Вообщем, ну их! И без того тошно. Предупредила девочек, чтобы не давали мой новый адрес, если вдруг до них доберутся. Хотя, как бы обидно ни было признавать. Они не кинутся меня искать.

Хорошо, что сразу к ним не пошла.

Наверное, пора уже смириться, что люди, которые меня вырастили за последние два с половиной года стали мне совсем чужими…

Пора. Но я не готова…

***

Город готовится к встрече Нового Года. Все украшают жилища, делятся рецептами. А я нет. Мне всё равно. Праздник не может быть полноценным, если самый твой близкий и родной человечек далеко и у тебя нет возможности даже, просто, услышать его голос…

Мне остаётся лишь надеяться, что у моего мальчика все хорошо…

А что до меня… когда я уже смирилась со своей реальностью, после работы меня встретила знакомая машина и сам Крампус.

Не могу, даже мысленно, и в шутку, назвать Геру Санта Клаусом или Дедом Морозом.

— Садись. — начинает без приветствия.

Угрюмый, если не сказать, злой. Оценивающе оглядывается меня с головы до ног.

— Так себе выглядишь.

Ну, как девочка я, конечно, немного обиделась. Но достаточно вспомнить кто сейчас передо мной и…!!! Да, пошёл ты нафиг! Я после двенадцатичасовой рабочей смены! Выглядеть лучше, чем я сейчас, просто нереально! Сноб!

— Переживешь. Что надо? — останавливаюсь напротив и даю понять, что никуда не пойду по его указке.

— Садись, давай. — раздражённо цедит.

— Причина? А дальше подумаем. — стою на своём демонстрируя хладнокровие, а сама разрываюсь на части изнутри.

Единственное, что может меня заинтересовать, это Сенька. Гера это знает. И это единственная причина по которой он здесь.

106. Даша. Я хочу, чтобы ты вернулась

— Причина, наш сын. Этого достаточно? — выдаёт раздраженно.

Достаточно! Достаточно, чтобы мозг сгенерировал миллион вариантов развития разговора. Чтобы я успела предположить страшное, и чтобы в душе загорелся огонёк надежды, что у меня всё таки получилось.

Стараюсь не выдать сразу все эмоции, что меня переполняют. Сажусь в машину и не жду когда Гера начнёт.

— С ним все хорошо? — вопрос вырывается сам по себе.

Жутко нервничаю.

— Нет, конечно! Его родная мать бросила. — бросает едкое замечание.

Больно. Потому что, отчасти, правда.

Ничего не отвечаю и дергаю ручку, открывая дверь. Как бы давая понять, что об этом говорить не буду.

— Стой! Всё. Понял. — окрикивает, пока я успела только одну ногу на асфальт поставить. — Садись обратно.

Подчиняюсь, только потому что надежда не хочет замолчать и верещит в моей голове, как ненормальная.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. — цедит сквозь зубы и даже не смотрит в мою сторону.

— А я не хочу к тебе возвращаться. — мысленно считаю до десяти.

— Нравится жить так? — кривится, как от чего-то неприятного.

— Ой, представляешь, делаю что хочу и ни одна сволочь не указывает как дышать. — кривляюсь. — Как видишь, не на вокзале ночую. — хмыкаю напоследок.

— Ну ещё бы! Ты девочка умная, подстраховалась! — очевидно намекает.

Взглядом даю понять, что понимаю о чем он! Эти деньги до сих пор лежат в закромах. И возвращать я их не собираюсь!

— Ближе к делу или я пошла. Вставать завтра рано. — игнорирую издевку, и тяжело вздыхаю.

— Я уже озвучил. Хочу, чтобы ты вернулась.

— На что я уже тоже ответила. Я говорила, что вернусь только на своих условиях. — спокойно парирую

— Сыну без тебя плохо. — говорит мягко и проникновенно…

Никогда не привыкну к этой, его, дурацкой манере.

— И со мной будет плохо, когда он поймёт, как ему с папашей "повезло". — не сдаюсь.

— Прекрати. — рявкает. — Озвучь условия. — говорит спокойнее.

— Я больше не узница и могу спокойно передвигаться. — выпаливаю.

— С охраной. — тут же вносит поправку.

— Да, плевать. — легко иду на компромисс. — Пусть держится на расстоянии и охраняет, а не играет роль моей няньки.

Согласно кивает.

— Я смогу спокойно общаться с подругами. По телефону и за пределами квартиры. — озвучиваю следующее условие, сразу, с оговоркой.

