На собаку как символ апотропея указывал еще Б.Л. Богаевский. Предпочтение, которое трипольцы отдавали изображениям собак, исследователь объяснял тем, что собаки постоянно сопутствовали ранним земледельцам, охраняя их посевы и стада от диких животных (Богаевский Б.Л., 1937). Стремление трипольцев использовать собак в культовых действиях, предохранявших от зла, достаточно четко прослеживается на разных материалах: это и обряд захоронения собак на площади поселений и могильников, и практика изготовления из их клыков амулетов-оберегов, и включение в росписи их изображений в роли «небесных псов», (табл. LXXXI), стерегущих урожай и стада (Рыбаков Б.А., 1965; 1981).
В числе животных, почитавшихся трипольцами, следует также упомянуть медведя и оленя. Медведь, возможно, был жертвенным животным. Кости медведя содержат остеологические коллекции многих поселений, в том числе Луки-Врублевецкой, Ленковцев, Чапаевки, Подгорцев. Б.А. Рыбаков обратил внимание на сосуды, изображающие медведя, связав воплощенный в них образ с одной из ипостасей женского божества (Рыбаков Б.А., 1965). Олень и лось были промысловыми животными. Их мясо употреблялось в пищу, рога шли на изготовление земледельческих орудий, а зубы — на амулеты-подвески. На раннетрипольском поселении Ленковцы в центре жилища близ очага и в хозяйственных ямах рога оленя найдены в комплексе с зернотерками, створками раковин речных моллюсков и рогами быка (Черныш К.К., 1959, с. 24–27, рис. 16–18), что не исключает возможности их почитания как предмета, связанного с обработкой земли, или обращения к ним молитвы об умножении промыслового стада.
Трипольская зооморфная и антропоморфная пластика делится на фигурки многоразового употребления и фигурки, предназначенные для одноактного пользования. Первые — довольно крупные, тщательно вылепленные и пышно орнаментированные, вторые сделаны наспех, как правило, грубые, но в целом повторяют исходный канон. На существование фигурок одноактного пользования впервые обратил внимание С.Н. Бибиков при раскопках поселения Лука-Врублевецкая, где они в большинстве случаев встречались во фрагментах, будучи преднамеренно сломаны. Это позволило исследователю сделать вывод о существовании у трипольцев обряда, связанного с представлениями об умирающей и воскресающей природе (Бибиков С.Н., 1953, с. 263).
Культовые обряды и церемонии, при которых использовались статуэтки, совершались, видимо, как в обычных жилищах, так и в специально отведенных для этих целей местах (Макаревич М.Л., 1960). Так, почти в каждом жилище Луки-Врублевецкой обнаружена хотя бы одна фигурка многоразового пользования — святыня коллектива, населявшего дом (Бибиков С.Н., 1953). Известна такая фигурка и в обычной жилой землянке поселения Новые Русешты I (Маркевич В.И., 1970а, с. 64). Вместе с тем на ряде поселений выделяются жилища-святилища, а на памятниках позднего периода, в частности в Усатово, и сооружения, специально предназначенные для отправления культа. Жилища-святилища, как правило, по размерам и конструкции не отличаются от жилых строений, но содержат большое число культовых предметов. Таково жилище-святилище 5 на поселении Лука-Врублевецкая, где выявлены ритуальное погребение младенца и захоронение части черепа быка (перед очагом под каменной плитой), а также найдены сосуд в виде птицы, глиняные женские статуэтки, фигурки свиньи, козы, быка и собаки, фрагмент модели жилища и глиняная погремушка (Бибиков С.Н., 1953). Жилище-святилище 3 на поселении Сабатиновка II представляло собой дом площадью около 70 кв. м, куда вел коридор, завершенный вымосткой из камней у входа (Макаревич М.Л., 1954, с. 90–94; 1960, с. 291, рис. 1). В предвходовой части помещения находок и подсобных сооружений не оказалось. В удаленной от входа части находилась глиняная печь с круглым основанием, возле которой найдены сосуды, пять зернотерок и пять женских статуэток. В одном из сосудов обнаружены кости быка. Вдоль торцевой стены, противоположной входу, располагались прямоугольный глинобитный алтарь (6×2,75×0,40 м) и массивное глиняное сиденье — «рогатый трон». На алтарь были помещены 16 женских сидячих статуэток и миниатюрные модели сидений (креслиц) с «рогатыми» спинками, окрашенные красной и белой красками.
