Дубинский:
Вот, это самое, да! А политика основа всего!
Кажется, что такая мрачная атмосфера должна смениться смирением и договоренностью. Но у Утюгова пылает злость в груди.
Вообще говоря, Утюгов не всегда был физруком. Двадцать лет назад его, дипломированного физика-ядерщика, уволили с работы. В институте же его обучали устаревшим формулам, которые он даже не применял.
Его место занял сопливый подросток, которого пристроили блатные родители. Несмотря на это, работу он делал лучше, потому что голова не была забита мусором. С тех пор Утюгов полностью поменял свое видение жизни, и когда он слышал заявления, подобные тем, что только что делали Тютюшкин и Дубинский, он приходил в ярость.
Утюгов:
Да ваши политики и математики нужны только политикам и математикам! Вы даже не знаете, что и зачем кому надо, просто говорите как попугаи. Что такое вообще «надо»? Надо в туалет, я иду! Что мне в будущем надо, то и надо, а не ваши эти догмы фундаментальные! Мне нужно знать, как устроен фундамент дома, чтоб в нем пиво попить?
Дубинский:
Ну, знаете, скажете-то тоже, эт самое! Вот математика-то она и, может, не нужна с политикой, чтоб пива попить, но вот вы и пейте свое пиво, а по себе тут не судите, понимаешь ли!
Утюгов:
Да вы просто нашли нишу, которая вам понравилась, и думаете, что без этого никуда и никому никак не прожить, и уперлись в это, а жизнь-то вокруг разная! Кому-то ваша политика вообще не упала никуда, кто-то больше любит пива выпить. И что тут плохого? Этот кто-то посмотрит и скажет, что ваша политика, господин Дубинский, ненужная бурда, и будет прав! Потому что ему оно не надо, у него свое «надо»!
Дубинский:
Что за вздор! Политика, это самое, основа всего мира!
Тютюшкин:
А математика – это основа основ!
Баян:
Так, ладно, тихо все! Василий Васильевич, ваше мнение интересно, но прошу присесть вас.
Дубинский:
Это вздор, полный вздор! Вот!
Баян:
Акакий Эсмеральдович, вас тоже касается! Тема закрыта на сегодня, собрание окончено!
Тютюшкин:
Ну, так, а каков итог собрания, господин Баян?
Дубинский:
Да, эт самое, хотелось бы знать!
Утюгов:
Да никакого итога, для галочки собрали всех, чтоб потрындеть и все!
Баян:
Господин Утюгов, сядьте и помолчите! Итог такой, что надо искать талантливых студентов и давать им, скажем, все возможности для реализации потенциала! Во! А все остальные на выброс.
Дубинский:
Во, это верно!
Тютюшкин:
Да, это верно!
Утюгов:
Ну, что ж, тогда приступаем?! Вперед, наставим всех студентов и абитуриентов на путь истинный!
Баян:
Вот, Василий Васильевич! Этот настрой уже, так скажем, лучше! Вперед по занятиям, собрание закончено!
Сцена 2. Двор университета
Утюгов нервно выходит из вуза. Ему смешно, что Баян не понял его сарказма, но общая ситуация удручает его.
За ним выходит Тютюшкин. И внезапно им навстречу идет первокурсница. Тютюшкин сразу решает приударить за ней. Он снимает свои очки, оплевывает их и протирает своим ссаным платком из Фикспрайса. Затем он достает из правого ботинка зубочистку и выковыривает из зубов остатки чипсов. Наконец он подходит к мадам.
Тютюшкин:
Право, маркиза, что за чудесная погода нынче на дворе! Как сегодня в лучах утренней зари пылает лысина памятника Ленину! Извольте сопроводить вас до буффэта и угостить пластмассовым стаканчиком кофэ?
Девушка проходит мимо, оглядывая идиота Тютюшкина искоса.
Утюгов смеется.
Утюгов:
Эх, господин Тютюшкин. Вам же о матанализе думать надо, а вы чем занимаетесь?
Тютюшкин:
А я и вижу по глазам, особа умная! Господин Баян же сказал, искать умных самых! Вот я и ищу!
Утюгов:
Ну-ну… Жену вам надо, Тютюшкин.
Тютюшкин отмахивается и под смешки Утюгова уходит.
Сцена 3. Аудитория 305
Тютюшкин:
Проститутки! Ублюдки! Наркоманы!
В первый раз студенты слышат такие слова в кабинете математики.
Тютюшкин:
Вы ничего не можете, только как пялиться своим тупым видом! Тошнит от вас!
Смиренная аудитория тонет под грузом оскорблений. Каждый чувствует, что это глубоко его касается. Всех одолевает чувство вины. Тютюшкин играет на струнах чувств, в определенные моменты сжимая их. В этот момент всем хочется провалиться под пол. Какая-то дикая безысходность виднеется впереди этого.
Тютюшкин, понимая, что добил студентов, берет разум класса под контроль и начинает, как падальщик, наслаждаться своей жертвой. Он говорит про изъян каждого, каждого хлещет по совести. Кажется, что это будет продолжаться вечно. И так и есть, время становится бесконечным.
Доходит очередь до студента Елова.
Тютюшкин:
Встать быстро!
Тютюшкин повелевает, ощущая свою безнаказанность. Студент сидит.
Тютюшкин:
Я не понял! А ну-ка встал!
В этот момент Тютюшкин ощущает свою полную беспомощность. Он будто попадает в ловушку, все рушится.
Тютюшкин:
Почему ты не стоишь?
Елов:
Почему вы сидите?
Тютюшкин:
Я тебе двойку поставлю!!!
Елов:
Ставьте!
Тютюшкин:
Ах ты скотина такая! Да я ж тебя отчислю!
Елов:
Давайте прям щас!
Он действительно может отчислить его из-за связей с руководством. Но в этот момент он понимает, что его оружие стало стрелять холостыми. Без всякого напряга. Все разрушилось. Как и не было. Это ощущение витает в воздухе.
Тютюшкин:
Да я ж тебя отчислю! Ты пойдешь толчки мыть!
Елов:
У меня свой сайт, и он приносит мне прибыль!
Тютюшкин:
Ну, а как ты будешь без образования?
Елов:
Скилбокс закрывать не планируют.
Тютюшкин находится в состоянии агонии. Он понимает, что не может даже студента проучить. То, что он делает, это бессмысленно, никому не надо, это держится только на страхе и обмане. Он начинает сдавать позиции и пытается договориться со студентом.
Тютюшкин:
Скилбокс это хорошо, но нужно и базовые вещи знать.