Гера заметно напрягается.

— Чтоб ноги их не было в доме. — бурчит.

— Да, запросто! — как будто девочки жаждут ко мне в гости прийти! Как же! — Далее. Ты и пальцем ко мне не притрагиваешься. Заведи себе хоть ещё пять Ев, но меня ты больше не трогаешь.

Стискивает челюсти.

— Тебе самому-то не мерзко? Как можно спать с женщиной которую от тебя тошнит? — знаю, что играю с огнём.

Ничего не отвечает и отворачивается.

— Я хочу спать в комнате сына! — последнее, но не менее важное, чем всё остальное.

— Нет! — отвечает резко и кривит губы.

— Да! — спокойно поправляю.

— Я против.

— Во-первых. Я не к постороннему мужику в спальню перееду, а к сыну. А во-вторых. С тобой я делить постель не намерена. — упрямо гну свою линию, боясь выдать волнение.

Муж матерится себе под нос.

— И последнее, я возобновлю тренировки. — этот пункт добавляю из вредности. Понимаю, что после такого перерыва возвращение в спорт мне не светит. Но танцы всегда были важной частью моей жизни. Я просто хочу вернуть то, что у меня отняли.

— Так красиво всё расписала. А что же получу я? — мышцы на его лице подрагивают, это говорит о том, что он на грани. Пора заканчивать.

— Ты получишь всегда счастливую жену рядом, которая продолжит помогать тебе создавать видимость образцово-показательной семьи. Я даже на совместные завтраки и ужины согласна. — пою, а не говорю, растягивая слова и фальшиво улыбаясь.

— Не считаешь, что обмен неравноценный? — приподнимает бровь и выражение его лица становится некрасивым.

— Заметь, что я не требую отдать мне ребёнка и развестись. — озвучиваю самую желанную вещь на свете!

Знаю, что не отдаст.

Из принципа не отдаст.

Так и получается, что мне нужен Сенька, а Гере нужна я. Замкнутый круг. Тут либо договариваться, либо ни кто, ничего не получит.

— Я подумаю над твоим предложением.

Неужели всё таки перегнула?! Неужели все испортила?!

— Как знаешь. — холодно бросаю и покидаю салон авто, чтобы Гера не заметил, что я готова прямо сейчас сорваться в истерику.

Следующие несколько дней не знаю как пережить. Почти не сплю и заставляю себя есть, хотя кусок в горло не лезет.

— Даш, ты хорошо себя чувствуешь? — интересуется моя напарница на новой работе.

— Всё хорошо. — отмахиваюсь беззаботно.

— Бледная и круги под глазами. — прикладывает ладонь к моей голове, проверяя температура.

— Всё нормально! — слабо улыбаюсь.

Что не говори, а приятно, когда о тебе беспокоятся.

Этим же вечером раздаётся звонок от бывшего мужа.

— Выходи. — коротко…

Ни, тебе, «здрасти»!

— Не до тебя. — фыркаю но трубку не кладу.

— В окно посмотри. — он не смеётся и не ёрничает, а значит…

Соскакиваю с дивана и несусь к окну!

Рядом с моим подъездом припаркована машина Геры. А сам он стоит рядом с ней, держа за руку Сеньку, которого больше интересует детская площадка, чем родители, которые никак не могут договориться!

Не помню как оказалась внизу.

Подлетаю к сыну и крепко-крепко обнимаю его!

— Сынулька! — шепчу и всхлипываю. — Родной мой!

107. Даша. Ты будешь со мной…

— Мама?! — Сенька запоздало понимает что происходит! — Мама! — теперь и он обнимает в ответ, пока я заливаю слезами его смешной комбинезон который мы с ним вместе выбирали ещё совсем недавно!

— Как же я соскучилась, мой зайчик! — целую румяные щёчки сына!

— Мама, патит? (Мама плачет?) — на меня удивлённо вытаращились огромные, как блюдца, глаза.

— Мама, просто так рада тебя видеть, солнышко!

Мама плачет! Пфф! Мама рыдает от счастья!

— Ева и Эдик привезут твои вещи. Садись в машину. — встревает Гера в нашу маленькую идиллию.

Мне сейчас плевать даже на то, каким тоном муж со мной разговаривает. Сажусь рядом с сыном и всю дорогу целую его, обнимаю! Не могу оторваться! И Сенька отвечает взаимностью, держа меня за руку, словно боится, что я снова пропаду…