– Открывай.
Шлагбаум, не смотря на приличный вес, в ту же секунду взметнулся вверх, освобождая проезд. Степан поднял стекло, и мы покатили дальше. Через пять минут мы въехали в открытые металлические ворота и остановились у трёхэтажного кирпичного здания, окружённого бетонным забором.
– Приехали, – произнёс лысый и первым вылез из машины.
Я последовал за ним. Как только я захлопнул за собой дверцу, крепыш-водитель, голоса которого я так и не услышал, нажал на газ проехал до угла дома и скрылся за ним.
– Пойдем, я покажу тебе твою комнату, – сказал Степан, шагнув на ступени небольшого крыльца.
Пройдя внутрь, мы оказались в небольшом вестибюле напоминающим холл миниатюрной гостиницы. Пара кожаных диванов, журнальный столик, большой плоский телевизор на стене, высокие цветы в напольных горшках. Вот только за стойкой ресепшена, которая расположилась в левом углу, была не миловидная девушка, а крепко сбитый боец в камуфляже. Степан шагнул прямо к нему:
– Привет Микола, это наш гость, куда мы его поселим?
– Здравствуйте, Степан Леонидович, – на лицо солдата скользнула осторожная улыбка, – полно свободных комнат, можно в двести восьмой, двести десятый, двенадцатый, или на третий этаж?
– Да нет, – отозвался лысый, – давай на второй. Ну, пусть будет двести двенадцатый, давай ключ.
Мы поднялись на второй этаж и повернули в левое крыло здания. По обеим сторонам коридора располагались одинаковые деревянные двери с пластиковыми номерами. Двести двенадцатый номер был в самом конце коридора у окна, за которым виднелась крона раскидистого дерева. Степан вставил ключ, щёлкнул замком и первым переступил через порог. Номер был небольшой, одноместный, это я понял по единственной кровати, застеленной пушистым пледом. Рядом стоял письменный стол, возле двери небольшой двух тумбовый шкаф, на боковой стенке которого была закреплена вешалка. Стул возле стола и кожаное кресло, напротив кровати, возле которого стоял напольный светильник, вот и вся обстановка. Да ещё телевизор на стене, на специальном поворотном кронштейне. Можно смотреть сидя в кресле, а можно и лёжа на кровати.
– Здесь душ и туалет, – мой провожатый открыл дверь справа от входа, которую я вначале вообще не заметил.
Он щёлкнул выключателем и моему взору открылся небольшой, но вполне функциональный санузел. Душевая кабина, унитаз и фарфоровая раковина, на такой же подставке, над ней стеклянная полочка, над которой овальное зеркало. По бокам от зеркала небольшие настенные светильники, которые сейчас не горели. Пол и стены выложены вполне симпатичной плиткой, даже какой-то узор, ненавязчивый просматривается.
– Располагайся, – Степан прошёл к окну и раздвинул синие шторы, по линолеуму на полу весело запрыгали солнечные лучики.
– На первом этаже столовая. Завтрак в восемь, обед в четырнадцать ноль-ноль, ужин в семь вечера. Не обязательно подходить точно к этому времени, но если придёшь на час позже, можешь остаться голодным. Днём можешь выходить гулять. За домом есть приличный парк и спортплощадка, но за периметр, огороженный забором выходить не нужно. Ночью вообще не вздумай покидать здание. Территория охраняется собаками, а они знают только тех людей, кто их кормит. Если возникнут какие-то бытовые вопросы, обращайся к Миколе, он здесь за администратора. Ладно, отдыхай пока, – Степан взялся за ручку двери, – завтра познакомлю тебя с парнями, как раз они подъедут.
Я закрыл дверь за СБУ-шником и подошёл к окну. Отсюда хорошо были видны открытые в заборе ворота, а если прижать голову к самому стеклу, был виден козырёк над входом и ступени крыльца. Возле ворот не было никакого поста, только две камеры виднелись на столбах. Одна смотрела на дорогу, виднеющуюся за забором, другая, наоборот, в сторону крыльца. На козырьке, над входом, была ещё одна камера, глядящая в сторону въезда. Скорей всего этих камер немало натыкано и с другой стороны здания. Ходи, гуляй, но под постоянным контролем. В принципе мне фиолетово, бежать мне не куда. Пока Ольга с сыном у них я как привязанный, можно меня совсем не охранять. Я отнёс станок и зубную щётку с полотенцем в санузел. Остальные вещи оставил в сумке. Степан не сказал, насколько меня здесь поселили, но вряд ли надолго.
