Заворачиваем за угол.

Я почти не удивился, столкнувшись с Гамовым и неизвестным персонажем в смокинге, который поинтересовался:

— Вам нужен арсенал? Или предпочитаете биться собственным оружием?

— Собственным, — отрезал Сухомлинский.

— Мне пофиг, — пожимаю плечами. — Я могу этого ушлёпка и голыми руками уделать.

— Знай своё место, грязь, — прошипел юный барон. — Ещё на коленях будешь стоять и пощады выпрашивать.

Фыркнув, я переступил порог арены.

Стандартная подземная яма для поединков с холодняком. Амфитеатр, концентрические круги зрительских мест, покрытый жёлтым песком цирк. Лампы под круглым сводом уже горят — видимо, Гамов успел включить.

— Здесь проходили отборочные и финальные бои Великих Турниров, — задумчиво произнёс князь. — Ведите себя достойно, господа.

В голосе начальника СБ звучало почтение.

Мы спустились вниз по проходу между рядами. Лампы продолжали зажигаться по всему периметру, не оставляя тьме ни единого шанса.

Трибуны охватывала кольцевая галерея, на которую выходило три двери. В один из секторов была встроена ниша с арсенальными воротами. Оттуда зачастую и появляются участники дуэлей, облачившись в броню и вооружившись любимыми клинками. Ну, или ещё чем. Я мог бы взять шест, копьё, булаву или двуручный меч. Вот только… не вижу смысла.

Признаться, ожидал от Гамова более интересной проверки.

Начальник СБ остановился в проходе, скрестив руки на груди. Охранник вообще не последовал за нами. Когда наши с Сухомлинским ноги коснулись песка арены, неизвестный в смокинге заговорил:

— Господа, хочу представиться. Павел Волин, главный ланистер Дома Эфы. Сегодня я выступаю гарантом честности поединка. Есть желание переодеться?

— Конечно, — я остановился у бортика арены.

И начал снимать лишнее.

Алексей изумлённо уставился на меня.

— А что? — пожимаю плечами. — Бал ещё не закончен. Пачкаться в твоей крови — такое себе.

— Комплекты одежды, — ланистер указал на две аккуратно сложенные стопки.

— Подготовились, — хмыкнул я.

Шмотки представляли собой мешковатые грязно-серые ифу. Ближайшая ко мне стопка была обозначена клочком бумаги с литерами «С. И.».

Ифу пришлось впору.

Обуви нам не выдали, и я остался босиком на прохладном песке.

Двери кольцевой галереи начали открываться, впуская новых действующих лиц. Я встретил этих людей с улыбкой. Князь Трубецкой, Артур Барский, парочка генеральских чинов, неизвестная женщина лет шестидесяти в брючном костюме и со стрижкой-каре, а также мой наставник по рукопашному бою — Мерген-оол.

Вот теперь становится горячо.

Сухомлинский последовал моему примеру, облачившись в ифу. Он всё ещё был пьян и уверен в себе, но чувствовал, что творится неладное.

Зрители начали рассаживаться по трибунам.

Безмолвно, не обменявшись ни одной репликой.

Я двинулся к центру зала.

— Угодно ли господам получить броню, щиты, дополнительный комплект оружия? — деловито поинтересовался Волин. — Кинжал, дага, баклер?

— Нет, — останавливаюсь в нескольких метрах от барона.

Сухомлинский покачал головой.

— Инициатор предпочитает биться до первой крови? — уточнил ланистер.

— Только смерть, — отрезал мажор. — Мне нанесено оскорбление…

— Ваши мечи, — перебил Волин.

Из арсенальных ворот вышли лакеи с ножнами и тростью в руках.

— Мы устали ждать, — подал голос лидер клана. — Начинайте.

Глава 39

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — передо мной смертник. В качестве базовой стойки для одноручника этот персонаж выбрал «Быка», но при этом чрезмерно наклонился вперёд, а клинок отвёл вверх больше, чем нужно. Из такого положения нельзя нормально ни атаковать, ни парировать. Ты просто теряешь в скорости.

Противник выбрал среднюю дистанцию, а это вторая ошибка. В положении, когда мечи могут соприкасаться, с таким «Быком» долго не продержишься.

Зрители смотрели на нас молча.

