Но этого не происходит.

Ухмыляюсь:

— Моя очередь.

Уплотнившись, блокирую правый локоть убийцы и наношу серию быстрых ударов серпом. Между рёбрами, висок, шея. Всякий раз — с проницаемостью. Чтобы пробить силовую броню. Лезвие вспарывает плоть и выталкивается артефакторикой.

Отталкиваю уже мёртвого шиноби и делаю шаг к Маро.

Фанатики поняли, что появился новый враг. Двое метнулись ко мне, третий занялся Маро. Вот только девушка быстро пришла в себя и провела сложный финт, выбивая меч из руки нападавшего. Неуловимое движение — и остриё катаны пробивает врага насквозь. Похоже, не все адепты обзавелись крутыми игрушками.

Я запускаю каму в смертельный полёт.

Один из противников успевает взмыть в воздух. Грёбаный левитатор. Серп со свистом рассекает пустоту, а второй шиноби наносит молниеносный укол. Делаю боковое сальто, переворачиваюсь в воздухе. Серп вычерчивает полосу в паркете, вырывая щепки. Уже приземлившись, вывожу цепь в новую плоскость и кровавым росчерком достаю икру левитатора. Парень врезается в книжный стеллаж, а я возвращаю каму в ладонь, растягиваю цепь и отвожу удар второго противника.

— Он мой!

Девушка скользнула к убийце, выписывая идеальную восьмёрку. Парень шагнул вперёд и начал разваливаться на части. С влажным хлюпаньем отвалилась рука, затем — половина головы.

Выживший фанатик попятился к двери.

И тут комната начала заполняться новыми персонажами. Два прыгуна, один неестественно быстрый шустрик и гибкая девушка, просочившаяся внутрь через слуховое окно.

— Вправо! — рявкнула Кобалия.

Я ушёл перекатом в середину комнаты.

На том месте, где я только что стоял, творилось неладное. Веяло запредельным холодом, трещали скованные льдом паркетины, закручивался белёсый вихрь.

Криокинетик?

Маро, выставив меч, приготовилась к схватке.

Мы встали спиной к спине, я широко развёл руки.

— Не задень меня, — шепнула Маро.

Я не ответил.

Проскользнувшая в слуховое окно сучка прятала лицо под капюшоном. Остальные фанатики разбрелись по залу, охватывая нас кольцом.

— Валите их, — раздался тихий мужской голос.

Мы с Маро сдвинулись, вычерчивая дуги на разных уровнях. Девушка отбила чей-то меч, я разогнал груз над головой и выстрелил в паренька с мечом без цубы. Тот уклонился и метнул нож.

Глава 28

Минуты боя слились в одно растянувшееся мгновение.

Работать пришлось на пределе возможностей.

Наибольшие проблемы доставила девушка-криокинетик, у которой энергия вообще не заканчивалась. Даже в режиме проницаемости меня обжигало нестерпимым холодом, если случайно оказывался на границе области поражения.

Прыгун переместился мне за спину, когда я разворотил камой челюсть одного из врагов. Я бы, наверное, не успел докрутить серп, но прикрыла Маро. Разрубив врага чуть ли не до паха, пригнулась, пропуская свистящий серп, и с хлюпающим звуком выдернула меч.

Не останавливая вращение, я в прыжке ударил по озверевшей криосучке. Та не успела уйти с траектории. Серп полоснул девку по горлу, разбрызгивая кровь.

Подтянув цепь и перехватив каму, я обернулся.

То ли подтянулись свежие силы, то ли я в пылу сражения кого-то упустил, но Маро билась с двумя противниками, а ко мне подступали ещё двое из разных углов комнаты. Невольно восхитился мастерством бессмертной. Ни одного лишнего движения, идеально выверенные комбинации. Скорость — предел возможного для человека. Я бы решил, что передо мной мета, если бы не знал, что Кобалия — бес.

Фланкировка.

Провожу восьмёрку, слегка дорабатывая корпусом. Первый мечник уклоняется от груза, второму прилетает серпом по… бедру. Кровавый росчерк. Мужик спотыкается. Подтягиваю груз, разгоняю каму над головой и бью наискосок. Шиноби ухитряется отбить серп мечом. Цепь изгибается непредсказуемым образом, сталь звенит, выбиты искры. Второй упырь, прихрамывая, движется ко мне. И сильно удивляется, провалившись в паркет.

