– Как твое имя?

– Лу Чжаояо с горы Праха.

Точно так же, как синемордые призраки у входа в лавку Возвращения душ, он достал зеркало и поговорил с ним, а затем перегородил мне путь:

– Ты не можешь войти.

Я остолбенела:

– Но почему?

– У тебя недостаточно денег Загробного царства!

– Недостаточно? Почему? Только сегодня я заставила сжечь для меня кучу денег! – я была поражена.

– Один человек может сжечь для одной души только тысячу жертвенных денег в день. Лишняя сумма не засчитывается и поступает в общественное пользование, – лениво объяснил он мне. – Сегодня только один человек сжигал для тебя деньги, верно? У тебя на счету сто банкнот. В наш магазин пускают только тех, у кого есть хотя бы десять тысяч.

В последнее время слишком много вещей заставляли меня плеваться кровью. Я почувствовала, как кровь достигла горла, но сплюнуть не смогла.

По моим расчетам, что-то не сходилось. Я потерла лоб. Если правила Царства мертвых позволяют одному человеку сжигать для призрака тысячу бумажных денег в день, так почему на мой счет вместо тысячи почему-то начислили только сто? Прежде чем я успела спросить, продавец указал на магазин напротив и сказал:

– Если есть вопросы, иди в обменную лавку и спроси там.

Я обернулась и увидела крошечный магазинчик с кривой вывеской, гласящей: «Великая инь – обменный пункт Загробного царства».

Так это там обманывают призраков? Я подлетела к магазину и увидела высохшего и сморщенного призрака, сидевшего за тесным прилавком. Его пальцы, похожие на высохшие бамбуковые палочки, порхали над счетами. Вокруг раздавалось громкое щелканье. Он поднял голову и пристально посмотрел на меня:

– Имя и род занятий?

– Лу Чжаояо с горы Праха. – Эти призраки окончательно испортили мне настроение. – Сегодня для меня сожгли две большие тележки с деньгами, но у меня на счету оказалась лишь сотня.

Призрак пристально посмотрел на огромное зеркало, стоящее сбоку.

– Лу Чжаояо, говоришь? Ммм, ты при жизни лгала, убивала и занималась мошенничеством… Здесь слишком много грехов, не вижу смысла перечислять. За каждый грех с твоего счета снимается десять процентов. У тебя вычли бы все, но, поскольку ты искупила некоторые свои грехи и совершила несколько добрых дел, тебе накинули пару процентов. В итоге от каждой тысячи жертвенных денег ты можешь получить лишь десять процентов.

Он говорил быстро, и поначалу я ничего не понимала. Но в конце концов мне удалось уловить общий смысл сказанного. Выходит, в этом призрачном обменнике осуществляют операции на основе прижизненных поступков, разделяя их на грехи и добрые дела! Если грешил – вычтут из сожженных для тебя денег какой-то процент. Если творил добрые дела – получаешь бонус. Значит, в основе всего один принцип: от твоих поступков зависит, будешь ли ты богат в Загробном царстве… То же мне, следят, сколько людей готовы сжечь для тебя деньги! Да еще подсчитывают добрые дела…

Теперь я поняла, почему, став призраком, погрязла в ужасной нищете. Это все потому, что я, Лу Чжаояо, когда была жива, ни в чем не нуждалась; единственное, чего мне не хватало, так это добродетельности.

В Загробном царстве к демонам вроде меня, которые при жизни угнетали других и повергали все вокруг в хаос, относились предвзято, даже злобно.

Поняв это, я глубоко задумалась. Может, мне убить Владыку Яня [23] и захватить власть в Загробном царстве? Но потом я решила, что проще будет найти тех, кто станет сжигать для меня деньги.

Я полетела назад, сильно раздосадованная. Почему я отказалась от возможности заставить Мо Цина сжечь для меня деньги? Если бы он сжег их, то у меня бы сейчас было по крайней мере двести банкнот! Комар хоть и маленький, но все равно мясо! Если не копить помаленьку, то как сколотить состояние?

Тело Чжиянь все еще лежало под деревом. Войдя в него, я встала и отряхнулась, подумав: «Теперь, когда больше нет надежды купить пилюлю Скоростного Полета, придется встретиться с Мо Цином, чтобы получить разрешение войти в тайную библиотеку…»

Вот и первая проблема: как его соблазнить, чтобы добиться желаемого?..

