– Как это произошло? – чуть ли не шёпотом произнес Эрик, осматривая очередной серый комок на пальцах.
– Дорогой, давай не будет по очередному кругу про это говорить – отозвалась глухо Ада.
– Да, я не про то. Я в целом. Как мы дошли до того, что наша дочь живёт в подобном месте. Одна. Наша дорогая, добрая дочурка… – Эрик ещё пуще сник, в голосе его засочились до боли в зубах печальные оттенки.
– И выхода нет…– вслух озвучил итог своих мыслей Реймонд – да ситуация и впрямь неприятная.
– Да, так оно и есть – покачала головой королева – но от вас это слышать ещё больнее. Ведь вы наравне с его Святейшеством единственные, кто ещё мог как-то на это повлиять, что-то предложить. Но похоже тут нет хорошего исхода. В любом случае Роза… – прервалась она и через паузу, обращаясь к Эрику, продолжила – Да, дорогой. Я тоже не знаю. Наверно мы совершили какой-то тяжкий грех, провинились перед Всесоздателем. Иначе я не представляю, за что нам и нашему ребенку всё это. Дорогой, пожалуйста, сядь. А то я не выдержу – почти слезно закончила Ада.
Эрик ещё раз вздохнул и иступлено сел рядом с ней. В этот же миг в двери постучали.
– Я вас оставлю – пробубнил Реймонд и, разминувшись, как можно бодрее, с Розой, вышел.
Освещая лучезарным личиком кислые физиономии Эрика и Ады, принцесса тотчас кинулась в объятия к родителям. Приняв с особым благоговением счастье своей дочурки, король и королева устроились вместе с ней на банкетке в продолжительных объятиях.
– Как ты, солнце мое? – целуя в лоб, заколыхал бородой Эрик.
– Хорошо, папа. Дедушка Реймонд на меня последнее время совсем не жалуется. Я все учу, не отлыниваю.
– Вот как. Молодец! – сняла расплескавшиеся струйки сливочных волос с лица дочери Ада – а как здоровье? Ничего, кроме той… болезни не беспокоит.
Разговор тёк мерно, спокойно точно гонимые ветром воды в пруду, услаждая принцессу и её таких близких в этот момент пращуров. Говорили обо всём, что только приходило в голову. О книгах, о Лино, про которого родители Розы мало что знали помимо её рассказов, про Гусеницу, что отправилась на отдых, от чего родители, к непониманию Розы, почему-то расстроились, о платьях и колечках, что ей привозила Кони в те регулярные выезды за пределы дворца, ради покупок того, что принцесса давно хотела.
– Мне бы тоже хоть на немного выйти за стены, совсем на чуть-чуть и сразу назад – попросилась в какой-то момент Роза.
– Может лучше не надо. Всё-таки мало-ли, что может случится – предостерегла наигранно энергично Ада.
– Но мам. Я же всю свою жизнь тут сижу. Вы ведь уедете, а я тут останусь. Конечно, есть Лино и Кони, но они-то оба снаружи бывают, а я хотя бы на чуть-чуть не могу выйти. Пожалуйста.
– Послушай, дочка – вернулся к серьезному унынию Эрик – может оно и не так плохо внутри, а? Здесь немного не убрано и не обжито, но мы это поправим. Зато тут у тебя друзья, тот же твой Лино. Он ведь, судя по твоим словам, хороший малый. Найдём ещё каких-нибудь достойных людей, если захочешь поселим их тут же, во дворце. Тебе не будет так одиноко.
– Дело не в одиночестве, пап. Просто мне хочется хоть немного увидеть мир за пределами стен. Пусть ненадолго. Увидеть море. Ведь мы же на острове. Я даже не представляю толком, что такое остров. Да и с вами я только изредка вижусь, да и то говорим в основном обо мне. Я вас толком и не знаю, хотя вы мне родные родители – Роза мечтательно и робко улыбалась.
– Прости нас, Роза! Прости! – не сдержав копившееся напряжение, обвила руками дочь Ада и пустилась в плач – мы виноваты перед тобой. За всё виноваты. Очень. И до этого ничего не делали и сейчас заставляем жертвовать ради нас.
– О чём ты, мама? – подозрительно, но ласково спросила Роза, приобнимая мать в ответ – что случилось?
– Тут такое дело…Мы потому и приехали…Э-э…ну…чтобы тебе лично сказать…– Эрик обрывался на полуслове – Если не вдаваться в подробности…У нас…У королевства…Как же мне это, бестии меня дери, сказать…
– Так и говори, дорогой – утирая слезы, отпрянула от Розы Ада и почти отчаянным, но сдержанным голосом сказала – тебе придётся…за что мы себя никогда не простим… выйти замуж за чудище.
