— Там же портал, да? — спросил я у Каи, желая не столько это уточнить, сколько поделиться опасениями. — Мы, получается, через сколько дней пройти сможем?

— Через несколько часов, — успокоила меня моя незримая спутница, — не на ближайшее открытие, так на следующее за ним. Это купцов с повозками только на закате пропустят, и далеко не все успеют, а пешком пройти без ограничений можно.

И в самом деле, подойдя ближе, я заметил, что буквально на каждую палатку приходился хотя бы один хорошо загруженный возок, тогда как людей в этом циклопическом лагере присутствовал только необходимый минимум: возницы, охранники и совсем немного торговцев-подмастерий, оставленных при товаре не то за провинность, не то в порядке дедовщины. Остальные же, надо понимать, здесь особо не задерживались, предпочитая при первой возможности переместиться в город, такой комфортный и полный соблазнов.

Ворота замка, разумеется, охранялись — возле них скучал примерно десяток вооружённых молодцев в стёганках гербовых цветов «Железной руки», но без эмблем, положенных лишь тем, кого угораздило родится с каким-либо классом. Впрочем, простолюдины угадывались в них и без учёта подобных деталей. Пусть в Корреге я успел провести совсем немного времени, сильно всматриваться, чтобы начать замечать такие вещи, там и не требовалось. И дело было даже не в снаряжении, хотя, такие простецкие шишаки и копья даже самый начинающий авантюрист сменил бы на что-то более статусное буквально после первой же охоты. Одарённые просто иначе себя держали. Более открыто, расслабленно, что-ли, в общем, по-нормальному, если подходить к ним с моими иномирянскими мерками. Простой люд здесь был иным: постоянно сосредоточенным, непрерывно оценивающим окружение и ситуацию, и при этом — очень старающимся попусту не отсвечивать. По ним явно была видна привычка и к общим опасностям этого мира, и к перепадам настроения высшей касты, воспринимаемым, похоже, как что-то вроде природного явления, на которое бесполезно обижаться и с которым нет толку бороться, можно лишь подстроиться. А там уже — или не связываться, или попытаться что-то получить. Главное только не перепутать, когда что подойдёт. И вот этот стереотип поведения прикидывающегося ветошью локатора в стражниках сквозил очень конкретно. Но, как бы там ни было, к порталу они нас пропустили свободно.

По другую сторону портал также был укреплён, и вторая крепость даже выглядела похоже — за тем исключением, что она была как будто вывернута наизнанку. То есть, бойницами, рвом и подъёмным мостом внутрь. Это, признаться, сходу шокировало и настораживало, заставляло сжаться, так, как будто из-за каждого зубца был лично на тебя нацелен арбалет, и жить тебе теперь ровно столько, сколько ты будешь казаться безобидным для незнакомых и, возможно, очень нервных и недоверчивых стрелков. Потом приходили мысли о предельной логичности и некоторой даже остроумности подобного фортификационного выверта. Но то потом, и ложились они всё едино на уже оформившееся первое впечатление.

— Максим, — вдруг сказала мне Кая. — Сейчас соберись и приготовься. Ты должен быть абсолютно невозмутимым. Если ты будешь глазеть по сторонам, или позволишь себе изумлённые вопли, то всё, что ты наврал Локрину, тут же развалится. Веди себя так, как будто всё это уже не раз видел. Это будет сложно, но ты должен постараться.

— Я не соврал ему ни единым словом, — обиженно ответил я. — А за то, как он это понял, я не в ответе. Но за предупреждение спасибо. Что, такой впечатляющий вид?

Кая промолчала. Смысл было что-либо говорить, если вскоре я должен был всё увидеть своими глазами?

И не могу не заметить — предупреждение Каи оказалось совсем не лишним. Мне пришлось прямо до боли стиснуть зубы, чтобы обойтись без восхищённых эпитетов.

