– Есть у кого что добавить? – спросил полковник.

– Да есть, – взял слово я, и обратился ко всем присутствующим, – первый вопрос: кто из находящихся здесь, имеет реальный опыт боевых действий?

– Две Чеченские компании, со строчки воюю короче, – посмотрел на меня Башенков, – ещё конфликт в Южной Осетии. Потом командировки в Сирию, на.

– Товарищ старший прапорщик у нас совсем недавно, – сообщил майор Бровкин, – он переведён к нам из спецназа ГРУ. Ему до пенсии чуть-чуть осталось, вот и отправили дослуживать в более спокойное место.

– Старый я уже, – потупил взгляд Павел, – вот и списали, с-с-суки.

– Ладно тебе, – улыбнулся командир части, – старый он. Старый конь борозды не портит. Я тоже воевал, Чечня, Осетия, Сирия. Ещё есть воевавшие? Ну не молчим.

– Я, товарищ полковник, сержант Разбежкин, – сказал сверхсрочник, – Сирия, по контракту.

– Я в Сирии был два раза, но в бою особо не бывал, – сообщил майор, – не обстрелянный вобщем.

– Сирия, – поднял руку Мамедов.

Полковник кивнул и выжидательно посмотрел на меня:

– Ну а теперь, Олег, давай, коротко о себе.

– Я офицер запаса, капитан. С две тысячи четвертого по две тысячи пятнадцатый служил в ЦВО. Последняя должность – начальник разведки артдивизиона. С две тысячи пятнадцатого по две тысячи двадцатый год был служащим частной военной компании «Легион», в должности командира разведывательной диверсионной группы. Сейчас бизнесмен. Воевал везде, где только можно. Осетия, Сирия, ЦАР, да много где. Инструктором был.

– Как сюда попал?

– К вашему заместителю шёл, к Митрохину, – вздохнул я, припоминая рассказ покойного Галиянова, – коньяк пить.

Все кроме Башенкова переглянулись, а майор спросил:

– Ты его, откуда знаешь?

– Он, в Сирии, в плену был, а группа под моим командованием освободила наших пленных. Митрохин ещё и земляком оказался. С тех пор общаемся, дружим.

– А сам то ты откуда, местный?

– Да, местный.

– Так точно товарищ полковник, он правду говорит, я его помню, у него родители в соседнем доме жили, – поддержал меня контрактник Разбежкин.

– А ты знаешь, что Митрохин…, – начал было капитан Мамедов, но Савкин перебил его.

– Предатель твой Коля.

– Знаю, – потупил я взгляд, – мне в котельной рядовой Галиянов рассказал уже, как он наряд по КПП расстрелял и диверсантов в часть привёл.

– Он ещё убил троих офицеров особого отдела в штабе и пытался застрелить меня, – сказал Савкин.

– Мужики, я не знал, честное слово, – начал оправдываться я.

– Да ладно, ты то тут причём, – махнул рукой командир, – всё, хватит разговоры разговаривать. Будем думать, как быть дальше.

– Разрешите товарищ полковник, на, – заговорил молчавший до этого Башенков.

– Говори Паша.

– Снайперов убрать сначала надо, они мля, нам не оставят шанса на манёвры, всех перещёлкают, с-с-суки.

– Он прав, полковник, – согласился я с прапорщиком, – давайте сделаем так, вы отвлекаете на себя близлежащие снайперские точки, что бы я мог добраться до самого высокого здания. Это здание если не ошибаюсь – штаб тыла. Значит, я пробираюсь туда и валю снайперский расчёт. Оттуда все остальные позиции снайперов как на ладони. Потом валю остальные снайперские точки. Как вам такой план?

– Хорошо Олег, попробовать можно, но один не пойдёшь, с тобой пойдёт…, – командир обвёл взглядом присутствующих и остановился на капитане, – вот Мамедов, с тобой пойдёт, прикроет если что, да и расположение знает как свои пять пальцев.

– Есть товарищ полковник! – вскинулся капитан и весь аж как-то загорелся. Видимо молодому и темпераментному кавказцу льстило, что командир поручил именно ему участие в такой опасной, но значимой операции.

– Когда дело будет сделано, мы подадим вам сигнал э-э-эм…, – я задумался, соображая, чем и как можно будет известить боевых товарищей о завершении операции. На помощь мне пришел сержант Батычко.

