– Я думал, что встречусь с друзьями и расслаблюсь. Вы же знаете, какой у меня бизнес. Кругом одни пираньи. Не уподобляйтесь им. Мы же с вами через многое прошли.

Дин был прав. Сколько бы Алекса не ехидничала и не фыркала, но, когда возникала реальная проблема, она первая приходила на помощь. В прошлом месяце Финли подхватила какой-то вирус, а Эдди как назло уехал в командировку. Алекса в прямом смысле выхаживала подругу: варила куриный бульон, готовила травяные настои и бегала в аптеку за лекарствами. А как они все вместе сплотились, когда Дин увлёкся запрещёнными препаратами, как отчаянно вытаскивали его из цепких когтей зависимости. И ведь вытащили!

За соседним столиком грянул взрыв смеха. В бар ввалилась очередная компашка, жаждущая выпивки и громкой музыки. Напряжённая атмосфера разрядилась, и в ход одна за другой пошли шутки. Зоуи принялась рассказывать о своих неудачах, которые в основном были связаны с недобросовестными соседями. Она жила в прекрасном районе, в многоквартирном доме с богатой историей. Но соседи, как водится, всей значимости этого факта не осознавали и плевать хотели на старинную лепнину и витражные окна. Так что Зоуи постоянно с кем-то судилась, кого-то выселяла или направляла на путь истинный.

Дин пожаловался, что никак не может найти спонсора для своего бизнеса. Чтобы отшить коллекцию ему нужна приличная сумма денег, и ещё бо́льшая, чтобы организовать шоу на подиуме. Так что на данный момент молодой дизайнер жил на съёмной квартире, и его будущее окрашивалось сплошь чёрными и серыми красками.

Абель, подводя итог, хлопнул в ладоши:

– Я несомненно просрал свою жизнь. Да и у всех остальных в этом году было мало хорошего, но то, что случилось с Эдди… Думаю, все согласятся, что коктейль должен…

– Я ещё не высказалась, – мрачно перебила Финли. В этот вечер она молчала. И даже не самый внимательный наблюдатель заметил бы, что девушку тревожила какая-то назойливая и мучительная мысль.

Зоуи отмахнулась:

– Детка, мы любим тебя. Ты милашка, но в очереди за «Розовой белкой» всегда будешь стоять в самом конце.

– Это почему же? – рассердилась Финли. Она тяжело выдохнула, и на её скулы легли красные пятна. Заиграла «Shape of you» Эда Ширана, песня, которая несколько лет назад звучала из каждого утюга, и Финли удивилась насколько её внутренне состояние контрастировал с игривой и беззаботной музыкой.

Алекса вновь потемнела лицом, вытянула ладонь вперёд и стала неторопливо загибать пальцы:

– С чего начнём? Твои родители – адекватные и обеспеченные люди, поэтому ты никогда не знала нужды и до лет шестнадцати полагала, что деньги каким-то волшебным образом появляются на твоей кредитной карточке. С такой внешностью можно было податься в модели или актрисы, но ты решила стать бизнес-леди, потому что чертовски умна. Рядом с тобой прекрасный парень, и живёте вы в потрясающей квартире с панорамными окнами. К тому же…

– Хватит! – отрезала Финли, схватила коктейль и залпом осушила бокал.

– Эй, малышка, полегче на поворотах! – возмутилась Зоуи.

– Заткнись, Зоуи! И вы все заткнитесь! Что вы знаете обо мне? Чего мне стоит иметь такую фигуру, Алекса? Я склонна к эмоциональному перееданию. По любому поводу моя рука тянется к куску шоколадного торта, а потом я бегу в туалет, чтобы избавиться от него и заодно от чувства вины. Я пашу в тренажёрном зале, как проклятая. Врач предупреждает меня на каждом приёме, что я должна притормозить, потому что могу нанести непоправимый вред суставам. А почему я продолжаю тренироваться до изнеможения? Потому что моя адекватная мама при каждой встрече напоминает, что этот мир принадлежит стройным и богатым. Каждый месяц она дарит мне платье, но не для того, чтобы порадовать, а чтобы проверить, влезу ли я в него. И я вовсе не мечтала быть бизнес-леди. Моим мнением не интересовались. Видимо, я не настолько умна и решительна, раз не смогла противостоять родителям в выборе профессии. И уже десять лет, начиная с подросткового возраста, я принимаю антидепрессанты. Чёрт знает, что со мной происходит. Я словно постоянно убегаю от чего-то тёмного и страшного. Кажется, небольшая остановка и передышка, но потом опять, как накатит разрушающая волна. А в нашей шикарной квартире очень холодно и постоянно что-то ломается. Возможно, я разочаровала Эдди, но эта история с повышением произошла так быстро… Я… Я не сплю по ночам. Меня сжирает чувство вины. Я не дала окончательного ответа директору фирмы, потому что всё ещё размышляю, как так устроить, чтобы всем было хорошо.

