Теперь же Алея радовалась, что оказалась вдалеке и от пустыни, и от империи Дин-Байсула, и от его сына – Барах-Дина. Хотя в той жизни было и немало хорошего. Например, иногда принц выказывал ей своё расположение особыми способами. Он приносил ей книги из коллекции отца, и они вместе читали их, поражаясь историям, описанным на их страницах. Несколько раз Барах-Дин брал Алею – для него она всегда была Кильяр – в путешествия по оазисам, расположенным на границе Кхебы и населённым, ещё живым землям. Там, под светом далёких звёзд, они многое узнавали друг о друге и о мире, что их окружает.

Алея задумалась, глядя на восток. Что-то промелькнула в её памяти, когда она пустилась в воспоминания. Почему вообще кхари стала думать о Барах-Дине именно сейчас? Что-то не давало ей покоя. Что-то из прошлого. Да, исенбарский принц занимал место в её сердце, но появившееся ощущение стало сильнее, когда она подумала о книгах, которые он приносил в её спальню, перед тем как…

Горизонт уже немного посветлел, породив бледную розово-голубую полосу. Скоро появится первый луч солнца…

Как же она раньше не догадалась?!

Алея подскочила из своей засады и как можно тише подбежала к спящему Невеяру.

– Невеяр! – шёпотом позвала его она и тихонько потрясла за плечо.

Великан спал крепко, но чутко – сказывалась многолетняя привычка. Его глаза поначалу выглядели сонными, но быстро прояснились, когда он понял, что будит его именно Алея.

– Что случилось? – спросил он, приподнявшись на локте.

– Дай мне медальон! – попросила кхари. – Скорее!

Она была очень возбуждена и с трудом сдерживалась от того, чтобы не заговорить в полный голос. Луриец вытащил артефакт из-за пояса и протянул молодой женщине, втайне наслаждаясь прелестью её горящих, в предрассветных сумерках, глаз. Его сердце трепетно забилось, когда он понял, что видит её лицо, склонившееся к нему в темноте.

Алея схватила медальон и отбежала чуть в сторону, а Невеяр последовал за ней, всё ещё силясь понять, что происходит. Кхари встала лицом на восток и приложила рукотворное солнце к правому глазу.

Ничего не последовало. Всё оставалось, как прежде: спящий лагерь, нарождающееся утро, тишина. Невеяр подошёл ближе. Он чувствовал себя немного неловко из-за своих чувств к ней. Когда молодая женщина склонилась над ним, он с трудом удержался от того, чтобы не сжать её в объятиях. Даже невзирая на то, что они были не одни. А сейчас его маленькая Алея застыла в напряжённой позе и явно чего-то ждала. Невеяр всё ещё хотел прикоснуться к ней, положить руки на плечи и прижать к своей груди. Он часто засыпал, грезя о ней, но в последнее время это происходило всё реже. Реальная Алея была холодна с ним. В отличие от него, она явно не вспоминала о нём все десять лет…

Горизонт украсился яркими красками восхода. Тьма почти всюду отступила, оставив лишь память о себе в низинах и далеко на западе, где ещё властвовала ночь. Первый луч солнца ознаменовал начало нового дня, а вслед за ним появился пока несмелый край дневного светила.

– Вот! – воскликнула Алея, не сдержав эмоций, когда свет ударил в хрустальный амулет и пробудил его к жизни.

Невеяр подскочил к ней и развернул к себе, пытаясь отнять медальон от расширившихся глаз кхари. Он не знал, что она увидела там, но мгновенно понял – это испугало её. Но все его усилия оказались тщетны – рука молодой женщины словно прикипела к лицу.

– Алея! – воскликнул он и тряхнул её.

От его возгласа стали просыпаться остальные лурийцы, которых кхари должна была разбудить с рассветом. Народ зашевелился и стал подниматься. На ногах оказалась Тарина, которая увидела странную сцену между Невеяром и Алеей, держащей медальон Аннамы перед глазами.

– Что происходит?! – забеспокоилась девушка и побежала к своим спасителям.

