Хоронеш. Дула. Вот уже Застава, у полосатой слеги через дорогу - столичного вида орки в целых мундирах; кони сытые, даже краснорожий исправник трезв, как стеклышко - ан не чувствуется близости огромного муравейника Мусорсквы, перекрестка ста дорог, столицы невообразимого пространства, выгрызенного предками нынешних квелых орков. Как говорят сами аборигены - "Сторона-тоска, голая доска, посередь - моска". Раньше от одного упоминанья об орочьей угрозе дрожали поджилки у любого, в союзниках этого страшного племени не числившегося, ныне же - э-эх, скисли орки без войны да воли.
Человек проводил взглядом тупо глазеющего на проносящийся дилижанс грязного орка, и вновь задумался о своих делах, вернее, о загадке, на которую наводило его задание…Ну на кой ляд сдались эльфам эти полуживые тени, пьяно бродящие по своей тощей земле, больше полугода утопающей по грудь в снегу? Сама земля - не смешите. Как база для разборок с набирающей состоятельность Сяйной - тоже бред, все равно что покупать дом, чтоб на полчаса выставить стрелка на крышу. Даже масляные ямы отбирать у орков бессмысленно - самому их разрабатывать выйдет втрое дороже, чем это насобачились делать орки…
Марат вспомнил, как его Веер, заинтересовавшись открывшимися после очередного оркского переворота возможностями, прихватил здоровенный шматок яшмы и быстренько чуханул в Юннань, соседнюю с Похинхиной область Сяйны. Они тогда оставили роскошную колесницу Веера Мяо на берегу, пересев на длинную речную джонку, и пару недель гребли вверх по Юанцяну, до Чусюна, где жил даос, дающий советы таким, как Веер Мяо. Будучи в то время одним из го-даней Веера, Марат всюду следовал за шефом, и сподобился увидеть процесс получения совета.
Выглядело это весьма странно - Веер, сойдя с коня, доставившего его немалую тушу на окраину холмистого Чусюна, смирно встал у калитки ветхой лачуги торговца стрелами. Проходил час за часом, даже го-дани устали переминаться с ноги на ногу, однако дородный Веер терпеливо чего-то ждал. Затем открыл калитку и вошел, оставив при себе лишь двух го-даней, одним из которых оказался Бу-Ху-Лим. Войдя, Веер безмолвно прошел на веранду халупы, где гонял чаи мелкий старикашка в замурзанном синем френче. Согнувшись, будто в храме, Мяо положил тяжеленную яшму возле его стула и составил старикашке компанию. Надувшись чаю, старик и Мяо вылезли из-за стола и пошли на задний двор, стрелять из лука. Постреляли с четверть часа, Веер снова рухнул перед стариком на колени, а поднявшись, свистнул го-даням - все, погнали, мол. Старик так ничего и не сказал, но тема оркского масла в конторе больше не подымалась.
Надо сказать, что "совет" оказался в тему - пацаны из Хон-Гонга и Вакао, не верившие во всю эту даосскую хренотень, здорово тогда попали с паями маслопромыслов. Накачав деньгами несколько оркских Воров, они сели ждать, когда же им начнет капать сало, но так и не дождались. Когда прошел срок, послали торпеду за доляхой - а этих Воров уже и след простыл, на масляном вопросе сидят другие. Парни скрипнули зубами, и набили баблом этих других - не начинать же работу в новой области с размотанных кишок. Новые тоже куда-то делись. Этих пацаны уже достали и скормили посетителям шашлычной на трассе Мусорсква - Ширкутск. Причем скормили тем, кто только что занял место решающих по маслу. Когда шашлычок был доеден, пацаны объяснили масляным начальникам, кого и почему они сегодня кушали. Но не помогло и это - загруженный лавандосом по самые борта, вопрос так и болтался в нерешенных, доведя несчастных Вееров до перманентной истерики. Мяо, глядя на коллег, только радостно хмыкал и посылал в Юннань стройматериалы для строительства второй очереди дацана.
…Да, в Орксии решать вопросы надо учиться с детства. - с невольной гордостью за тень бывшего Отечества подумал Марат. - Или таскать на ладошке Крыло открытого кредита. Интересно, сколько сейчас таких ходит в Орксии? Оглядевшись - попутчики уже спали, завернувшись в плащи, человек снял печатку с правой руки и поднес ее к лицу. На тыльной стороне кисти мерцал магический знак Резерва Свободы Эльфов - крылатая пирамида, вместо отрезанной верхушки имеющая таращащийся на тебя глаз. На фоне пирамиды неярко светилась единица - доступная тысяча, и едва угадывалась неразбуженная четверка.
