– Ну, здравствуй, девочка! Подойди-ка поближе и дай посмотреть на тебя. Знаешь, с возрастом зрение становится уже не то!

По всей видимости, это была шутка (ну, насчет возраста и потери зрения), но Кинари была не в том состоянии, чтобы ее оценить. Тем не менее, она выполнила его просьбу и сама получила возможность рассмотреть одного из самых сильных гайров Нерхаша. Она не знала, каким она ожидала его увидеть, но старый Лар совсем не произвел на нее устрашающего впечатления. Скорее, напротив. Он совсем не был похож на своего внука, что не удивительно, учитывая дальность их родства, и выглядел, по мнению Кинари, довольно… обычно. Просто мужчина средних лет, невысокий, (насколько она могла судить, он ведь сидел в кресле) худощавый, с насмешливым взглядом серо-зеленых глаз, внимательно наблюдающих за гостьей из-под длинной темно-русой челки. По части знаменитого загадочного вида представителей семейства Лар его далекий внук мог бы дать ему фору в десять тысяч очков. Жаль только, что Кинари не могла видеть его так, как мог видеть этот упомянутый внук. Потому что тогда она бы смогла заметить, как мало человеческого осталось в нем, несмотря на безобидный внешний облик. (Который он, кстати, мог менять так, как ему вздумается.) Именно это и настораживало в нем Вайгара до такой степени, что, будь его воля, он предпочел бы медленную и мучительную смерть необходимости оставить Кинари наедине с этим… предком.

– Да ты у нас красавица! - От неожиданного восклицания Кинари невольно вздрогнула. - Ну и напугал же тебя этот мальчишка!

Лар встал и обошел вокруг своей гостьи, внимательно разглядывая ее. Кинари слегка покоробило от такой бесцеремонности, на секунду она почувствовала себя скаковой кобылой, которую осматривает покупатель, но от выражения своих чувств благоразумно воздержалась. Он остановился позади нее, так близко, что она почувствовала его дыхание на своей щеке.

– Меня давно не навещали такие красивые женщины. - Прошептал он ей прямо в ухо, и Кинари, как всегда, скрутило от одного намека на секс. Но даже самые откровенные прикосновения мужчин, желавших затащить ее в постель, которых за ее долгую жизнь было немало, не вызывали в ней такого отвращения, как шепот старейшего Лара. Ей стало так плохо, как никогда в жизни, даже хуже, чем в постели с Вайгаром. Ее тело взбунтовалось еще до того, как рассудок привел ему свои доводы. Она резко рванулась, не понимая толком, куда и зачем бежит, но тут же почувствовала железную хватку рук Лара у себя на плечах. Он остановил ее спокойно и безо всяких видимых усилий.

– Вот оно что! - Сказал он скорее себе, чем ей. - А я-то голову ломаю! Ничего, маленькая, сейчас станет лучше.

Она не видела, что он делал, и делал ли вообще, но, к ее удивлению, уже через минуту ей действительно стало лучше. У нее возникло ощущение, что с нее сняли веревки, которыми она все это время была опутана, как паутиной. От внезапно наступившего облегчения она чуть не упала, но Лар не дал ей этого сделать. Он подвел ее к креслу и мягко приказал:

– Садись!

Кинари послушно села, все еще не придя в себя. Она закрыла лицо руками, пытаясь скрыть свои эмоции, но со старейшим это было еще более бесполезно, чем с его внуком. Он немного подождал, а потом заговорил. Тихо, но так, что его слова как будто впечатывались в ее мозг.

– Послушай меня внимательно, девочка. Делай то, что ты решила. Твой демон уйдет от тебя только тогда, когда ты сама этого захочешь. Это мелочь, не обращай на него внимания, его никто не заметит, можешь использовать его в своих интересах. Следующее. Тот выродок, который тебя изуродовал, совсем не так прост, как тебе кажется. Подумай об этом на досуге. И еще. Дай мне какую-нибудь свою побрякушку. Кольцо, что ли. Есть у тебя такое, какое не жалко? - Кинари машинально стянула с пальца первое попавшееся кольцо и протянула ему. Он взял, дунул на него и вернул обратно. - Надевай. Теперь ты будешь видеть. Я имею в виду, видеть, как Лар. Правда, недолго, лет двести. Дольше нельзя, камушек не выдержит, но это не беда, когда закончится, придешь, я подзаряжу. И у тебя будет защита от других Ларов. Ты их будешь видеть, они тебя нет. Пускай покрутится мой наглый внук! - Старейший блеснул быстрой улыбкой. - А то он слишком полагается на свое видение и забывает про свои мозги! Ну, давай же, оглянись вокруг, потом поплачешь! - Его глаза вспыхнули нетерпением, как у мальчишки.

Кинари подняла голову и только сейчас заметила, что действительно плачет. Впрочем, она сразу же забыла об этом, потому что увидела мир вокруг себя. Привычный с детства мир проступал в этом новом мире лишь слабыми контурами, а новый сверкал и переливался разноцветными потоками энергии, пугал и завораживал одновременно. Кинари огляделась. В этом мире вообще не было ничего материального, он целиком состоял из энергии. Взгляд ее неожиданно упал на старейшего, который, единственный из всего окружающего, сохранил прежний облик.

– Прячетесь? - Улыбнулась она, пытаясь с помощью шутки сохранить рассудок здравым. Усилием воли она вернула свое зрение в обычное состояние, справедливо полагая, что лучше разобраться со всем этим потом.

– Прячусь! - Легко согласился он. - Уже уходишь? - Спросил он, и Кинари, еще секунду назад не думавшая об этом, поняла, что, да, действительно уходит.

– До свидания, - сказала она, поднимаясь с кресла, - и…- ее лицо страдальчески сморщилось - я не знаю, как мне вас благодарить! Вы ведь понимаете, что я все для вас сделаю!?

На ее глазах опять показались слезы.

– Да, пустяки! - Отмахнулся он. - Ты заходи ко мне как-нибудь, когда будешь жить здесь, не бойся. И дочку приводи, она у тебя славная.

– Хорошо. - Сквозь слезы улыбнулась Кинари и направилась к выходу. Ее мозг уже отказывался удивляться, он просто отключился от всего произошедшего, оставив все на потом, чтобы сейчас не сойти с ума.

– Да, и еще, Кинари, передай от меня привет своей очаровательной бабушке!

– Хорошо. - Сказала Кинари, моментально, как само собой разумеющееся, поняв о какой именно бабушке идет речь. Ее больше удивило то, что Лар назвал старейшую семьи Тенг очаровательной. Она несколько раз встречалась с ней и теперь некстати подумала, что нужно быть очень снисходительным к человеческим порокам, чтобы назвать очаровательной эту милую старушку. Лар засмеялся над ее мыслями, и этот смех провожал ее до самых дверей.