Мамедов сделал знак глазами, что понял. А потом помолчав немного, спросил:

– Эй, кто там, на втором этаже? Представьтесь, с вами говорит капитан Мамедов, заместитель начальника штаба.

Я улыбнулся, почему то фраза Рината напомнила мне фрагмент одного кинофильма, где персонаж, в исполнении Владимира Высоцкого вещал в рупор, для засевшей в подвале банды, – «С тобой свинья, говорит капитан Жеглов»! Да уж… подобная, неуместная в бою бредятина мне обязательно лезет в голову; бывало вообще, сиживал в укрытии, от артобстрела укрывался, а тут бац, и оказывается не могу вспомнить как зовут президента Зимбабве. Бред конечно полнейший, но у каждого свои причуды. Вот и у меня они свои, причуды-то.

Второй этаж безмолвствовал, Мамедову ни кто не отвечал.

– Сейчас, бляха-муха, поднимусь и устрою вам, – сурово прорычал капитан, – слышь, военные, быстро отозваться!

Сверху до нас донеслось шарканье обуви о пол и хруст осколков битого стекла под ногами. По этим звукам было понятно, что к окну, находящемуся прямо над нами, кто-то подошёл. Потом послышался характерный звук металлических креплений ремня автомата и голос, который ранее ругал бойца, за то, что тот трётся у окошка, сказал:

– Ты бы там не сильно командовал, а то ведь не посмотрю, что капитаном представился…

Заместителя начальника штаба капитана Мамедова, аж передёрнуло. Он выпучил глаза, надул щеки, намереваясь заорать на дерзкого незнакомца, но я шикнул на него и прижал палец к губам, давая понять, что шуметь не стоит.

– Не ругайся там, военный, – сказал я, что бы как то разрядить обстановку, – свои мы.

– Какой я на хрен вам военный, – донеслось сверху, – это я, Сергеич, электрик.

– Подожди, – не понял я, – а кого же тогда старшиной называли?

– Ну был я старшиной когда-то. В Афганистане ещё. А сейчас просто при части электрик Сергеич. Проводку чинил тут, когда всё это началось. Со мной четверо срочников зелёных и пятеро необстрелянных контрабасов, вот и определился среди них старшим. Боевой опыт-то имеется, в отличие от них. Оружейку вскрыли и это крыло этажа зачистили. Остальные помещения мы не контролируем, там этих тварей полно. А старшиной приказал себя называть, потому что мы, какое ни какое, а боевое подразделение, дисциплина должна быть военная.

Вот молодец Сергеич, чувствуется старая закалка. Ну а как по-другому, ветеран – афганец всё-таки.

– Знаешь его, – спросил я шёпотом у Мамедова, он кивнул, а я продолжил, обращаясь уже к Сергеичу, – слушай отец, свои мы. Меня Олег зовут, я тоже бывший военный, как и ты. Со мной капитан Мамедов. Мы идём валить снайперов в здании тыла. Но скорее всего у них там огневая поддержка, и было бы проще…

– Короче, Олег, – перебил меня ветеран, – нечего тут распинаться. Мы сейчас пошумим тут и отвлечём на себя этих козлов в здании, а вы бегите к входу и наведите там порядок. Всё, удачи вам ребята.

– Рассредоточиться по расположению, – скомандовал зычный голос Сергеича, – к окнам не подходить. Ведём огонь только с центра казармы, снайпера работают – будь здоров. Стреляем по крыше и этажам здания. К бою!

Союзники со второго этажа открыли плотную стрельбу. Мы с капитаном дождались ответного огня и рванули с места. Враг работал по группе Сергеича из пулемёта и нескольких автоматических винтовок. Стрельба велась с крыши, одного окна первого, и двух окон четвёртого этажей. Снайперы молчали. На нас пока не обращали внимания, поэтому нам с Ринатом удалось беспрепятственно преодолеть половину пути. Вдруг раздался громкий выстрел, перекрывающий остальную канонаду, будто из зенитки одиночным ударили. Тут же, в двух метрах слева от меня, ухнул взрыв. В правое плечо впилось что-то мелкое и горячее, я шарахнулся в сторону, но продолжил бежать, слегка сбившись с предыдущего темпа. Это что ещё за артиллерия?! То, что это был не выстрел из снайперской винтовки, было ясно как божий день. Но ведь это и не подствольный гранатомёт, выстрел у него совсем по-другому звучит, с этим «бабахом» рядом не стоит. Но тогда из чего по мне пальнули? За этим выстрелом последовала автоматная очередь, которая выбила чёрные фонтанчики из земли и асфальта, за нашими с капитаном спинами, и сразу же захлебнулась. Похоже стрелка сняла группа Сергеича. Какого-либо ущерба эта стрельба нам не нанесла, так как мы были уже в недосягаемости для них. Шарахнул ещё один громогласный выстрел, но к тому времени, мы с Мамедовым уже добежали до подъезда и прижались к стене. Стреляли из этой «базуки» с крыши, но не по нам, а в сторону казармы.У подъезда мы с Ринатом перегруппировались и заняли позиции слева, и справа от входа. Я расстегнул куртку и ощупал плечо – больно, но не смертельно. Крови почти нет. Осколок прошёл по касательной, вспорол одежду и кожу, даже до мяса не достал. Ничего, жить буду.

