– За что? – удивился Вадим.

– За то, что… не знаю. За всё сразу. За то, что по нашей вине тебе столько пережить пришлось.

Бабушка сидела рядом и держала его за руку, и от её прикосновения Вадиму было и приятно, и неловко одновременно.

Бабушка оказалась совсем не такой пожилой, как он представлял. Вполне себе симпатичная женщина. Будь он чуть постарше, мог бы за ней и поухаживать. И мысль, что ей в действительности уже больше трёхсот лет, казалась странной и нелепой.

Дверца кареты открылась и внутрь заглянул дер Энвэридан.

– Заходи скорее, – поторопила его Кэнтаррия, но тот взглянул остро на внука и спросил:

– Ты летать умеешь?

– Умею, – кивнул Вадим.

– Так, может, полетим? Быстрее доберёмся, чем в карете.

– Что тебе неймётся? – заворчала бабушка. – Мальчик устал, пусть отдохнёт.

– А ты за него не решай! – оборвал её муж. – Пусть сам скажет, что для него лучше: полчаса лететь, или четыре часа в карете трястись.

От мысли, что ему придётся четыре часа сидеть с незнакомыми родственниками в таком тесном помещении, Вадиму поплохело, и он торопливо ответил:

– Лучше лететь!

И тут же виновато взглянул на бабушку:

– Если вы не против, конечно.

– Лететь так лететь, – спокойно согласилась та. – Я тоже летать больше люблю.

И, подав мужу руку, вышла из кареты. Вадим выбрался следом.

– Трогай, – скомандовал кучеру Энвэридан. – Мы сами доберёмся.

И проворчал, сердито посмотрев на жену:

– Говорил же тебе: давай так прилетим. А ты: карета, карета…

– А вдруг бы внучок не захотел лететь? – отмахнулась бабушка. – На себе бы его понёс?

И, подхватив Вадима под руку, повела в сторону огромного поля, истоптанного так, что на нём и трава не росла. С него уже взлетал большой Чёрный дракон, а с другой стороны площадки шёл на посадку Зелёный.

«Аэродром прямо», – мысленно усмехнулся юноша. Волнение улеглось, родственники оказались не страшными, и ему с каждой минутой становилось всё интереснее, куда же он попал. Радовался, что сейчас полетят они над страной, и он сможет увидеть всё намного лучше, чем из маленького окошка кареты.

– Обращаемся! – скомандовал дед, и превратился в крупного дракона с ярко-красной чешуёй и высоким гребнем, тянущимся через всю спину.

Бабушка оказалась немного поменьше, да и чешуя была не столько яркой, преобладал в ней бордовый оттенок.

Вадим засмотрелся на них и не сразу понял, почему они не взлетают.

Они же его ждут, думают, поди, что он обернуться не может!

Вот позор-то!

Он зажмурился и представил, как превращается в большого и могучего дракона. И услышал восторженный возглас бабушки:

– Смотри, какой красавец! Совсем как Тэннери!

– Хорош, – согласился дед. – Маловат только, но какие его годы.

И Вадим, открыв глаза, понял, что до Энвэридана ему ещё расти и расти.

– Не смущай мальчика! – укоризненно попеняла мужу драконица, тоже оказавшаяся крупнее молодого дракона. – Он же ещё очень юн. В силу не вошёл.

– Лет через пятьдесят меня догонит, – кивнул дед. – В нашу породу пошёл, это видно.

– Может, хватит меня обсуждать? – возмутился Вадим. – Я, вообще-то, всё слышу.

– Так мы же тебя хвалим, – не поняла его возмущения бабушка. – Ты красивый и сильный дракон. Весь в отца.

А Энвэридан, одобрительно хмыкнув, отчего из его ноздрей вырвался горячий пар, скомандовал:

– Полетели!

И первым покинул посадочную площадку.

Вадим летел между дедом и бабушкой, и с интересом разглядывал родину своего отца. Страна оказалась гористой, скалистые пики возвышались до самого горизонта. Густые сумерки окутывали их подножья, небо быстро темнело, заставляя торопиться, чтобы не оказаться в полной темноте. А на обширном плато, оставшемся справа по курсу, виднелся сияющий огнями фонарей большой город.

– Это – наша столица, – пояснил дракон. – Мы тебя туда обязательно свозим, но позже. Сегодня мы летим в поместье, на острова.

