— Мы Шура, — начал он, — не будем у этих фокусников интервью брать, — он замолчал на мгновение и сделал глоток из кружки. — Мы Шура договоримся с ними о полном освещении их пребывания в нашем городе. У тебя есть выход на их старшего? Нужно срочно с ним договориться, пока нас конкуренты не опередили. Можно предусмотреть даже затраты на гонорар и расходы. Короче нужно быстро действовать.

У Шуры глаза округлились: — А о моем гонораре, о нем как?

Краснолицый сделал глоток и видимо будучи не готовым к вопросу Шуры попытался соскользнуть с темы: — По тебе решим, обязательно решим, теперь время терять нельзя, надо действовать, а по тебе решим позже. В какой гостинице артисты остановились? Надо срочно узнать и выдвигаться.

Шура, очень довольный таким раскладом, улыбался. Он вытащил сигарету и прикурив ее, собирался направиться к выходу, но остановился как вкопанный. В этот момент в кафе зашли трое. Все они были одеты в серые костюмы и черные очки и обойдя, застывшего от изумления Шуру, подошли к барной стойке.

— Это они, — Шура показывал пальцем на людей в серых костюмах и повторял полушёпотом, — они, они, они это.

Поняв кто зашел в заведение, Александр Германович, моментально поднялся, как мог втянул живот и натянув на лицо кривую улыбку, подошел к людям в серых костюмах.

— Господа, — начал он, — мы с товарищем были на вашем выступлении. Скажу честно, под впечатлением, под впечатлением. Знаете, я таких эмоций с детского возраста не испытывал. И по случаю, — он не отступал, — разрешите вас пригласить к нашему столу. Скажем так, познакомиться поближе и быть может, я не исключаю такого варианта, договоримся о заключении одного, небольшого контракта. Для меня и моего товарища, будет честью, разделить с вами сегодняшний ужин. — Он закончил и показал ладонью на свой стол.

Трое в очках и костюмах обернулись. Они были похожи. Одинаковые прически, одинаковая одежда и очки, а главное, все трое были немного бледноваты. Хотя по возрасту отличия были. Тот, что был в середине, был явно старше и ростом он был немного выше. Он держал трость и время от времени перекидывал её из руки в руку. У сопровождающих его, в руках были старинный саквояж и чемодан по форме напоминающий футляр от печатающей машинки.

— Разделить сегодняшний ужин? — Переспросил бледный с тростью. И сам ответил. — Ну почему же и нет. Я охотно заведу с вами знакомство. И заранее дам добро на право эксклюзивного интервью. Лишние знакомства, как я обычно говорю, никогда не бывают лишними. — Он взял плетенный стул и уселся за стол.

Краснолицый Александр Германович с удивлением посмотрел сначала на Шуру, а потом на бледного с тростью. — Как вы догадались о интервью?

— Да очень просто. — Не задумываясь начал отвечать бледный. — Я в силу моей профессии, уже давно стал психологом и мне не составило большого труда, догадаться.

Александр Германович и клетчатый Шура переглянулись, но не найдя в друг-друге никакой поддержки, опять уставились на бледного человека в сером костюме. А тот, как-бы, не давая им опомниться, продолжал: — А давайте, заключим контракт, самый настоящий контракт, где будет прописано, что я вас нанимаю на работу. Про деньги тоже пропишем. Как же без денег? Скажем, я готов вам заплатить миллион рублей банка России. Как вам такое предложение? Все накладные расходы, если такие возникнут, естественно беру на себя. А, впрочем, чего там мелочиться, давайте увеличим сумму до двух миллионов, и аванс, конечно аванс будет. — Бледный положил руки на плечи Александру Германовичу и Шуре, которые к тому времени уже сели на стулья с левой и правой стороны от своего нового работодателя. Шура покорно, как ученик начальных классов, сложил руки на столе и от всего услышанного открыл рот, боясь что-нибудь пропустить, Александр Германович пытался делать серьёзное выражение лица, от чего побагровел еще больше.

— Скажите, — первым начал Шура, — а как долго продлиться наш контракт и с какой периодичностью нам нужно выдавать статьи? — Клетчатый Шура хотел что-то добавить, но его перебил бледный с тростью. — Господа, — начал он и опять похлопал их по плечам, — я не буду делать вам вообще никаких рамок, все должно быть красиво. — Он обернулся и посмотрел в сторону Сергея, который случайно стал свидетелем странного разговора.

Весь этот диалог, да и вообще вся ситуация, показалась Сергею очень знакомой, но где и когда он это уже видел, память не обнажила. Продолжая пить пиво, Сергей, с любопытством наблюдал за происходящим за соседним столом. Чувство, что это происходило и с ним, усиливалось, но вот когда и где? — он вспомнить не мог.

— Ну я так думаю, что своим предложением вас заинтересовал и чтоб не откладывать все в долгий ящик, готов составить и подписать контракт, прямо сейчас. И самое главное, аванс, аванс выдам прямо здесь, прямо на этом столе. Ну что, готовы?

Шура и его краснолицый руководитель, в знак согласия, закивали головами, а странный, бледный человек, в сером костюме, подал знак стоящим за его спиной помощникам, и те усевшись за дальним столом, начали что-то записывать на бумагу.

