- Это было шесть лет назад, - смеюсь я, не добавляя, что стресс от того, что я мать-одиночка и не могу сама покупать достаточное количество продуктов, помог мне сбросить вес. Женщины выращивают внутри себя человеческих существ. Кого, черт возьми, волнует, если мы наберем несколько килограммов, у нас появятся растяжки или обвиснет кожа на животах?

Позвольте мне сказать это еще раз: женщины выращивают внутри себя людей. Это не что иное, как чудо, и внешность меркнет в сравнении с ним. Мне снова и снова говорили, как мне повезло, что у меня не появились растяжки, а я горжусь своим шрамом от кесарева сечения. Из меня вышел не один, а два крошечных человечка. Это чертовски круто.

- Ну, тем не менее ты выглядишь потрясающе.

- Спасибо, - говорю я с улыбкой. Этот комплимент был как раз тем, в чем я нуждалась, чтобы уменьшить боль в моем сердце из-за того, что я отправила девочек в детский сад. Я направляюсь к своему рабочему месту, бросаю сумочку и заглядываю в кабинет Александра Андреевича.

Он разговаривает по телефону, и, черт возьми, Александр сегодня прекрасно выглядит в темно-сером приталенном костюме. Действительно, странно, что большая часть его тела прикрыта, и тем не менее я нахожу, что он излучает сексуальную привлекательность. Он поднимает голову и ловит мой взгляд. Я слегка машу рукой и улыбаюсь, а затем направляюсь в комнату отдыха, чтобы взять кружку черного кофе на случай, если Александр снова захочет его.

Этим утром в комнате отдыха настолько много еды, что я останавливаюсь и моргаю, чтобы убедиться, что мне это не почудилось. Тут имеется даже повар в белом халате, и я почти уверена, что эти бокалы полны настоящего шампанского.

Почему я не начала работать здесь раньше?

- Доброе утро, - говорит парень двадцати с чем-то лет, входя в комнату. - Я - Петр, ассистент Дениса. Ты - Дарья, верно?

- Да, - отвечаю я, не отрывая взгляда от кофе. Я не хочу пролить ни капли. - Приятно познакомиться. Ты давно здесь?

- Не слишком. Всего семь месяцев.- Он берет стакан с апельсиновым соком. Все парни подкалывают меня и говорят, что это девчачий напиток, но я люблю хорошую Мимозу. Хочешь одну?

Слава богу, он это сказал, иначе я бы выпила залпом, прежде чем почувствовать алкоголь.

- Может быть, позже. Я не часто пью и еще не завтракала.

- Возьми одну, пока они не закончились.

- Так вы, ребята, часто этим занимаетесь? Едите яичницу с сосисками, выпивая?

Он кивает и протягивает повару тарелку, чтобы тот наполнил ее.

- Каждую пятницу. А в первый понедельник месяца мы ходим на массаж. Рад познакомиться с тобой, Дарья.

Я бросаю долгий взгляд на горячие блюда и заставляю себя оторваться от них. Надеюсь, смогу отнести Александру кофе, а потом прокрасться обратно за тарелкой завтрака для себя.

Он все еще разговаривает по телефону, поэтому я ставлю его кофе на свой стол и сажусь, просматривая календарь на день. Проходит несколько минут. Я оглядываюсь каждые тридцать секунд, чтобы посмотреть, говорит ли все еще Александр по телефону. Наконец дверь открывается, и он стоит на пороге. Я сразу включаю режим написания рассказа и представляю, как он срывает с себя рубашку и заводит кого-то - кто чисто случайно похож на меня - в тайную комнату в офисе, чтобы заняться страстной любовью.

Но потом я чувствую, как от него волнами исходит гнев.

- Доброе утро, Александр Андреевич.

Я встаю и беру чашку с кофе.

- Что ты делаешь? - спрашивает он.

- Принесла для вас кофе, - медленно произношу я, осознавая, что на нас пялится не один стажер. - А на что это похоже? - спрашиваю я с легким смешком и улыбкой. У меня приятная улыбка. Мама говорила, что это заразительно, и я могу перевернуть любую хмурость с ног на голову. Может быть, это и срабатывало, когда я была милой пятилетней девочкой, но прямо сейчас по какой-то причине это очень сильно бесит Александра.

