Картостроители демонстрируют тенденцию говорить в терминах концентрированного знания, в которое они прессуют свой опыт. Хотя картостроители часто используют различные внутренние представления области рассуждений, они эксперты во взаимном согласовании терминологии при обсуждении предмета между собой, и это один из способов картостроителей распознать друг друга. Это распознавание возникает вследствие последовательности взаимодействий, в которых один прослеживает маршрут на карте, останавливается и приглашает других выяснить, где же они расходятся. Цель этого упражнения - согласовать мысленные карты, но это также выявляет, прежде всего, наличие карт у других!
Картостроители склонны к частому изменению описаний и подходов, поскольку видят в этом способ упрощения, которое очень способствует пониманию, ведь кто хозяин карты? В общественных или административных ситуациях, это может привести к недоразумениям, поскольку картостроитель не догадывается, что у паковщика нет карты, которую он мог бы передавать по кусочкам. Для картостроителей паковщики выглядят упрямыми невежами, для паковщиков картостроители - большие путаники. В контексте программной инженерии этот коммуникационный барьер приводит к стычкам. Картостроитель хочет двигаться от массивного программного обеспечения к чему-то компактному, более надежному из-за структуры, которая необходима и достаточна. Паковщики не пытаются разобраться в этой новой структуре, а видят лишь маньяка, который стремится изменить каждый файл, встречающийся ему на пути.
Картостроители напрямую чувствуют эффективность своих размышлений и поэтому они в большинстве случаев чувствуют, что природа неведомым путем "играет честно" с ними, и даже награждает их чудесными сюрпризами, если они копнут достаточно глубоко. Это часто усиливает "спиритические" и "мистические" элементы их характера, даже в ситуациях, когда паковщики падают духом.
Прежде чем приступить к проблеме, картостроители убеждаются, что известные элементы этой проблемы содержатся в их сознании. Они берут на вооружение самые сильные черты своего характера, чтобы найти мотивы для выполнения тяжелой работы, заключающейся в исследовании происходящего в фоновом режиме. Чтобы найти решение проблемы, картостроитель напрягает все свои силы и получает в награду восторг, либо ощущение измены, если что-то не получается так, как хотелось. Картостроители испытывают "страсть" к "скучным" предметам.
Картостроители превосходны за концептуально сложной работой, такой как решение сложных задач со многими взаимосвязанными элементами. Они могут проявлять требуемое задачами чутье, или воображение, чего совершенно нельзя ожидать от паковщика. Высококачественная программная инженерия, математика и физика, с присущими им сложностью и уникальностью - наиболее привлекательные для картостроителя научные дисциплины. Традиционно считающиеся искусством поэзия и музыка - области, где способности картостроителя манипулировать структурой являются существенным преимуществом, хотя может иметь смысл переопределить "Искусство" как то, что картостроители делают хорошо. Мощь великого искусства подвластна только мышлению картостроителя, поскольку художник использует массу звуков или цветов, самих по себе неинформативных, но затрагивающих глубокие пласты сознания. Концентрация на структуре может перенести эту структуру в сознание, и художник включается в карты зрителей!
Все эти различия - это просто следствия того, что у одного человека есть большая карта, построенная путем упорядоченного (дисциплинированного) обдумывания, а у другого ее нет. То, что эти различия между двумя группами людей существуют - главный сюрприз предлагаемого подхода. Это означает, что маловероятно взаимопонимание между людьми из разных категорий (картостроитель плохо понимает образ мыслей паковщика и наоборот).
Паковка как самоподдерживающееся состояние
Мы живем в обществе, ориентированном на действие. Так пошло со времен изобретения земледелия и создания стабильной среды обитания, в которой выполняемые задачи определялись самой средой. Пропала потребность в интенсивном размышлении. У нас мало опыта обсуждения и управления субъективными, внутренними состояниями - хотя в субъективном имеется столько же общего (для разных людей) опыта, как и для внешних видимых всеми объектов. У нас есть общая эвристика, которая говорит, что следует ограничить наши наблюдения лишь видимым вовне, которое врывается к нам, чтобы предотвратить исследование субъективных явлений прежде, чем у них будет шанс получить результаты и скорректировать себя.
Когда все происходит не так, как нужно, мы ищем объяснения событию, и добываем более хорошие описания более эффективных действий. В ситуациях, где гибкость - ценное качество, это ведет к ослаблению желаний. Если все происходит в соответствии с процедурой, описанной на бумаге, считается, что все идет хорошо, а цена усилий просто не принимается во внимание.
Хуже того, поведение людей, лишенных понимания, может подстегивать друг друга. Если человек просто не понимает того, что происходит, он смотрит на других людей (по его мнению, явно знающих, что они делают) и чувствует себя уязвленным, поскольку считает отсутствие у него нужного пакета знаний своим просчетом. Они держат носы по ветру и лопочут о "соответствующих соображениях" и "подходящем действии", как будто "несоответствующие соображения" и "неподходящие действия" у них тоже есть, но не предполагают даже, каким же могло бы быть подходящее действие на самом деле.
Есть дело - все его делают! Так развивается эта стыдливая конспирация поддержания этикета хвастовства. Если кто-то пренебрегает этим этикетом, то он будет атакован внутренне невежественными возражениями и прочими методами давления, чтобы "соответствовать", очевидно ради этого. Это не может быть выражено ориентированными на действие терминами, только ссылками на случайные соотношения, полностью знать которые может только один человек. Картостроение в пакующем мире может быть мучительным и тягостным занятием, особенно если кто-то не понимает действительность, в которой живут паковщики.