Бледный обратился опять к своим собеседникам. — Прошу прощения, а мы так и не познакомились. Разрешите представиться. — Он встал. — Зовут меня Астор Фредж, занимаюсь магией и прочей ерундой. В моем коллективе я главный.

Услышав имя бледного человека, Сергея будто ударило током. Он точно его знал, знал раньше, когда-то очень давно, вот только, что связывало его с ним, этого он по-прежнему не мог вспомнить. Он развернулся к этому Астору и стал, без опаски его разглядывать. Да, черты его лица, движения, а главное благородная бледность, выдавала в нем, знакомого человека. А спустя минуту, помощники принесли гербовую бумагу с контрактом и положили ее на стол перед своим хозяином. Тот, засунул руку в карман и достав из него печать, с ручкой в форме головы сокола, нанес на бумагу оттиск. — Ну вот, с моей стороны дело сделано, теперь ваш черед. — Он развернул бумагу к своим собеседникам, и Сергей заметил, что оттиск на контракте был красного цвета.

Александр Германович и Шура, не раздумывая, подписали. — Ну вот и здорово. Дело сдвинулось, а дальше будем работать. — Астор небрежно достал две пачки купюр из кармана и бросил их на стол. — а вот и ваш аванс, как и обещал. Хотя, вы даже и не представляете, кто сидит с нами в одном помещении, за соседним столом. — Бледный развернулся к Сергею. А Сергею показалось, что из-под очков на него смотрит человек с двумя парами зрачков, хотя это ему только показалось.

Уже очень давно Сергей не видел подобных снов. Снов, наполненных несвязанными событиями, сюрреалистическими картинами, вымышленными персонажами. Подобные сны, после пробуждения, вызывают неприятный осадок, граничащий между сумасшествием и ужасом. Кажется, что сон предупреждает о чем-то таком, что обязательно должно произойти, произойти непременно сегодня. Пробуждаясь, начинаешь пытаться расшифровать, все знаки, все символы, пытаешься разобраться во всем, что осталось в памяти, после пробуждения.

Сергею приснилось, что стоит он на параде, на трибуне для гостей. Мимо него проезжают троллейбусы, и автобусы, украшенные красными флагами и транспарантами. Что было написано на флагах и транспарантах Сергею разглядеть не пришлось. Ветер колыхал красные полотна и мешал прочтению. Но вот водителей, разглядеть получилось. На местах водителей находились усатые, круглолицые почтальоны, в старинных, форменных фуражках и таких же бушлатах, с нашивками и поднятыми воротниками. Но самое главное то, что внешность у них была абсолютно одинаковая. Почтальоны, проезжая мимо трибуны, отдавали честь, прикладывая два пальца к козырьку своих фуражек и улыбались в усы. На заднем сидении, каждого троллейбуса или автобуса, сидел огромный кот, очень похожий на кота, которого видел Сергей вечером в кафе. Вслед за троллейбусами и автобусами, на площадь выехали грузовики с красными кабинами. И когда грузовики поравнялись с трибунами, из кузовов в небо устремились огромные, красные шары. А небо оказалось сделанным из красивого витражного стекла, что лучи солнца проходя через разноцветное стекло, окрашивались и падая на брусчатку площади, рассыпались замысловатыми узорами. Но через секунду подул порывистый ветер. Он поднимал из всех щелей пыль, повалил газетный киоск и цветочный ларек. Пыль, рваные газеты и поломанные цветы, носились по площади в потоке бешенного торнадо. Все начали прятаться под трибуной, Сергей последовал за всеми. Но и под трибуной, ветер хлестал своим колючим хвостов по лицу. Сергей изо всех сил зажмурился, а когда открыл глаза, то на площади никого не было, пропали все, и троллейбусы со своими странными водителями и опрокинутые ветром киоск и цветочный ларек. Да и людей на площади больше не было. Была лишь пустая площадь и одиноко стоящая трибуна, под которой и сидел Сергей. В самом конце пустой площади, находилось большое, напоминающее трон, красное кресло на котором восседал кто-то, с надвинутым на глаза капюшоне. Сергей попытался разглядеть сидячего, но боль, внезапно возникшая в районе шеи, отвлекла его. Боль усиливалась и разливалась по всему телу пульсирующими волнами. Человек, на той стороне площади, поднял руку вверх и указал на небо. Сергей поднял голову и увидел, что на небесном витраже не хватает одного из элементов стекла. И вот через эту брешь, извиваясь и торопясь, к земле спешили корни. Они переплетались, принимали причудливые формы и торопились быстрее добраться до Сергея. Что корни спешат к нему на помощь, он понимал отчетливо и ждал этого, боль стала невыносима. Но вдруг, через тот-же прогал, в витраже, как тонкая проволока, белого цвета, со скоростью молнии ворвались корни другого растения. Они в секунду оплели корни, которые спешили к Сергею на помощь и сначала затормозили, а потом и полностью остановили движение спасительных корней. Было видно, как добрые корни умирают в удушливых объятиях белой проволоки. От боли он зажмурился, а когда через мгновение открыл глаза, то сон разлетелся на осколки и осталась только боль в районе шеи. Пошевелиться он не мог, его плотно прижимали к полу, а перед глазами плыл туман и розовые круги. Но даже в этом, полуобморочном состояние Сергей понял, что кто-то прокусил ему шею и теперь, издавая жадные звуки, похожие на чавканье, пьёт его кровь.