В этот момент Алея стала оседать на землю и хрустальное солнце с золотыми лучами выскользнуло из руки. Невеяр подхватил кхари, а Тарина – артефакт, который будто обжёг ей руку. Наёмница вскрикнула и выпустила раскалённую вещь на землю. Но в её сознании словно осталась вспышка. Картинка, напитанная тревогой и чьим-то пульсирующим страхом. Темнота, которую прорезали трещины красного цвета – живого огня…

Тарина встряхнула головой, прогоняя наваждение, и посмотрела на Алею. Та тоже мотала головой, стараясь прийти в себя. Её бережно поддерживал Невеяр, а вокруг стали собираться их люди, которые не понимали, что происходит.

– Сворачивайте лагерь, – приказал Невеяр. – И будьте начеку.

Лурийцы тут же стали заниматься делами, а Тарина осталась.

– Что случилось? – спросила она.

– Я поняла, что это за медальон, – ответила кхари, немного отдышавшись. – Вспомнила, что читала про него прежде. Это Солнечное око, и если посмотреть через него на первый луч солнца, то можно увидеть то, что видело око, когда было активно в последний раз.

Алея отстранилась от Невеяра, который почти обнимал её, как только немного пришла в себя. И наградила она его несколько хмурым взглядом, порождённым смесью самых разных эмоций: смущением, недоверием, упрямством.

– И что ты увидела? – Невеяр предпочёл сделать вид, что не заметил того взгляда.

Алея открыла было рот, чтобы рассказать о видении, но вместо подготовленных слов у неё вырвалось:

– Пригнись!!!

Кхари, пригибаясь, со всей силы дёрнула здорового лурийца вниз и одновременно закричала Тарине:

– Сзади!

Девушка среагировала мгновенно, уйдя вниз и в сторону и перекувыркнувшись на траве. Она тут же скривилась от боли в ноге, но верзила, прежде находившийся за её спиной, промахнулся, а затем словил в челюсть правый кулак Невеяра.

Над ними засвистели стрелы – стреляли как минимум двое. Со всех сторон из травы поднялись люди, которые кинулись на лурийцев с оружием наголо. С ходу оценить сколько их у Алеи не получилось, поскольку в первые мгновения внезапно начавшейся атаки она только уворачивалась от посыпавшихся со всех сторон ударов. Со своими длинными кинжалами кхари не расставалась и во сне, поэтому вскоре нанесла первому противнику несколько ран. Поначалу они не показались ему серьёзными, но вскоре он осел, так и не поднявшись.

Алея не забывала крутить головой, чтобы не пропустить предательского удара, и то и дело видела, как падают от стрел люди Невеяра. Сам он дрался сразу с несколькими противниками, которые получали тумаки, по силе сравнимые со встречей с летящей наковальней.

Затем кхари стала искать взглядом Тарину, но не успела сделать этого, как перед ней вырос один из наёмников, и она была готова поклясться, что это тот самый громила, что держал её и лапал в переулке. Он Алею тоже узнал, поскольку на его, не раз битом, лице тут же появилась мерзкая многообещающая ухмылочка.

Кхари подобралась, как боевая исенбарская кошка, и мгновенно ушла от открытого столкновения, в котором её просто бы смяли, как не родившегося котёнка. Её противник был силён и широк, как бык. Один, пропущенный от него, удар мог переломать женщине все кости. Поэтому Алея вертелась вокруг верзилы, постоянно меняя положение и стремясь оказаться у него за спиной. Несмотря на свои габариты он всё же был довольно ловким человеком, а также скоро понял, что его пытаются взять измором. Это разозлило наёмника, но не сильно. Ровно настолько, чтобы ускориться и дотянуться до прыгливой бабы.

Алея смогла увернуться от него лишь на пределе своих возможностей и то не до конца. В результате она не слишком удачно приземлилась, ушибив руку. Молодая женщина стала отползать от надвигающегося мужчины, лицо которого не предвещало ей ничего хорошего. К сожалению, она потеряла скорость, развить которую теперь не было возможности. Но кхари собралась, сгруппировалась и перекатилась в сторону, одновременно принимая вертикальное положение. И увидела, как Тарина натягивает тетиву, целясь в неё!

В первый момент это зрелище, мягко сказать, не обрадовало Алею, но потом она заметила, как слегка наклоняется вправо голова девушки: мол отойди, не стой. Этот момент проскочил очень быстро, а потом кхари вильнула в сторону, наёмница выстрелила, а стрела до середины вошла в мощное тело врага. С такого близкого расстояния боевой лурийский лук по-другому не стрелял.