— Проводишь меня домой? — спросила Марта, томно глядя на Савина из-под ресниц.

— Тоска зелёная! Что там делать? — поморщился Николай. — Может, лучше здесь останемся?

— Здесь очень шумно, — застенчиво произнесла Марта, не имевшая особого опыта в амурных делах.

— Так мы найдём самую тихую комнатку, — заверил корнет.

Он направил на девушку тот проницательный взгляд, перед которым обычно таяли сердца девиц. Марта не решилась возразить. Савин взял с чёрного лакированного комода откупоренную бутылку, поставил перед девушкой бокалы и налил в них немного тёмного, как кровь, вина.

— Давай выпьем для храбрости, — сказал он, лукаво подмигивая.

Марта дрожащей рукой взяла бокал и повиновалась. Они выпили на брудершафт и поцеловались. Савин оглянулся на офицеров, по-прежнему занятых игрой в карты, взял Марту за руку и, покачиваясь, повёл её из гостиной в сторону отдельных кабинетов. На ходу целуясь с девушкой, Савин плечом толкнул первую попавшуюся дверь. Опьянённые вином и страстью, молодые люди ввалились внутрь.

Темноту комнаты едва рассеивала одна-единственная свеча. Увлечённые друг другом, корнет и Марта не сразу заметили в углу комнаты человеческие силуэты. Первой очнулась Марта. Она почувствовала, что по комнате стелется странный травянистый дым. Вглядевшись в полумрак за плечом Савина, Марта увидела мужчину, полулежащего на кушетке. В руке он держал курительную трубку. Вздрогнув от испуга, Марта дёрнула Савина за рукав кителя.

— Здесь кто-то есть! — прошептала она. — Пойдёмте отсюда!

— Что? Где? — недоумённо пробормотал Савин.

Низкий бархатистый голос из темноты твёрдо ответил:

— Сударь, вам, кажется, ясно сказали. Выйдите вон!

Обернувшись, Савин стал вглядываться в человека на кушетке. Ему показался странным столь резкий повелительный тон. Обычно посетители салонов общались друг с другом по-светски любезно. К тому же корнета рассердило, что незнакомец столь бесцеремонно меняет его планы.

— Сударь, а может, это вам стоит выйти? — дерзко парировал Савин.

Мужчина, похоже, не собирался уступать. Он поднялся с кушетки и с угрожающим видом направился к парочке. Испуганная Марта вновь схватила Савина за рукав и что было сил потащила его к выходу. Корнет упёрся, не желая уходить. Он готов был ответить нахалу по заслугам.

Незнакомец вышел из тени и всмотрелся в лицо Савина, озарённое тусклым светом. А потом вдруг воскликнул, широко улыбаясь:

— Кого я вижу! Великий князь собственной персоной. Вот это встреча!

Незнакомец захохотал во весь голос и неспешно вернулся на кушетку. Устраиваясь поудобнее, он распорядился:

— Фанни, зажги ещё пару свечей. У нас гости!

Девушка, которой Савин и Марта прежде не заметили в темноте, встала и направилась к канделябру. Савин потёр лоб, пытаясь припомнить, где видел этого человека, явно богатого аристократа, привыкшего отдавать приказы.

— Почему князь? Я корнет Николай Герасимович Савин, — быстро представился он, выгибая грудь, чтобы продемонстрировать свою военную форму.

В этот время Фанни зажгла в канделябре несколько больших свечей, и комнату залил яркий свет. Савин вздрогнул, узнав своего собеседника. Перед ним был великий князь Николай Константинович собственной персоной. От столь неожиданного поворота событий корнет вмиг отрезвел и неожиданно для самого себя вытянулся по стойке смирно.

— Ваше высочество, прошу простить моё дерзкое поведение!

Корнет взволнованно смотрел на князя. Тот продолжал безмятежно покуривать трубку на кушетке, обитой голубой парчой. Савину показалось, что он вновь стоит на коленях на холодном плацу и розги вот-вот засвистят над его голыми плечами.

Испуганно уставившись на князя, Марта вдруг осознала всю опасность ситуации. Она не стала дожидаться, что предпримет её кавалер, и выскользнула за дверь.

Князь с любопытством посмотрел на Савина и снова усмехнулся.

