– Братуха, у нас в институте есть писатель хороший, всем пишет. Пол-института к немуходит, – сказал Иван брату.

– Ништяк, сколько хочет?

– Пятеру.

– В край попутал он, что ли?

– Да я сам охерел, но сказали – гений, прям.

– И чего он, с каждого по пятере собирает, что ли?

– Да вряд ли, откуда у задротов капуста такая, но все равно, думаю, стрижет нормально.

– Интересно. Ну ладно, пусть рисует, будем решать потом, сколько это стоит. Дай ему триста баксов пока, скажи – аванс. Дальше будем думать. Все, иди, дай одному побыть.

– Ладно, Федь, аккуратней, брат.

– Иди.

И Федор, не дожидаясь, когда брат выйдет за дверь, потянулся к полке с виниловыми пластинками и достал из-за нее резиновый жгут. Руки его сильно дрожали.

***

Миша получил аванс и принялся за работу. Дело было самым дорогим за всю его практику, и отнесся он к нему со всей ответственностью. Он накопил уже почти 30 000$ на покупку машины, и эти две с половиной тысячи уже маячили в его воображении последним взносом в его мечту – в покупку железного коня. Миша почему-то всегда думал о BMW, и его мысли готовы были вот-вот материализоваться. Он даже начал напевать себе под нос песенку, делая схематические наброски диплома: «Черный бумер, черный бумер под окном катается…».

Через неделю Миша позвонил Кириллу.

– Привет! Ну, мне бы встретиться с заказчиком, объяснить ему хоть, как и что, чтобы емузащищать попроще было.

– Понял, скажу, что почти готово и надо встретиться. Ну, и скажу, чтоб капусту остальную готовили.

– Давай так.

***

Кирилл набрал номер Ивана. Из трубки посыпался какой-то невнятный нигерский рэп.

«Ну и музыку чувак себе поставил», – только успел подумать Кирилл, как рэп оборвался, и хрипловатый голос сначала пробормотал что-то непонятное, а потом произнес: «Алле».

– Вань, привет! Диплом готов, надо друга твоего звать, с ним автор хочет поговорить, объяснить там что-то, и расчет, само собой.

– Лады, наберу завтра.

Иван положил трубку. В этот момент он сидел в квартире Федора и смотрел на брата. Все лицо Федора было разбито, левый глаз был красного цвета от разорвавшихся сосудов, огромные гематомы на левой и правой стороне лица, перебинтованная рука со сломанными пальцами висела, подвязанная к шее резиновым жгутом.

Двумя днями раньше в квартиру Федора пришли незваные гости. Точнее не сказать, что незваные. Перед этим он сам позвонил барыге и начал орать, брызгая слюной в трубку:

– Я сказал, срочно приезжай!

– Федь, мы с тобой все обсудили уже.

– Да ты что, черт, позволяешь себе? Меня кумарит, ты вдупляешь, падла? Ку-ма-рит!!!

– Я тебе помогал, и не раз уже. Ты каждый раз одно и тоже говоришь, ты двадцать должен уже. И опять то же самое.

– Да отдам я все! Ну знаешь же, что отдам!

– Откуда мне знать?

– Ну, все, ****ец тебе, сука! Ты что о себе возомнил! Если через час не привезешь, все, вали из города!

– Это я тоже слышал. Не пугай меня, Федь, я со старшими поговорю.

И барыга поговорил со старшими. Разговор вышел недолгим.

– Реваз, тут сложность нарисовалась.

– Что у тебя?

– Сын Клима звонит, угрожает, кумарит его, короче.

– Сын Клима? И давно он у тебя берет?

– Да уже год почти, короче, двадцать торчит уже, за последний месяц ни копья не отдал, и там сложно все.

– Ну, будем решать, значит, в чувство приводить. Давай адрес.

К Федору они приехали впятером. Тот открыл, даже не посмотрев в глазок.

– Здравствуй, Федор. – сказал Реваз, протягивая руку.

Федя подал трясущуюся руку, косясь на входящих в квартиру по одному ребят Реваза.

– Ты кто?

– Я Реваз, я тот, кому ты должен двадцать тысяч, поэтому мы здесь.

– Да отдам я, вы что, не знаете, кто отец мой?

– Знаем. Хочешь, позвони прямо сейчас отцу, я ему скажу все, как есть. Я уверен, что он отдаст. Будешь звонить?

– Нет, – мрачно сказал Федор после паузы.

– Как тогда решать будем?

– Дайте в долг последний раз, прошу.

– Нет, Федя, больше в долг не будет.