Сабатиновский набор ритуальных предметов восходит к весьма раннему времени и имеет общие корни с рядом раннеземледельческих культур Юго-Восточной Европы. В этом отношении интересен набор из 26 глиняных предметов, происходящий из горизонта IX поселения Овчарово в Болгарии (Тодорова X., 1976; 1979). Набор, воспроизводящий культовую сцену, включает три небольших плоских алтарика, с каждым из которых связаны миниатюрные модели стола и сосуда, восемь сидений с короткими ножками, три цилиндрических предмета — скорее всего имитирующих подушки, лежавшие у спинок трех наиболее крупных сидений, а также две крохотные мисочки и четыре женские стоячие статуэтки одинаковых размеров. Головки фигурок выполнены в виде столбика, нос передан защипом, ножки слиты, коротенькие ручки полусогнуты в локтях и приподняты. Поза молящихся передана настолько выразительно, что не оставляет сомнений в правильности предположений X. Тодоровой о том, что перед нами адоранты, стоявшие перед алтарями и олицетворявшие собой реальные лица, выполнявшие в общине жреческие функции. При этом три из них совершали обряд, а четвертая руководила священнодействием. X. Тодорова полагает, что фигурки жриц и миниатюрные вотивные предметы первоначально находились в модели жилища, воспроизводя реальный реквизит древнего храма. Очевидно, женские фигурки, установленные перед моделями общинных алтарей, должны были напоминать богам о просьбах земных жителей.
Глиняные модели креслиц связаны с культом плодородия. С удивительным мастерством трипольцы, акцентируя одну из деталей — массивное круглое сиденье, умели передать суть идеи, лежавшей в их основе. Но особенно наглядно плодоносящее материнское начало выражено в образцах с явными антропоморфными чертами. Великолепный экземпляр такого креслица найден у с. Воротец Оргеевского р-на Молдавской ССР (рис. 12, 12). Это круглое уплощенное кресло с невысоким бортиком и высокой плоской спинкой с двумя выступами-рожками, напоминающими антропоморфные ручки ритуальных ковшей для возлияний. Головка выполнена в виде плоского ромба с отверстиями по углам и в центре, шейка переходит в туловище, снабженное отверстиями. В этом изделии мы наблюдаем все приемы мастеров раннего Триполья, исполнявших в глине, кости и металле амулеты, символизирующие женское начало. Креслице с раннетрипольского поселения Александровка (Одесская обл.) в профиль напоминает сидячие женские статуэтки раннего периода (табл. LXV, 19). Выступы ручки этого образца украшает легкий прочерченный узор. В орнаменте одного из антропоморфных креслиц, происходящих из Хэбэшешти I, использован мотив ромба (Dumitrescu V., Dumitrescu Н., Petrescu-Dîmboviţa M., Gostar N., 1954, р. 404, pl. CXXI, 1). Мужское начало, символом которого в трипольском искусстве является бык, нашло воплощение в так называемых «рогатых тронах», в том числе со спинкой в виде двух длинных, несколько изогнутых рогов (табл. LXV, 13, 20, 23).
В поздний период вотивные креслица выполнялись без ножек в виде массивного сиденья со спинкой-статуэткой, украшенного оттисками перевитой веревочки по сырой глине. Примером может служить образец с поднестровского поселения у с. Звенячин (Захарук Ю.М., 1971б, с. 186). В процессе все возрастающей схематизации креслица-статуэтки превратились в кубики (табл. LII), причем массовое их использование отмечено в Причерноморье на позднетрипольских памятниках усатовского типа (Патокова Э.Ф., 1979), Этому типу креслиц-статуэток соответствуют, видимо, антропоморфные фигурки усатовского типа с плоской головкой на длинной шее и основанием, по форме и орнаменту близким кубу (табл. LII; рис. 12, 13). Их орнамент включает изображение солнца с лучами, косые кресты и знаки в виде рогов быка. На некоторых кубиках, как и на основаниях статуэток усатовского типа, прочерченными линиями изображены концы длинного пояса и оторачивающая подол одежды бахрома. Отмечая сочетание женских фигур со знаками в виде рогов быка в позднетрипольской росписи, В.И. Маркевич полагает, что подобные сюжеты отражали веру трипольцев в оплодотворяющую силу солнце-быка, льющуюся с неба на землю (Маркевич В.И., 1981). Очевидно, тот же смысл заключен в знаках на женских фигурках усатовского типа и кубиках.