В ту же ночь я помчалась на главную вершину горы Праха. У входа во дворец Не-зло я назвала имя Лу Чжиянь, и стражники быстро пропустили меня. Должно быть, Мо Цин уже дал им указания. Как-то он сказал: «Если она снова тебе приснится, доложи мне». Это были не пустые слова.

Я была очень довольна. Страстное желание Мо Цина узнать, где я нахожусь, показывало, как сильно, до скрежета зубов, он меня ненавидел. Видимо, боялся, что если я вернусь, то займу свое законное место и отберу все богатства, как он сделал со мной.

Я немного подождала в смежном зале, но никто так и не появился. Тогда я решила осмотреться.

Смежный и главный залы дворца Не-зло остались такими же, какими я их помнила. Все сокровища на своих местах, все та же аура. Резные балки и расписные стропила украшали изображения самых жестоких демонов, на колоннах вырезаны девятиглавые гидры, а многочисленные черепа служили светильниками. Все это создавало мрачную атмосферу порочного зла. Вот он, дух школы Десяти тысяч убиенных, который я помнила!

В этом зале я вдруг почувствовала, что все еще жива, обладаю властью повелевать жизнью и смертью, живу роскошной жизнью и меня боится и уважает весь мир. Я села на стул и откинулась на спинку, закрыв глаза и погрузившись в воспоминания о прошлом…

Бах! – из главного зала донесся резкий звук. Все это время в главном зале был кто-то еще? Любопытствуя, я украдкой подкралась к двери и прислонилась, прислушиваясь.

Старческий голос, полный подавленного гнева, произнес:

– Недавние действия главы все больше противоречат целям и задачам школы Десяти тысяч убиенных.

Его голос вызвал тысячи громких откликов в моем сердце. Да, верно! Правильно, правильно! Я и не думала, что в моей школе все еще остался хоть кто-то здравомыслящий!

Теперь мне было недостаточно просто подслушивать чужой разговор. Я чуть приоткрыла дверь и заглянула, надеясь увидеть мудрого героя, высказавшего свое мнение. Но первым, кого я увидела, был… Мо Цин, восседающий на троне Бессмертного дракона [24]. Выражение его лица было бесстрастным и суровым. Он напоминал статую божества. Совсем не похож на прежнего Мо Цина, который постоянно прятал лицо под огромным капюшоном плаща. Его поза также совершенно отличалась от той, в которой я обычно сидела на этом троне. Мне нравилось сидеть боком, опираться на подлокотник или просто закинуть ногу на ногу… Надо признать, Мо Цин сейчас был очень похож на то единственное изображение древнего Повелителя демонов, сохранившееся до наших дней: молчаливый, но грозный; его аура угнетала, а ведь он даже не был в гневе.

Я поджала губы. В глубине души я с негодованием была вынуждена признать, что Мо Цин действительно унаследовал отцовскую породу; теперь, будучи при полном параде, он выглядел достойным потомком Повелителя демонов.

В зале, кроме старика с седой шевелюрой, больше никого не было. Старик опирался на стальной сине-зеленый посох; тот звук, что я слышала раньше, должно быть, был ударом посоха об пол. Хоть я и видела только спину старика, я сразу его узнала.

В школе Десяти тысяч убиенных было бесчисленное множество учеников, а сколько филиалов открылось – и сосчитать нельзя! Я не могла справиться со всем этим в одиночку, поэтому в управлении мне помогали властители Северной, Южной, Восточной и Западной гор. Этот старик – Юань Цзе – властитель Северной горы. Упрямый, коварный и злой, он всем сердцем ненавидел школы небожителей.

Небожители убили всю его семью, после чего он присоединился к школе Десяти тысяч убиенных и посвятил себя культивации демонического пути. Юань Цзе убивал каждого небожителя, которого встречал. Среди праведных школ даже появилась поговорка: «Лучше встретить Лу Чжаояо, чем властителя Северной горы». Этот старик был достаточно полезен: всякий раз, когда какая-нибудь особенно безрассудная школа небожителей заявлялась оскорблять нас, можно было без колебаний отправить его разобраться. Но из-за его чересчур упрямого и эксцентричного характера мы не особо сблизились.