Пролог
Это был конец.
В одночасье обычная и счастливая жизнь просто разрушилась. Никто не мог предположить, что нечто подобное вообще может произойти. Что не будет больше ярких будней, наполненных смехом и минутами радости от простых вещей, уютных посиделок, мирных дней, спокойствия. А ещё не будет больше… магических нитей, что объединяли людей, наполняли цветами этот мир, творили чудеса и были частью жизни каждого человека.
Выживут ли они? Конец этого города, королевства, мира был печален. Так мироздание наказывало тех, кто пытался нарушить его баланс.
Всех, кто так радовался Дню созидания, ждал лишь разрушающийся мир… Мир, что рушился на глазах, что разбивался на тысячи осколков, когда приходило понимание, что близких уже не спасти…
Город, охваченный огнём, был пропитан болью, отчаяньем и ужасом. Пылающая чёрным ядовитым пламенем столица отбрасывала красные искры, похожие на разорванные нити. Демонический огонь из Бездны, который непросто было остановить, распространялся словно цунами. Звуки, полыхающего пламени, преследовали и давили, лишая надежды на спасение. Попав под огонь, человек страдал невыносимой болью тринадцать секунд. Тринадцать мучительно долгих для него секунд. Время в тот момент словно замедлялось: человек неспешно превращался в прах, и в конце уничтожалась его душа. Мучения были невыносимыми. Каждая секунда в тот момент была ненавистна.
От огня мира демонов разве можно было ожидать чего-то другого? Он не трогал ни здания, которые были разрушены другой катастрофой, ни растения и деревья, которые и без того потеряли свою магическую энергию. Он был создан лишь для того, чтобы забирать человеческие души. Пока что он не вышел за пределы столицы. Но…
Крики не прекращались ни на секунду. Спасённые не спешили радоваться. Пламя, сдерживаемое усилиями магов, могло пробиться в любую секунду сквозь барьер, напитанный нитями силы. Да и маги держались из последних сил, на чистой силе воле. Их резерв давно исчерпался, и теперь они напитывали нити своей жизненной силой. Однако это было не единственной их проблемой.
Магические нити — основа этого мира, утекали в воронку, расположенную над дворцом в центре города. Она закручивалась, смешивая синие и фиолетовые цвета, делающие её похожей на прекрасное звёздное небо. Такое невероятное небо, и в то же время безумно опасное. Нити начинали уходить сначала из окружающего пространства: растений, предметов, напитанных ими, потихоньку и из самого мира. И пока что медленно ускользали и из людей. Казалось, что мир утрачивает краски, тускнеет на глазах. Именно из-за воронки грани миров истончились, что дало силу демоническому огню и тварям бездны беспрепятственно пройтив этот мир, что был на грани разрушения.
Казалось, что хуже быть не может… Но… Внезапно красные магические нити, что являлись предвестниками судьбы, заклубились вокруг юноши, что заполнял своей магической энергий неизвестную никому пентаграмму. Когда к ней насильно потянулись, словно к магниту, нити других людей, юноша в ужасе отшатнулся от своего рисунка. Осознание и обречённость появились на его лице.
Тьма медленно поглощала всё вокруг.
Боль. Нестерпимая. Невыносимая. Она охватывала всё тело: каждый его миллиметр — и словно разъедала его изнутри. Спустя долгие секунды девушка, наконец, смогла открыть глаза. Она ненавидела просыпаться: ненавидела этот повторяющийся сон и боль, что преследовала её после пробуждения. Каждое пробуждение — борьба.
Она не понимала: почему всё ещё не сдалась и что толкает её бороться дальше. Время для неё перестало иметь значение. Она старалась не спать, как можно дольше, мечтала больше никогда не засыпать.
Кажется, прошло уже больше месяца с тех пор, как она начала видеть этот бесконечный сон. Первые минуты после пробуждения она чётко помнила детали, что повторялись уже не в первый раз: повисшая вывеска магазинчика с цветами; узор на брошенной кем-то сумке; сломанная кукла с каштановыми волосами, которая так напоминала её; малыш на руках рыжеволосого парнишки, ещё совсем ребёнка, который с огромным трудом пытался спасти своего брата от смертельного пламени. С каждым днём появлялись детали, которые она видела впервые. Но уже через пару минут она не могла чётко вспомнить, что же ей на самом деле снилось. Словно в голове поселялся туман.