— Чего стоишь? — оскалился противник. — Ударь.

Я даже не стал заморачиваться обнажением меча. Просто стоял в расслабленной позе, положив пальцы на рукоять. Не удивлюсь, если Сухомлинский решил, что я сражаюсь против него с посохом. Я же нищеброд, откуда у меня деньги на хороший клинок?

Молчу и это его злит.

Не выдержав, Сухомлинский первым бросается в атаку.

Молниеносное извлечение, глубокий шаг в диагональ, короткий взмах. Стою, припав на правое колено, с выпрямленной левой ногой. Растяжка уже позволяет вытворять такие фокусы. Деревянные ножны остаются в левой, отведённой назад руке. Клинок прямо передо мной. С острия на песок срывается капля крови.

Сухомлинский валится на песок, булькая и хрипя.

Его уже нет.

Очищаю лезвие взмахом. Выпрямляюсь, вкладываю меч в ножны. И спокойно наблюдаю за реакцией зрителей. Никакого ажиотажа. Все присутствующие держат себя в руках и отменно контролируют эмоции. На то она и верхушка клана.

В принципе, я не сделал ничего сверхъестественного. Не применил свой Дар, не показал запредельных навыков владения мечом. Просто зарубил идиота, который недостаточно времени уделял фехтованию. И что-то мне подсказывает: это лишь первый этап проверки. Им нужно понять, что мои навыки выходят за границы школьной программы первого года обучения.

Я это показал.

И теперь жду ответной реакции.

Гамов переглянулся с Трубецким. Лидер ответил разрешающим кивком. Начальник СБ поднял руку, и это привело в движение механизм.

На арену ступил мастер Мерген.

— А что вы здесь делаете, учитель? — невинно поинтересовался я.

— Ты прекрасно понимаешь, что он здесь делает, — раздался голос руководителя СБ. — Хватит валять дурака.

— Поединок закончен, — я откровенно наслаждаюсь этой клоунадой. — Я хочу вернуться к гостям. Там моя девушка, она скучает. Позволите?

Мерген-оол вообще не реагировал на мои слова. Неспешно приблизившись к телу Сухомлинского, бес поднял с песка меч. Это был китайский дао с сильно утяжелённым остриём. Уверен, что грёбаный монгол отменно владеет подобными клинками. Родная стихия, ага.

Неуловимое движение кистью — и меч описывает свистящую траекторию. Словно размытый круг на воде. Мастер морщится — он считает дао Сухомлинских дешёвкой. Правильно считает.

— Поединок не тренировочный, — сообщает Гамов. — Я прошу вас, мастер, об услуге. Приложите максимум усилий, чтобы уничтожить этого парня. Никакой жалости. Никаких поблажек. Просто убейте его.

— А ведь хорошо сидели, — я извлёк меч.

И двинулся к противнику.

У меня не было иллюзий по поводу навыков мастера, отточенности его движений или готовности выполнить приказ. Все присутствующие понимали: я либо применю свой Дар и расправлюсь с Мергеном, либо умру. В честном поединке бес уделает кого угодно, включая меня и Маро. Я вообще не понимаю, с какого перепуга они не выставили этого мужика на турнир. Очередные клановые интриги, не иначе.

К слову, убивать Мергена я тоже не планирую.

Я пришёл в яму не за этим.

Когда мастер скользнул вперёд, едва касаясь босыми ступнями песка, я невольно восхитился — передо мной была машина смерти. Вот только я не сделал ничего, чтобы отразить атаку. Просто стоял, с улыбкой наблюдая за тем, как дао рассекает меня от плеча до поясницы. Клинок со свистом прошёл сквозь нематериальную субстанцию, а мастер даже не сбился с шага.

Тень недоумения.

Второй удар был просто невероятным — я даже не представлял, что можно так выгнуть кисть и на обратном вращении зацепить мой подбородок. Оказывается, можно. Но для этого надо отрабатывать приём пару сотен лет.

Остриё вновь прошло через тень.

Я же не стал применять своё оружие.

Так и держал меч на обратном хвате, пока лезвие дао в третий раз не проделало смертельный путь, «отсекая» мне голову.

— Издеваешься, Кромсатель? — не выдержал ланистер.

Мерген отступил на пару шагов.

Наши глаза встретились.