Перерубленный труп уехал вниз. Скоро Балдис узнает, что его машинист не зря спрашивал про побег. Завидуй, подземный любитель мальчишечьих попок!

— Что дальше… господин? — проблеял охранник.

Взятый по блату размазня, решил Макс.

— Сейчас прогуляемся. Мне надо кое-что прихватить. Затем расскажешь, как выбраться на поверхность.

Под дулом револьвера тот покорно поплёлся вперёд, к повороту в отнорок, который отыскать оказалось не просто.

— Ёш твою… — матюгнулся охранник, споткнувшись о первый труп.

— Не ёш, а некогда свободный человек, которого вы, подонки, затолкали под землю и замучили до смерти. Хочешь составить ему компанию?

— Нет, господин.

— Тогда смотри вверх. Видишь дырку? Полезай, просунь руку. Там у самого края рюкзак. Вытаскивай.

Роста ему не хватило. Подгоняемый угрозами и нервно двигающимся стволом револьвера, недотёпа перетащил под дыру все трупы и взгромоздился на них, вызвав треск ломающихся рёбер. Рюкзак всё же достал.

— Это не я, господин…

— Ты о чём?

— На этом уровне не добывают лет пятьдесят. Те люди умерли до моего рождения. Я всего только четыре недели работаю…

— Успев переправить вниз десятки, а то и сотню человек, которым не суждено вернуться к солнцу.

— Но… господин… Не я же решаю, кому отправиться в шахту и умереть.

Макса подобная демагогия только злила.

— Исполнивший преступный приказ сам становится соучастником преступления. Рассказывай, как вы поднимаетесь наверх?

— Там — другой лифт. Садимся, едем.

— Потом следующая пересадка?

— Нет, выход уже на земле. На льду.

— Отлично. Пошли.

Снова пустынные коридоры. И в конце — такая же затянутая сеткой клетуха, куда должна спуститься сверху кабина лифта.

Макс выкинул гильзу и вставил патрон в свободное гнездо барабана.

— Вызывай кабину. Где кнопка?

— Так нет кнопки… Надо снять ту трубу и сказать оператору наверху.

— И что ты стоишь? Говори, чтоб подал вниз! — дуло револьвера упёрлось в складку на загривке парня.

— Он сам едет…

И правда, массивный блок с грузами-противовесами устремился вверх. Значит, кабина опускается. И, скорее всего, не пустая.

Макс оттащил пленника на десяток шагов, организовав оперативное пространство. Ждал недолго. Вышли два мордоворота с дубинками и с кобурами на поясе, за ними — очередное пополнение будущих жмуров, всего лишь полдюжины.

«Агент Смит», обучавшей стрельбе на корабле, был бы доволен. Удалось завалить обоих, причём во второго Макс пальнул самовзводом, не отводя курок пальцем. Потом добавил по контрольному в голову.

Новоиспечённые шахтёры испуганно прижались к стене, за спиной раздался топот. Пухляш, перепугавшись окончательно, навострил лыжи.

Стрелять в спину бесчестно. Но когда речь о выживании, а спина принадлежит пособнику рабовладельцев, не до сантиментов.

— Что вылупились? Бежать надо!

Пятеро промолчали, продолжая вжиматься в стену. Шестой, молодой мужчина с очень чёрным даже для Криона лицом, промычал:

— У меня всего полгода срок! Проще отработать.

— Полгода — это пожизненно, — разрушил его иллюзии Макс. — Отсюда никто и никогда не выходит живым. Ну, как хотите.

Первоначальный план был — отправиться вверх на лифте. Он только что благополучно сдох. Неизвестно, что говорить в переговорную трубу, чтоб сидящий наверху не заподозрил неладное и не поднял тревогу. План «Б», заранее не заготовленный, начал продумываться и исполняться одновременно.

Сначала — рукоять револьвера под пучок проводов. Рывок, и переговорный девайс выведен из строя надолго.

Макс забрал револьверы с трупов. Один протянул чёрному, аккуратно, чтоб другие не видели.

— Через сутки поймёшь, что тут или-или. Смерть или побег. Спрячь. Как решишься — действуй.

— Спасибо, но…

Не дослушав, Макс кинулся по коридору. Поравнялся с подстреленным. Пули угодили пухляшу в поясницу и бедро.

— Добить или будешь мучиться?

— Не стреляй…

А надо бы.