Восстанавливаю проницаемость перекрытий.

Раненый противник застрял в полу по пояс и истошно орёт.

Шустрый мечник скользящим шагом уходит влево, но его настигает груз. Шипы с хрустом врубаются в колено, и противник валится на паркет. Подтягиваю груз, перехватываю каму рукой. Прыжок вперёд. Добиваю упыря в глаз с проницаемостью. Неспешно возвращаюсь к застрявшему и перерезаю ему горло. Мужик больше не орёт. Его тело с обмякшей головой и поникшими плечами напоминает бюст, вмурованный в пол.

Маро финальным росчерком клинка располовинивает последнего убийцу.

И оборачивается ко мне.

— Гадство. И как его теперь доставать?

Щёлкнув пальцами, я отправил застрявший труп на первый этаж.

Глухой стук.

Несколько секунд Маро пристально смотрит на меня. Молчим. Оба — в крови, но моего лица не видно из-за балаклавы. Девушка криво ухмыльнулась:

— Рада тебя видеть, Сергей.

Я напрягся.

— Стиль боя, — пояснила девушка. — Узнаю почерк.

Упс.

Сцена, скажем так, неприятная.

Нас прерывает грохот с первого этажа. Звон бьющегося стекла, треск рамы и тяжёлые шаги, словно по дому бродит великан.

— Мех, — девушка безошибочно определила источник шума.

Я не трачу время на пустые разговоры, беготню по коридорам и лестницам. Намотав цепь на кулак и перехватив каму, проваливаюсь вниз.

Приземление, перекат.

Тяжёлая поступь слышится из гостиной, а я, судя по всему, очутился на кухне. Прохожу сквозь стену и попадаю в столовую. Здесь, как и на кухне, свет не горит. Вторая стена выводит меня в нужное помещение.

Здесь жарко.

В прямом смысле этого слова.

На месте панорамного окна зияет провал, через дыру со свистом врывается ветер. В центре комнаты весело полыхает антикварная мебель. Кровь заляпала ближайшую стену и потолок. Багровое пятно расплывается под обезглавленным телом, над которым высится громада неизвестной модели шагателя.

Мех выпрямляется.

Разворачивает корпус в мою сторону.

Одного взгляда достаточно, чтобы понять — это мощный боевой агрегат, фонарь которого находится под самым потолком. А потолки у Маро, на минутку, четырёхметровые.

Взрыкивает мотор.

Окровавленная цепь бензопилы начинает вращаться, разбрызгивая кровищу.

Существо делает шаг в мою сторону. Под многотонной лапищей жалобно трещит паркет. Стяжка проседает, комната вибрирует.

Второй шаг.

Раскручиваю каму над головой, убираю материальность. Не только свою, но и кабины, в которой расположился пилот. Тонированное непробиваемое стекло делается прозрачным, и я вижу ухмыляющегося мужика лет тридцати. Он думает, что я псих.

Мех ведёт руку с бензопилой по диагонали, чтобы разделать меня от плеча до бедра.

Я отзеркаливаю это движение снизу вверх.

— Нет! — слышится истошный вопль Маро.

Полотно бензопилы проходит сквозь меня, не причинив ни малейшего вреда. Словно я призрак, фантом. Чего не скажешь о серповидном лезвии камы. Пилот даже удивиться не успевает, а его голова взрывается серо-красными брызгами, заляпывая приборы, фонарь и рычаги управления.

Цепь выныривает из кабины.

Кусок черепа вместе с половиной уха соскальзывает вниз.

Инерция заносит корпус меха, при этом ментального контроля больше нет. Робот, пошатнувшись, застывает. Превращается в недвижную статую. Вырубается мотор, и даже цепь бензопилы останавливает своё вращение.

Рукоять камы укладывается мне в ладонь.

Капля крови срывается с острия и падает на пол.

Перевожу взгляд на распахнутую дверь, где стоит Маро. Во мне очень мало ки, я почти на пределе. Думаю, одновременная поддержка нематериальности двух объектов тянет по максимуму. Слабости ещё нет, восприятие адекватное, но организм буквально кричит: хватит! Пора сваливать. Вопрос в том — куда.

Маро идёт через развороченный зал, огибает догорающее кресло и оказывается рядом со мной.

Скрываться смысла нет.

Она всё поняла.