В то утро, когда она впервые увидела сон про разрушение мира, боли не было, лишь опустошение. Открыв глаза, она поняла, что никто. Чистый лист. Пустая — словно второстепенный персонаж книги. У неё не было ни цели, ни какого-либо желания. Одно равнодушие. Она просто существовала. Даже не имела понятия, кто она такая.
Лишь когда оглядела комнату — её пустующую голову начали заполнять обрывочные картинки. Не сразу из них она смогла сложить общую картину. А когда осознала — истерично засмеялась, прижав колени к груди, слёзы против её воли полились из глаз. Она задрожала не в силах держать эмоции в себе. Страх окутал её сознание, не позволяя толком обдумать ситуацию. В голове лишь стучало набатом, что она очень хочет жить.
Картинки, что подбрасывала ей память, акцентировали внимание на прекрасной белокурой девушке, что была героиней какой-то истории, которую она читала в прошлом. В голове сразу всплывало её имя — Эмилия Браун. Отрывочные короткие воспоминания — об обретение ею любви — эта история.
И в той истории была картинка комнаты, в которой очнувшаяся девушка сейчас находилась. Только вот это комната принадлежала вовсе не Эмилии. А девушке, что предстояло погибнуть в угоду сюжета. Подумав об этом, она осознала, что хозяйкой этой комнаты — является она сама. Лишняя. Дочь барона Эверти. Лия, как сокращённо звали её в семье.
Спустя какое-то время на неё напало безразличие как к собственной жизни и сегодняшнему дню, так и к ожидаемому будущему. Зачем что-то делать, если ей предрешено погибнуть?
Что вообще можно сделать в подобной ситуации? Чего она хочет? Кем является на самом деле?
Кто она? — Память подбрасывала лишь пугающую пустоту.
У неё даже нет собственного имени. Не возникает ни единой ассоциаций насчёт себя. Бездна пустоты! С одной стороны — ей хотелось забиться в укромный уголок и никогда его не покидать, с другой — разорвать это будущее в клочья.
Нечто странное, появившееся внутри неё, заставило её внимательнее оглядеться вокруг. Девушка нехотя подняла лицо от колен, раздражённо вытерла стекающие слёзы и осторожно встала с кровати, рассматривая комнату, когда резкая боль заставила её схватиться за голову.
Обрушившаяся лавина, что сдавила виски, вызывала дискомфорт и недовольство. Она понимала, что должна принять это, но её внутреннее «Я» сопротивлялось. Из-за чего ей пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем решиться. Расслабиться было трудно, но всё же она позволила преграде, что сама неосознанно выставила, рухнуть и заполнить чужими воспоминаниям её пустоту.
Взрывными волнами воспоминания хозяйки этого тела накрыли девушку. Раз — на стуле лежит не обычное зелёное платье, а подготовленное служанкой её любимое для сегодняшней прогулки. Два — на столе переписка с братом, который должен приехать сегодня. Три — воспоминания о семье, времени, что «они» проводили вместе. Четыре — знания об этом странном мире, наполненном нитями. И наконец, пять — память о себе.
Она так боялась утонуть во всём этом, потерять крупицу оставшегося «собственного Я». В тот день она заперлась в комнате и никого не пускала. Ей необходимо было время, чтобы принять случившееся, полностью осознать себя и решить, что же делать.
Теперь она с трудом вспоминает те дни. После принятия воспоминаний что-то надломило её ещё сильнее. Апатия, что тогда напала на неё, не позволяла выйти ей за рамки своего крошечного мира, что сузился до одной единственной комнаты.
И хоть вскоре она открыла двери своей комнаты, открыть своё сердце она не сможет ещё очень долго.
Брат, родители, слуги — все считали, что она чем-то заболела. Смотрели так словно что-то знают, но бояться сказать. Беспокойство отпечаталось на их лицах. Их переживания душили её. Казалось, что она отбирает чью-то семью и жизнь. Все эти люди были так добры и внимательны к ней, что хотелось кричать. Она чужачка, так почему они не замечают этого?