- Если ты не относишься к этой работе серьезно, возможно, мне следует найти кого-то другого, кто это сделает.

Что? Нет. Я не могу потерять эту работу. Я даже не получу выходного пособия. Я пробыла здесь недостаточно долго.

- Я действительно отношусь к этому серьезно. Честно.

- Но ты опоздала.

- Я приехала сюда в восемь пятьдесят семь. А должна быть здесь в девять.

- Твой рабочий день начинается в девять. А это означает, что ты должна быть здесь и готова к этому времени. Ты мой помощник и должна помогать мне. А мне не очень помогает, что ты не приходишь вовремя, не так ли?

- Я... я... - Я запинаюсь, подбирая слова. Александр разворачивается и марширует обратно в свой кабинет.

Проклятье. Я опускаюсь обратно в кресло и пытаюсь притвориться, что половина офиса только что не видела, как на меня накричали на второй день работы.

Эта работа не стоит такого стресса, и мне следовало остаться на своей старой.

Боже, я чувствую себя неудачницей из-за этих мыслей. Сейчас только утро второго дня, а я уже хочу бросить все. Мама была бы так разочарована во мне. Слезы наворачиваются на глаза при мысли о ней. Она была мне не только матерью, но и самой близкой подругой, даже в те трудные подростковые годы, когда я не хотела иметь ничего общего с родителями.

Мама была доброй и понимающей, и у нее было больше терпения, чем у меня когда-либо будет. Хотя она растила только одного маленького чертенка, а не двух.

Внезапно до меня снова доходит, что она никогда не встретится со своими внучками и что близняшки никогда не узнают, какой удивительной была их бабушка. Я только надеюсь, что смогу поделиться ее вдохновением с помощью историй о ней и сохранить память о ней живой на долгие годы.

Я отворачиваюсь от Александра и смотрю на календарь на своем столе. Слава звездам, что он будет занят на встречах до конца дня. Я принесу ему кофе - и изо всех сил постараюсь не плюнуть в него, - а потом буду держаться от него подальше. Его первая встреча назначена на десять, так что мне остается потерпеть еще всего лишь час.

Все в нем меня раздражает, и мне это не нравится. Я изо всех сил стараюсь не быть осуждающим человеком и не позволять таким мужчинам, как он, действовать мне на нервы. Я имею в виду людей, которые думают, что они - Божий дар человечеству. Которые думают, что они лучше всех, им все позволено - только потому, что у них есть деньги.

Пошел ты, Александр Фролов. И к черту твою безумно красивую внешность и твою точеную челюсть, которая каким-то образом уже покрыта идеальной щетиной, хотя сейчас всего девять утра. К черту твой дизайнерский костюм и твои часы, которые стоят больше, чем моя годовая арендная плата.

И самое главное - пошел ты к черту за то, что наполнил меня таким количеством негатива. Потому что, как бы я ни старалась убедить себя в обратном, одно я знаю наверняка: я ненавижу Александра Фролова.

Глава 8

Если есть что-то, от чего мне становится не по себе, так это чьи-то слезы. Может быть, потому, что в моей жизни было довольно много моментов, когда я сам хотел заплакать, но не позволял себе этого. Каждый раз, когда я чувствовал на себе ярость папиных кулаков. Каждый синяк, каждая разбитая губа. Каждая ложь о том, как это произошло.

Каждая ночь, когда мама плакала, пока не засыпала. Когда Ника пробиралась в мою комнату и пряталась под одеялом в моей кровати, боясь, что придет наш отец, пьяный, усталый и разглагольствующий о работе.

Я всегда держал себя в руках, никогда не позволяя себе слез. Мама сказала бы мне, что настоящие мужчины не плачут.

- Не позволяй своему отцу видеть твою слабость, - говорила она, когда слезы наполняли мои глаза, а боль от жестокого обращения становилась слишком сильной.

Так что я держал себя в руках.

Я все еще ненавижу себя за то, что постоянно искал его одобрения. Может быть, если бы я добился его любви, он перестал бы вымещать на мне свой гнев. Возможно, если бы он был горд мною, он позволил бы мне присоединиться к нему на воскресном обеде, когда встречался с инвесторами, объясняя им, почему они должны доверять его совершенно новой компании.