…Скорей бы обналичиться и смыть эту срань. - скривился Марат, натягивая перчатку обратно. - Неровен час, засветишь где не надо, и…
Кучер впереди тпрукнул, и дилижанс снова встал. Пассажиры заворочались - че опять такое? Но впереди уже звякнуло серебро, свистнул кнут разъяренного поборами кучера: очередной кордон, на которые так богаты дороги под Мусорсквой, остался позади. В Мусорскву въехали незаметно. Тянувшиеся вдоль трассы деревеньки помалу перестали перемежаться помойками, кладбищами и постоялыми дворами, от дороги начали ответвляться улицы - и все чаще дилижанс замирал, ожидая, когда впереди рассосется бесконечное море подвод, пролеток и нередких здесь черных лаковых фаэтонов с синими магическими огнями на крышах.
Не дожидаясь синего от мусорских кафтанов Центра, Марат спрыгнул пораньше, у Каменной слободы, щедро обдав грязью замешкавшихся прохожих. Тут же подрядил ломовика, взявшегося везти гостя столицы в Замусоречье аж за целый алтын…Ни хрена себе цены в столице… - подпрыгивая на кочках, возмущался про себя привыкший к деревенской халяве седок. - Дар-р-рагая мая-я-я стали-и-ица! Майрик кунэм, Кызыл Гютферранабад…
Поселившись в убогой, но подходящей по основным характеристикам гостинице, Марат запасся газетой, фунтом исфаханского табака, о котором мечтал с самой Похинхины, и заперся в номере, приперев дверь комодом - не Хубань, трэба сечь по сторонам. Прихваченный горшочек местного пива встал под рукой - на истыканную прикроватную тумбочку. Всадив рядом кинжал, Марат с наслаждением стянул казаки, выкинул старые портянки и приготовил новые…Ух как щас залягу, на настоящей кровати, да с пивцом, да… В дверь постучали. Марат вскочил, выхватив блудню из столешни, и старяясь не шлепать босыми ногами, подбежал к двери:
– Че надо?
– Девочки любая раса, мальчики опять же, дурь лю…
– Не надо! - с облегчением гаркнул Марат, возвращаясь на кровать. - Блин, совсем отвык от цивилизации…
Только лег - эх, надо было портянки-то за дверь! Или хоть в газету завернуть… Однако газета была еще не читана, а вставать ломало; и Марат решил выкинуть портянки вместо ответа, когда опять придут шмаровозы. Долго ждать не пришлось.
"Обереги, Амулеты, Артефахты - крупным и мелким Оптом, работаим с Ригионами!" - срань, даже написать правильно не могут, тупые лабазники…
– Не надо шлюх! Не-на-до! - портянки не сработали.
"Несравненные по чудоспособности Ханьские Столбоуподобители! Эксклюзив! Количество ограничено!" - во ка-а-азлы, а?! Все реально работающее для стоячки - из Турфана, это ж любому дураку известно…
– Идите к… в… со своими…!
…О, еще перл. "Три оберега в одном, ощутите разницу! От инфляции, сглаза и импотенции! Вы этого достойны! Рассрочка, подарок, накопительные скидки!" Опа! Может, еще и от гравитации?! Не, во молодцы, а! Наглость города берет, вправду…
– Э, ты…. своими шлюхами! Еще раз…., и… вместо жопы, понял-нет?!
…Ага. Ну-ка, ну-ка… Кажется, есть… "Артефакты, Зашквар-Оннай, Тишинский рынок. Дорого. Со всенощной до ранней утрени, пришодшим без рекомендации не обижаца"
Удовлетворенно хмыкнув, Марат сложил газету и вздремнул - хоть и выспался в дороге на месяц вперед, но настоящая кровать, не подпрыгивающая через раз, так и манила придавить часок-другой.
Проснувшись от стука очередного шмаровоза, Марат распахнул дверь, рыкнул на дриснувшего по коридору сутенера-йоббита, и высвистал местного оборванца, промышляющего тасканьем багажа. Орчишка убежал, ворочая за щекой мелкую монетку, и через несколько минут номер посетил коридорный, а затем уже важный приказчик Брыфодий Горнеич в скрипучих сапогах, помогающий самому господину портье. Тот оставался минут десять, и вышел несколько переменившись в лице - радостен, однакож и несколько задумчив. Рефлекторно ощупывая жилетный карман, Горнеич прихватил давешнего орчишку и выскочил на улицу, выдернул из потока экипажей извозчика и покатил в сторону Шухаревки. Отсутствовал Брыфодий Горнеич недолго - часа два, много - с половиною, и, воротясь, приказал извозчику править к заднему двору гостиницы. Что он там делал и куда носил свертки хрусткой полосатой бумаги - история умалчивает.