– Как это? – хлопая ресницами, Роза отказывалась верить в услышанное – как же? За кого?
– У Королевства проблемы, мы проиграли в нескольких важных битвах, да и в войне по большому счету…
– О, Всесоздатель, как же так, ещё неделю назад всё было в порядке, а сейчас над нашими городами в Южном Средиземье реют варварские флаги, а они грозятся постучаться в дверь нашего бренного архипелага. И нашего ангелочка…За что ты нас наказываешь, творец!? – запричитала наперебой с Эриком Ада.
–… и нам поступило предложение о мире, от которого как ни крути в нашем положении невозможно отказаться. Я проклинаю себя за глупость. Я не брал в серьез вести о том, что Южное королевство наращивает свою военную силу. Даже после того, что произошло с императором. Ох, какой же я дурак, предался греху гордыни и лености. За то и карает меня Всесоздатель. Но дочь мою то за что.
– Мама, папа, успокойтесь. Вы не виноваты, так всё сложилось, что уж с этим поделаешь – пребывая в престранно невозмутимом расположение духа сказала Роза.
– Нет, дочурка, не жалей нас – сопрягая взор своих, больше не в силах сдерживать слезы, глаз воскликнул Эрик – будем мы не ладны, выдавать тебя за душегуба, этого принца Александра.
– Александра? В честь дяди Ала? – с лёгкостью в устах пролепетала принцесса.
– Наверное, только вот благочестия во сто крат меньше. А отец его, король Николас, так вовсе погряз в мракобесии и снюхался с еретиками. Настоящий безумец – с горечью заверила Розу королева – потому-то не лучше ли тебе остаться в Колыбели, тут ты будешь в безопасности. Свадьба чисто формальная, и если прикрыться твоей болезнью, то быть может тебе не придётся долго терпеть этого, с воли Всесоздатели, человека. Потянет куда-нибудь его…или испустит дух по непредвиденной оказии, поскорее надеюсь и всё будет снова как раньше.
– Ты пока побудешь в Колыбели, а мы пока придумаем что-нибудь. Я и твой брат, Эрнст, обязательно отквитаемся и сделаем так, чтобы ты не была заложницей недостойного и дикого человека. Может Святую Церковь попросим о помощи, их грехов, учинённых в Империи и еретического поклонения будет достаточно. Если не выйдет, просто разобьём их. Соберём армии всех знаменосцев и…Нам просто нужно время…
– Не говори глупостей, дорогой! Не тешь ложными надеждами и без того обделённое нами чадо – Ада прагматично развеяла его слова одной фразой – Побудешь в Колыбели, а мы всё устроим с его преждевременной кончиной. Никто ничего не заподозрит. Найдём тех, кто нам в этом поможет. Ради дочери я готова на любой грех.
– Мама, папа, не волнуйтесь я поняла – с виду по-прежнему спокойная, ответила Роза – если вы говорите, что так надо, значит я вам верю. Только не делайте ничего плохого я вас прошу. Бросьте все эти дурные мысли. Я знаю вы просто тревожитесь за меня, потому обещайте, что не сделаете никаких плохих поступков. Иначе я не прощу себя. А так…Сколько будет нужно, столько и буду жить здесь – расплывшись в широкой улыбке выпалила бодро принцесса, резанув по глубинному нутру последними словами.
Эрик и Ада переглянулись и виновато опустили глаза. Такая реакция дочери обескураживала, и даже пугала родителей. Несмотря ни на что Роза всегда казалась им открытой девочкой, а уверовать в то, что она рада такому исходу они никак не могли.
– Обещаете?
– Обещаем, конечно, да ведь Эрик – беспокойно толкнула мужа Ада
– Да, да. – дрожа протянул Эрик и обрывисто, боязливо спросил – дочурка…как же ты…?
– Ой, простите, совсем забыла. У меня должен быть урок. Дедушка Рей обидится, если я не приду – встрепенувшись словно птичка засобиралась принцесса – приезжайте в следующем месяце обязательно. Буду ждать вас с нетерпением.
Попрощавшись, принцесса покинула безмолвно скорбных родителей.
– Она всё-таки расстроилась – констатировал Эрик через несколько мучительно тихих мгновения после того, как щелкнула ручка двери – вот только я дожил до того, что не понимаю радоваться этому или грустить.