Наступившая тишина тугими лентами обвила друзей, и от этой неловкости не могли спасти ни весёлая музыка, ни взрывы хохота за соседними столиками. Воздух, наполненный хмельным ароматом пива и специями, стал густым и клейким.

Зоуи спросила:

– Детка, почему ты никогда не рассказывала об этом?

Финли уставилась на бокал, на самом дне которого блестела крохотная розовая лужица.

– Наверное, боялась потерять одобрение окружающих. Не хотела разрушать миф о своей идеальности. Прямо сейчас я чувствую себя… голой.

Алекса хихикнула:

– Если бы мне было, что показать, я мгновенно разделась бы, чтобы поддержать тебя, Фин.

– Я могу раздеться, – предложил Дин, стаскивая с себя тунику-сеть.

– Нет! Нет! Пусть лучше Эдди! – засмеялась Зоуи.

Абель подозвал официанта:

– Шесть «Розовых белок». Мои друзья-неудачники заслужили!

Финли почувствовала, как плотный и тугой шарик где-то в области груди лопнул, и даже дышать стало легче. Наконец она позволила показать себя настоящую, а её друзья не стали больше задавать вопросы; понимали, что им всем нужно время, чтобы переварить услышанное. Вечер плавно перетёк в ночь, и только под утро Финли уснула и крепко проспала весь следующий день. Разбудил её звонок. На экране смартфона светилось имя давней подруги. Мэдисон. После этого разговора Финли приняла окончательное решение: она едет в Форесто.

***

Финли неторопливо ехала по центральной улице. Если в поисковой строке пинтереста ввести «милый уютный городок», то несомненно появятся изображения Форесто с этими как будто игрушечными кафе, кадками с цветами и карликовыми клёнами по обе стороны дороги. Рядом с автобусной остановкой щебетали две девушки, одна из которых пила кофе из бумажного стаканчика, и Финли почувствовала во рту чуть горьковатый привкус. Позже ветер принёс сливочно-коричный аромат синнабонов из пекарни за углом. Желудок мгновенно отреагировал и жалобно заурчал. Детишки на самокатах, мамочки с колясками, дамы с корзинками, в которые так удобно складывать продукты; вежливые молодые юноши и гладковыбритые мужчины. Никаких тебе наркоманов, дремлющих под забором; тревожной сирены полицейской машины; бродячих животных и переполненных мусорных контейнеров.

Всё здесь дышало умиротворением. Залитые солнцем улицы и хрустальный воздух. Это была приторная, до скрипа в зубах картинка, словно из журнала «Сторожевая башня»,3 на которой все обнимались и улыбались, но Финли нравилось. Так после большей порции чипсов и солёных орешков всегда хочется съесть пирожное.

Финли поблуждала по переулкам, утопающим в зелени, полюбовалась аккуратными домиками с изумрудными, наверняка подкрашенными газонами, и мимо озера направилась в пригород. В этой части Форесто дома, окружённые парками, размещались на приличном расстоянии друг от друга. Беседки, увитые плющом, узкие тропинки, меж густыми кустами можжевельника, скамейки под старыми разлапистыми елями – мечта интроверта.

Финли поехала по липовой аллее, и колёса «шевроле» весело захрустели по гравийной дороге. Она пыталась сосредоточиться на поездке, но мешала липкая паника, тисками охватившая голову. Болезненные спазмы продолжали пульсировать в желудке.

– Я не ошиблась. Это мой выбор, только мой. Впервые в жизни, – с вызовом сказала Финли воображаемому собеседнику. – Хватит плыть по течению. Я – творец собственной жизни.