– Из подствольного гранатомёта можно сигнальную ракету пустить, на трупах пиндосов я видел выстрелы с соответствующей маркировкой.

– Так и сделаем, – мотнул я головой в сторону сержанта, – сигнал осветительной будет, когда мы займём позицию, а следующий, когда перещёлкаем снайперов на остальных позициях. Потом по обстановке.

Савкин с минуту подумал, а потом, как бы вытряхивая ненужные мысли, мотнул головой и сказал:

– Согласен, но сначала забираем всю штабную секретку и собираем трофейное оружие. Всю секретную документацию, держим при себе. В случае моей гибели, за неё отвечает майор Бровкин и берет на себя командование отрядом. Дальше по старшинству. В случае если нас прижмут, пока вы с Мамедовым будете снайперов щипать, то мы уходим в лес. Но надеюсь, что совсем жарко уже не будет, противник рассредоточен и занят не пойми чем. После подачи вами сигнала, будем определяться на месте.

– Ещё у них, так же как у нас, связи нет, – вставил я, а потом добавил, обращаясь к полковнику, – Роман Александрович, как вы будете отвлекать на себя снайперов?

Полковник хотел было ответить, но Разбежкин, не дал ему открыть рот, рявкнув:

– Движение на плацу справа! Человек десять к штабу идут! Метров сто! Товарищ полковник, снайпера молчат, похоже это чужие!

– Так, всем внимание, – скомандовал полковник, – снять шевроны, знаки различия, военные билеты и удостоверения личности сдать мне, спрячем их здесь, вон за радиатором отопления. Майор, где секретка хранится, знаете? Вот и хорошо. Берете сержантов и вперёд, там в сейфах есть специальные сумки для переноски секретки, ими и воспользуетесь, а мы с Павлом Алексеевичем пока гостей встречать будем. Потом, как документы заберёте, собрать трофеи и поддержать нас огнём со второго этажа. Подпустим их как можно ближе. Вот тебе Олег и отвлекающий манёвр, пользуйся.

– Ну что капитан, готов? – спросил я Мамедова, тот лишь кивнул в ответ, – тогда вперёд. Выходим через левое крыло. Там, в одной из комнат трупы лежат, это мы с товарищем старшим прапорщиком повеселились, так вот, у них подствольники были, там и разживёмся сигналками. Когда выйдем из здания, бежим быстро, но о-о-очень аккуратно. Понял Ринат?

– Понял.

– Тогда работаем!

Полковник со старшим прапорщиком заняли позиции у окон, майор с сержантами побежали на второй этаж, а мы с капитаном, бросились по коридору в левое крыло. Добежав до комнаты, где я впервые повстречался с Башенковым, мы обыскали мёртвые тела. Боезапас у капитана Мамедова к его «калашу» был скудноватым, всего полтора магазина патронов осталось, поэтому я заставил его вооружиться трофейной винтовкой AR15 с подствольником, и расфасовать по карманам магазины и выстрелы к гранатомёту. Среди осколочно-фугасных гранат для подствола, обнаружились и две сигнальные, одну из которых я оставил себе, а вторую передал напарнику. Кроме того, мы обзавелись шестью ручными гранатами М67, которые поделили поровну между собой.

– Слушай сюда товарищ капитан, – обратился я к осматривающему новое оружие Ринату, – как пользоваться аэркой и подствольником не объясняю, должен знать. Как только мы с тобой выйдем из штаба, ты прикрываешь меня, а я прикрываю тебя. Придерживаемся семиметровой дистанции. Скорее всего, в штабе тыла сидит не только снайпер, но и группа прикрытия. Так что настраивайся на драку. До точки назначения без приключений добраться тоже не удастся, кругом эти, мать их, мутанты, вражеские солдаты и, всë те же снайперы. На темноту не надеемся, у противника ПНВ.

– Я всё понял, – сухо произнёс Мамедов.

– Так, что ещё? – задумался я, – ах да, капитан, сейчас не важны какие-либо личные амбиции, старший – я. Поэтому, слушаешь меня как мать родную. Исполняешь всё, что я приказал. В противном случае пристрелю. Ничего личного, просто от этого зависят наши жизни и выполнение боевой задачи.

– Да понял, понял, – прошептал Ринат.

Я понимал напарника, он нервничает и боится. В его голове сейчас такие мысли гуляют, о которых лучше никому не рассказывать. Знаю я, что такое первый бой, проходили. Ну да ладно, надеюсь, не струхнёт в нужный момент.