– Да я сдохну сейчас! Дайте! Прошу!!!

– Звони отцу, парень.

– Суки, вы! Барыги!

И Федор получил плотный удар в лицо.

– Падлы! – кое-как поднимаясь, шипел он, но сразу же получил в лицо еще сильней.

Лежа на полу, сквозь пелену крови в глазах он увидел под столом пустую бутылку из-под вина и потянулся к ней, почему-то решив, что такое грозное оружие, как бутылка, может его защитить от бандитов, но удар ноги сломал ему пальцы на руке.

Федор просто выл и валялся по полу, ломка перешла в самую больную стадию, когда сводит судорогой все мышцы одновременно. Он хотел умереть в этот момент, чтобы все это закончилось, но вместо этого получал и получал удары ногами – в живот и по ребрам. Били смачно, но не калечили и, тем более, не пытались забить насмерть.

– Хватит, – сказал Реваз и достал уже наполненный одноразовый шприц.

– Сам поставишь? – спросил он Федора.

– Нееет! – полуревел, полухрипел Федя.

– Поставь ему, – скомандовал Реваз одному из «быков».

Тот начал искать вены на руке.

– Реваз, тут синьки мертвые уже, может, в ногу?

– Да поставь куда-нибудь, крякнет сейчас.

Они ушли, а Федор остался лежать на полу, дыхание его замедлилось. Барыга позвонил сам на следующий день.

– Федь, я просто передаю. Реваз сказал, что приносить тебе бесплатно только они теперь будут. Но долг растет, сказали. Так что ты решай.

– Я понял, я решу…

***

Иван сидел напротив Федора и не знал, что сказать.

– Федь, может, отцу объяснишь все, как есть? Он их угомонит на раз.

– Он меня быстрей угомонит. Справлюсь, я лечиться буду, только вот дыру бы закрыть срочно.

– Да не даст никто столько. Я сам торчу уже всем, так только, видимость создаю. Ленке уже пять штук торчу даже. Я ей говорю, что, типа, карту заморозили, как разморозят, полетим на Кипр отдыхать.

– А че за фраер этот, который диплом рисует?

– Да хрен его знает, тебе до диплома, что ли? Кстати, он звонил сегодня, увидеться хочет и лавэ получить.

– Лавэ, говоришь?..

– Да пошел он, с него и трехсот хватит, я вообще думаю их обратно забрать.

– Как думаешь, если ковырнуть его, двадцать у него есть?

– Не знаю, я не видел его даже. Ну, с такими расценками, почему бы и нет?

И Федор позвонил барыге.

– Скажи Ревазу, я знаю, как долг отдать.

– Хорошо, так и скажу.

Реваз с братвой приехали в тот же вечер.

– Ну, говори, что придумал. Только ты ведь понимаешь, что если ты сопли жевать нас позвал, то наш вызов очень дорогой, Федор.

– Реваз, есть фраер жирный.

– И что?

– Ковырните его, я наколку дам на хату, там, может, и больше двадцатки будет.

– А если ничего не будет?

– Ну, тогда с меня штраф под ответку. Адрес хаты могу сказать завтра к вечеру.

Федор пошел ва-банк. Если бы не идея грабануть чувака с дипломом, он точно пошел бы к отцу. Отец, конечно же, отмажет, не будут они с Климом по-серьезному связываться – героин и Государственная Дума все-таки разные уровни. Главное, чтобы отец поверил, что в край прижали.

– Ну, ладно, Федя, давай так попробуем. Но если косяк будет какой, на минус пойдешь, сразу тебе говорю.

– Я это знаю.

Реваз достал шприц и посмотрел на Федора с участием, вернее, изображая участие, скривив губы в улыбке.

– Вот видишь, дорогой, я даже не жду, когда ты просить будешь, потому что знаю, что плохо тебе. Ты запутался, Федя, но мы поможем.

И он положил шприц на стол.

Федор смотрел на шприц, и по его щеке скатилась слеза.

***

– Вань, звони писателю, скажи, что вечером придешь с лавэ и диплом посмотришь.-позвонил Федор брату.

– Так мне идти, что ли?-переспросил Иван.

– Да не надо идти, просто на хату напросись, адрес чтоб был.

– А, понял.

Миша был не против принять дома заказчика, так было даже удобней, можно было обстоятельно подготовиться к презентации. Он развесил таблицы и графики на стене, чтобы наглядно разъяснить основные идеи дипломной работы, заварил свежего чая и ждал гостя. Иван обещал прийти к 21:00.