И Вадим сразу вспомнил Красную драконицу.

Помнит ли она его? Обиделась, наверное, оттого что не сдержал он своё обещание, не прилетел, чтобы сразиться с её женихом.

Подавил тяжёлый вздох: может, и хорошо, если обиделась. Всё равно они бы не смогли быть вместе. Вряд ли знатная барышня вышла бы замуж за полукровку. Уж это-то он понял, прочитав сборник правил и обычаев драконов, принесённый Эйхисом.

Но тут между горами появился просвет, и Вадим восхищённо выдохнул, а печальные мысли сразу вылетели из головы. Перед ним раскинулся океан: огромный, величественный. Окунавшееся в воду закатное солнце окрашивало волны в бордовые цвета, а на потемневшем небе уже виднелись первые звёзды и плыла величавая полная луна. Километрах в двадцати от берега виднелся большой скалистый остров. И летели они как раз по направлению к нему.

– Вот и прилетели, – подтвердила его мысли бабушка. – Это – наше поместье. У нас там и пастбище для коз есть. Если хочешь, можешь сразу подкрепиться.

Съесть козу? Прямо с пастбища, сырой, с шерстью и с рогами?

Вадима передёрнуло.

– Нет, спасибо. Я не голоден.

И услышал смех Красного дракона:

– Вот уж ты его порадовала. Не забывай: он – человек! И ужинать он будет по-человечески.

– Я как-то не подумала, – смутилась бабушка. – Прости, внучок.

Вадим промолчал и снова начал разглядывать приближающийся остров.

Неприступные скалы вырастали прямо из воды и тянулись высоко в небо. Ни один человек не выжил бы в таких условиях, не сумел бы попасть на остров. Но метрах в пятидесяти над океаном в нескольких скалах виднелись пещеры. И дед, увидев, куда смотрит внук, пояснил:

– В этих пещерах мы отдыхаем в драконьем обличии. А дом у нас с другой стороны.

И, обогнув остров, с гордостью сказал:

– Правда, красиво получилось?

Вадим кивнул, не сводя глаз с открывшегося вида.

Широкий пляж с белоснежным песком заканчивался у порога врезанного прямо в скалу замка – массивного, мощного. Ни тайфун, ни цунами не смогли бы повредить его толстые стены. Узкие окна-бойницы надменно смотрели на океан, бросая ему вызов, но бушующие волны не могли преодолеть прибрежные рифы, и только лизали песок на пляже, с лёгким шуршанием набегая на пологий берег.

– Здесь мы отдыхаем и загораем в человеческом облике, – снова пояснил дед. – Хотя на островах мы предпочитаем быть в своём естественном виде.

Они опустились возле широкой лестницы, обернулись, и Кэнтаррия торопливо пошла к дверям, чтобы приказать слугам накрывать на стол, а Вадим замешкался, разглядывая фамильный замок.

– Если тебе понравится, ты можешь прилетать сюда, когда захочешь, и жить здесь, сколько захочешь, даже если мы будем в это время в городе, – вполголоса сказал Энвэридан. – Твой отец любил здесь бывать. Думаю, и тебе понравится.

– Мне уже нравится, – слабо улыбнулся Вадим. Ему казалось, что он попал в сказку. Или снова уснул и никак не может проснуться. Знатные родственники-драконы, замок… всё это не могло быть правдой. Никак не могло.

– Прости нас, – внезапно тихо сказал дед. – Мы очень виноваты перед тобой.

– Вы? – не понял юноша. – В чём?

– Наш сын убил твоего отца…

– Он убил не только моего отца, но и своего брата, – резко ответил Вадим. – Я рад, что он больше никого не сможет убить. И давайте не будем говорить об этом.

– Давай не будем, – вздохнул несчастный родитель сына-братоубийцы. – Пойдём, стол накрыт, ужин готов.

Они прошли по широкому коридору и вошли в просторную столовую. Правда, света в ней было маловато, закатное солнце не попадало в узкие окна-бойницы, и в столовой царил полумрак.

Но Энвэридан, увидев, как бросил внук взгляд на окно, хлопнул в ладоши, и под потолком сразу зажглись магические кристаллы, осветив комнату мягким желтоватым светом.

– Так-то лучше, – удовлетворённо проговорил дед и повёл Вадима к длинному и широкому столу, за которым, пожалуй, человек сорок могло свободно поместиться.