— Вольно, вольно, корнет. Присаживайся. Курить будешь? — добродушно спросил Николай Константинович, протягивая Савину свою трубку.

Фанни кокетливо оглядела корнета и, взяв трубку из рук князя, передала её Савину. Тот, хотя и находился в крайней степени изумления, заметил, что девушка тоже ему знакома. «Где-то мы встречались», — промелькнуло в его голове. Савин украдкой всматривался в её лицо, но от волнения не мог вспомнить. Ему показалась, что Фанни тоже слишком внимательно смотрит на него, будто пытается воскресить в памяти прежние встречи.

— По-моему, мы с вами знакомы, мадемуазель — несмело проговорил Николай.

Насмешливый голос князя оборвал его мысли:

— Лишнего не придумывай. Она иностранка. Нигде ты не мог её видеть.

Фанни была так очаровательна, что Савин сразу же позабыл о Марте, которую несколько минут назад страстно сжимал в объятиях. Девушка грациозно подала ему руку для поцелуя. Он прикоснулся губами к шёлковой коже её пальчиков, не спуская с девушки внимательных серо-голубых глаз.

Красавица с улыбкой произнесла:

— Фанни Лир.

Голос её оказался необыкновенно нежным, и говорила она с милым иностранным акцентом.

— Весьма польщён, — отозвался Савин, тоже улыбаясь.

— Ты не особо заглядывайся, корнет! — недовольно проговорил князь, заметивший волнение молодого человека.

Савин послушно отвёл взгляд от прелестного лица, казавшегося до боли знакомым. Он посмотрел на курительную трубку, потом, примериваясь и немного помешкав, с видом знатока затянулся. Терпкий вкус дыма и скребущее ощущение в горле вызвали у него громкий кашель.

Великий князь, наблюдавший за своим незваным гостем, снова в голос расхохотался. Казалось, он испытывает удовольствие от вида корнета.

— Ну как, крепкий табачок, корнет? — насмешливо прищуриваясь, спросил князь.

Его забавляла неопытность молодого человека.

— Так точно, ваше высочество, — прокашлявшись, смущённо ответил Савин.

— А почему же ты всего лишь корнет? — поинтересовался Николай Константинович, окинув китель Савина пренебрежительным взглядом.

— Так отчислили меня, сразу после того спектакля, — хмуро произнёс Савин, виновато посматривая на князя.

Тот сохранял полнейшую невозмутимость. Потом вдруг откинул голову назад и рассмеялся, хлопая себя по коленям.

— Да, знатный был спектакль! — воскликнул Николай Константинович.

Он припомнил наглость юноши и был благодарен ему за возможность посмеяться в необычной обстановке.

Савин вдруг словно прозрел. Он вспомнил, где видел прелестную блондинку Фанни. Они встретились именно в день спектакля, четыре года назад. Как обворожительно она смотрела на него, загримированного под великого князя…

— Вспомнил! Вы приезжали в лицей вместе с его высочеством, — быстро произнёс Савин.

Он обрадованно посмотрел на Фанни. Но ей явно не понравилось откровение корнета.

— Нет, вам показалось, — ответила она.

Скрывая неловкость, девушка отвернулась от Савина и подошла к князю.

Николай Константинович, внимательно наблюдавший за ними, спросил:

— А теперь ты как?

— Страдаю в корнетах, ваше высочество. Вам, случайно, адъютант не нужен? — со своим обычным задором спросил Николай.

Он попытался ещё раз затянуться диковинной трубкой, но с непривычки опять закашлялся от едкого дыма, раздирающего гортань.

— Вот артист! — воскликнул Николай Константинович, со смехом оборачиваясь к своей спутнице. — Фанни, ты видала наглеца?

— В Париже таких каждый второй, — непринуждённо возразила девушка и насмешливо взглянула на корнета.

— А здесь я такой один, — бойко отозвался Николай.

Князь пристально смотрел на корнета. Он чувствовал, что молодой человек всё больше и больше нравится ему. Что-то в нём было эдакое залихватское, чего недоставало в княжеских покоях с их помпезностью и чопорностью.

— Хватит, корнет, — приказал князь со смехом и энергично махнул рукой. — Решено, будешь моим адъютантом! Мне таких весельчаков не хватает. Фанни, дорогая, налей нам шампанского!