Сел в кресло и включил телевизор. Приличный набор популярных каналов. Нашёл какой-то американский фильм, и особо не вникая в смысл происходящего, принялся смотреть. Через какое-то время раздался звук мотора подъезжающего авто. Я подошёл к окну, в ворота проскочил тёмно-синий седан и остановился возле крыльца. Два мужика в гражданских костюмах вошли под козырёк, а машина негромко заурчав мощным мотором, скрылась за углом. Минут через двадцать вновь раздался звук двигателя. Чёрный джип неторопливо проехал мимо здания и мигнув стоп-сигналами замер возле крыльца. В спустившихся по ступеням мужчинах, я узнал Степана и одного из подъехавших перед этим гражданских. Они сели в машину и она тут же покатила к воротам. В девятнадцать двадцать я закрыл номер и спустился на первый этаж. Микола, услышав шаги, поднял на меня глаза.
– Добрый вечер, столовая у нас вон там, – он показал рукой вдоль коридора, – там дверь широкая, открытая, мимо не пройдёте. Вы же поужинать?
– Да, спасибо, – ответил я, – пойду, перекушу. А во сколько собак выпускают, а то я погулять хотел перед сном.
– В двадцать три ноль-ноль, – Микола улыбнулся, – как увидите, ворота закрывают, сразу возвращайтесь под крышу.
– А если я с той стороны буду? – спросил я, уже шагнув в сторону столовой.
– Тогда только по часам ориентируйтесь, или смотрите за нашим кинологом. Вольер с этими бестиями как раз с той стороны воле забора. Как он пойдёт их выпускать, бегите в дом, не оглядываясь. Лучше, конечно, заранее вернуться, а то не дай бог порвут, – серьёзно ответил администратор.
Мимо столовой пройти было сложно, вкусные запахи врывались в ноздри и будоражили мозг. Только здесь я почувствовал, что прилично проголодался. Небольшой, на несколько столиков зал был практически пустой. Трое мужчин в камуфляже заняли столик возле окна. Ещё двое посетителей, в гражданской одежде, расположились поодиночке. Каждый за своим столиком. Один сидел в правом углу, у окна, другой ближе к двери. Как только я вошёл, симпатичная девушка в тёмно-синем платье с белым передником, отошла от стойки и направилась ко мне.
– Здравствуйте, хотите покушать? Вот, пожалуйста, наше меню. Выбирайте, как будете готовы, дайте мне знать, я всё принесу. Меня зовут Марина, присаживайтесь, – она протянула мне серую папочку из толстого картона.
Я сел за столик ближе к стойке и открыл папочку. Выбор здесь был не слишком большой, но вполне достаточный, чтобы удовлетворить вкусы нормальных не избалованных жизнью мужиков, в большинстве своём военных. Остановился я на гречневой каше с двумя котлетами, салатом из свежих овощей и бокалом светлого пива. Кроме четырёх сортов пива, другого алкоголя в меню не было. Я подозвал девушку, которая так и стояла, опираясь на небольшую стойку. Она что-то читала на экране своего телефона, изредка бросая взгляд в зал. От нечего делать я изучал обстановку столовой, стараясь не глядеть на остальных посетителей. На меня тоже никто не обращал внимания, по крайней мере заметного. Троица у окна о чём-то негромко разговаривали, допивая своё пиво. Когда Марина принесла мой заказ, они встали и покинули столовую. Ещё через несколько минут ушёл мужчина, который сидел ближе к двери. Последним ушёл тот, что сидел за дальним столиком возле окна. Пока я ужинал, в столовую больше никто не пришёл. Девушка так и стояла, увлёкшись своим телефоном.
С другой стороны здания действительно был небольшой парк, точнее ухоженный участок леса с узкими заасфальтированными тропинками. Лишние деревья и мелкий кустарник убрали, поставили кое-где скамейки и столбы освещения. Справа к забору примыкала приличных размеров спортплощадка, больше напоминающая полосу препятствий. Тренажёры, брусья и турник разместились вдоль забора, а перед ними громоздились различные препятствия, включая яму наполненную водой. Торопиться было не куда, я спокойно обошёл все сооружения, потом посидел на лавочке. Когда начало темнеть и зажглись фонари, решил вернуться в свой номер. Посмотрел телевизор. После одиннадцати выключил свет и подошёл к окну. Металлические ворота были плотно закрыты. В свете уличных фонарей изредка мелькали тёмные силуэты собак. Как тени они молча сновали между деревьев, не нарушая тишины ночного леса. Я так и уснул, не услышав собачьего лая.