Не расходуя больше патронов, Макс понёсся к посту у лифта, ведущего вниз, потому что там тоже видел переговорное. Вырвав провода, побежал к кольцу узкоколейки.

— Где тебя носит, чмошник? Мы давно выгрузили соль! Шевели задницей, пока не оторвали! — прилетело навстречу.

Хозяйская манера общения и синяя униформа убедили: это — вольняшки, наёмный персонал шахты. Наверно, нижняя ступень в иерархии рабовладельцев. Убивать их не хотелось. Но и оставлять за спиной тоже недопустимо.

Макс поднял две руки с револьвером в каждой.

— Стоять-бояться! Это — побег.

Мужики и вправду остолбенели от неожиданности.

— Что тебе надо? — на два тона тише спросил только что ругавшийся.

— Чтобы вы свалили. Ты! Садись на место машиниста. Остальные — по вагонеткам. И вперёд. Поезд идёт вниз чуть больше часа, там тоже разворотное кольцо. Через два с половиной часа вернётесь сюда и делайте что хотите.

Краем глаза Макс заметил, что один из четвёрки перехватил лопату и на цыпочках принялся обходить — явно в надежде огреть по голове. Выстрелил в упор и очень точно. Пуля расщепило древко лопаты, мужчина бросил её, получив ощутимый удар по рукам.

— Следующая — в башку. Марш в поезд!

— Висус, я говорил — из коридора стреляли, ты не верил. Садись уж. Не будем дразнить этого психа.

Самый покорный из четверых подал пример Висусу и сел в вагонетку. Вскоре поезд тронулся, а Макс залез на подъёмник.

Он представлял собой транспортёрную ленту с широкими лопастями-захватами. В общем, был примитивнее виденных в белорусском Солигорске, но, главное, работал. И успешно тянул вверх.

Так как глубина этого уровня была порядка сотни метров, не больше, путь наверх не занял слишком много времени.

Больше всего удивляла немногочисленность и беспечность охраны, минимум мер предосторожности. Ни разу не Алькатрас.

Наверху, куда пробивался уже яркий солнечный свет, Макс упал с верхушки подъёмника и покатился по осыпи каменной соли, к грузовикам, на которые соль грузил экскаватор. У подножия соляного холма мирно беседовали два охранника с автоматами за плечами. На беглеца не обратили ни малейшего внимания, привыкнув, что десятилетиями с транспортёра сыплется одна только соль. Первый умер, даже не врубившись — отчего. Второй успел только сорвать автомат с плеча, но не передёрнул затвор, повалившись рядом с первым.

Выстрелы потонули в рёве экскаваторного двигателя.

Погрузочный терминал располагался в большом ангаре, Макс аккуратно вышел из него. Больше не спешил, не пригибался, топал, словно так и надо. Автомат, одолженный у трупа охранника, забросил за спину. Наверно, выглядел как вооружённый конвоир, пригнавший на шахту очередных заключённых.

У шахтоуправления стояли внедорожники и лёгкий грузовик. У самого понтового вездехода, аналога земного «Гелендвагена», курил шофёр, небрежно облокотившись на дверцу.

— В Сахамис едешь?

— Еду. Босса повезу. А тебе-то что?

Он подозрительно осмотрел Макса с головы до ног, вряд ли заподозрив в нём беглого. Приличный лётный прикид, автомат и две кобуры с револьверами не слишком характерны для подземных заморышей.

— Плачу сотню, если положишь на босса болт и отвезёшь меня в город.

— Ты охренел⁈ Меня же…

— Тебя же. Сейчас же. Потом заберу ключи и сам уеду. Выбирай: с бабками и живой либо без них, но мёртвый. В Сахамисе выпустишь меня, а сам заявляй в полицию: напали, ограбили, заставили ехать. Короче — сплошной караул.

— Ты кто вообще⁈

— Заключённый. Пять убийств, три ограбления. Это только то, что доказали. Побывал в гостях внизу — не понравилось. И так, ты решился оставаться в живых?

Револьверный ствол, упёршийся в селезёнку, убеждал лучше самого красноречивого Цицерона.

— Две сотни…

— Обнаглел? Ладно. Две у меня есть, не обеднею.

Договорились полюбовно. Но револьвер водителя, на всякий пожарный, перекочевал в карман Макса. Если собрать и продать всё оружие, отобранное у служащих шахты за какой-то час, получилась бы совсем неплохая сумма.