Я обратил внимание, что от медсанчасти, на звуки боя, по направлению к нам идёт стадо зомбированных. Около пятнадцати голов, не меньше. Это плохо, минут через пять они окажутся рядом, и будут сильно мешать нам. Кроме того, мне не давали покоя огневые точки в окнах первого и четвёртого этажей. Этих стрелков нужно нейтрализовать во что бы то ни стало. Ликвидировать огневую позицию на первом этаже нужно прямо сейчас. А огневой точкой на четвёртом, мы займёмся позже, когда поднимемся наверх.

– Ринат, я держу подъезд, а ты, аккуратно, идёшь вон к тому окну, и кидаешь гранату. Справишься?

– Справлюсь, – буркнул Мамедов и достал трофейную гранату.

– Давай, – скомандовал я и поудобнее перехватил оружие.

Капитан закинул оружие за спину и, пригнувшись, осторожно пошёл в сторону вражеской позиции, на ходу вытаскивая кольцо из запала гранаты. Добравшись до окна, он огляделся по сторонам, размахнулся и закинул гранату в окошко. Следом за первой гранатой, офицер отправил туда вторую и сразу же побежал к подъезду. Молодец, боеспособный малый. Первый взрыв прогремел где-то в глубине здания, а второй рядом с окном. Ударной волной наружу выкинуло оконную раму, облако дыма вперемешку с пылью, куски штукатурки и мебели, и изуродованное тело вражеского бойца. Труп, мешком повалился в цветочную клумбу под окном.Ринат смотрел на меня глазами, полными боевого задора и гордости за проведённую операцию по уничтожению вражеской боевой позиции. Я уважительно кивнул и поднял вверх большой палец. Напарник сделал обыденное лицо, будто каждый день проворачивает подобное и кивнул мне в ответ, мол ничего необычного, всё нормально командир. Но я то видел – доволен парень моей похвалой.

По топоту нескольких пар ног, доносившемуся из подъезда, я понял, что с верхнего этажа, к нам спускается группа противника. Человека четыре – пять. Сейчас, судя по доносившимся звукам, они находились где-то между четвёртым и третьим этажом. Идёмте, идёмте, тут мы вас как котят и перещёлкаем, сукины дети. Ох ребятки, до чего же вы беспечные и не подготовленные в тактическом плане. Прям как новобранцы зелёные, ей богу. Спустились бы тихонько, и всыпали бы нам. Но ведь нет, ведут себя как слоны в посудной лавке. Поэтому, теперь мы знаем о вашем приближении, а вы о нашем присутствии наверняка имеете очень смутное и весьма посредственные догадки.

Я жестами объяснил капитану, что бы стоял и не дёргался. Он понял, о чём известил меня кивком головы. Я достал светошумовую гранату и приготовился к броску. Когда враг оказался на первом этаже, прямо напротив входного проёма, я запустил гранату, прямиком в них. Кто же так поступает ребятки? Это не передвижение в условиях боя в ограниченном пространстве, а самоубийство. Тактикулы хреновы. Я понимаю, что вы шли на помощь своим товарищам на первый этаж. Но чтобы так вот открыто, не опасаясь никого и ничего. И кто вас только обучал, таких бездарей?Тактическая граната страшно ошеломила противника. Сразу после взрыва, я ворвался в подъезд, включил фонарь и увидел совершенно потерявшего ориентиры врага. Их было трое. Двое сидело на полу и слепо шарили руками по полу, пытаясь отыскать потерянное оружие. Один лежал на лестнице и стонал, зажав глаза ладонями в тактических, беспалых перчатках. Ну что мужик, писец сетчатке?