Ауренна располагалась в широкой долине, начинавшейся от склона горы, на котором мы сейчас находились, и заканчивавшейся где-то за чертой туманной завесы. Или, вернее сказать, в двух долинах, разделённых пересекавшим город посередине невысоким скалистым хребтом, высшую точку которого увенчивал белокаменный замок с высокими восьмигранными башнями. Прямо из-под фундамента твердыни, уж не знаю, как это получалось геологически и архитектурно, с отвесного утёса низвергался водопад, на дне долины растекавшийся заключённым в каменную набережную округлым озером. В стороне от замка на тех же скалах, но чуть ниже и ближе к краю локации, располагалась вторая доминанта: основательное квадратное здание с невысоким обширным куполом, напоминавшее собор в византийском стиле. И, наконец, по другую сторону от замка, на отдельной плоской возвышенности, соединённой с остальным хребтом мостом на высоких каменных опорах, утопали в зелени особняки, размерами и роскошью вполне себе стремившиеся в статус дворцов, и лишь немного до него не дотягивавшие. И тем удивительнее, что на их фоне дома нижнего города отнюдь не смотрелись зарослями сорняков у границ цветущего сада. Город в целом выглядел весьма ухоженным, прямо-таки почти утопией.

Кроме одного района, почему-то вынесенного за стену, в иных местах оберегавшую честных бюргеров от случайного захода в туман. Подобное исключение необратимо смешало акценты и заставляло задуматься, не просится ли к здешней почти-утопичности префикс «анти-».

— Да, — сказал Локрин, перехватив мой взгляд и истолковав его по-своему, — в Застенок нам и надо. Но не сразу, часть мы сперва попробуем сбыть по нормальной цене.

Сказано — сделано. Правда, лавки, в обилии расположенные вдоль змеившейся вниз по склону улицы, мы проигнорировали, несмотря на все усилия настойчиво зазывавших нас торговцев. Как не сговариваясь пояснили оба моих спутника, это была ловушка для нетерпеливых, тех, кому горело как можно скорее обменять добычу на деньги, дабы последние незамедлительно просадить. Как это сказывалось на расценках, догадаться было нетрудно — они здесь приближались к откровенному надувательству. Впечатляющих размеров рыночную площадь, вызывавшую немного больше доверия, мы также прошли, не задерживаясь. И лишь немного в стороне от делового сердца Ауренны, уже в ремесленном квартале, Локрин всё же счёл нужным посетить несколько мест и слегка разгрузить наши рюкзаки.

— Смотрю, ты здесь ориентируешься, — заметил я. — Места нужные знаешь.

— Что-то знаю, — налётчик пожал плечами. — Но не так, чтобы ориентируюсь. Просто это везде одинаково. Мастеровые охотно заплатят за сердечники побольше, ведь всё равно выйдет дешевле, чем с наценкой от торгашей.

— Почему же тогда не все так делают? — удивился я. В моём представлении, настолько примитивная прибыльная схема должна была давно стать общим местом.

— Сам знаешь, почему, — Локрин усмехнулся. — Обиженная торговая гильдия — это неприятно. Но мы здесь ненадолго, так что можно.

Я многозначительно покивал, сделав вид, что понимаю, о чём речь. Не то, правда, чтобы здесь был какой-то бином Ньютона — возможностей предельно вежливо напакостить портящим бизнес авантюристам у плюс-минус сообразительного дельца должно было быть выше крыши. Однако, детали мне ещё были непонятны. И их, наверное, полезно было на будущее прояснить — позже, при несколько более удобных обстоятельствах.

— И много ты их собираешься обойти? — задал я другой возникший у меня вопрос.

— Не особо, — ответил Локрин. — Большими партиями они не берут, а слишком частить — это мы внимание к себе привлечём. Да и вообще, нам бы заселиться сначала.

Идея была, безусловно, здравая, даже прямо удивительно было, почему после долгого пути мы с неё не начали. Не было ли перебором изображать из себя поиздержавшихся приключаг, если деньги у нас ещё с Коррега были? Впрочем, вслух я этого не произнёс, предположив, что мой компаньон хотя бы примерно представляет, что делает.

Забегая вперёд, замечу, что Локрин всё представлял и делал правильно. А то, что этого оказалось недостаточно, если подумать, не его вина. Как и несправедливо было бы пенять на то, что для нашего проживания он выбрал тихий и безлюдный по причине убогости постоялый двор у самого Застенка. Для того контекста, в котором мы находились, это решение выглядело вполне логичным. Вот только оно и создало проблемы.