Когда оказываюсь рядом, я прочищаю горло. И стараюсь отвести глаза, потому что, знаете ли, у меня есть пары и все такое. Участники оргии никак не реагируют. Они просто продолжают сосать, насаживаться и шуметь.

– Простите? – говорю я, задрав голову к грязному потолку.

Ничего.

Я громко хлопаю в ладоши, и это заставляет их наконец посмотреть на меня, а метку купидона загореться.

Тот, что с оленьими рогами, оглядывает меня с ног до головы и перестает лакомиться болтающимися между ног другого фейри штуками.

– Хочешь присоединиться к нам? – спрашивает он.

Он стоит на коленях, подпирая спину другого фейри, у которого четыре ноги и заплечный мешок. Хм. Держу пари, эта штука очень полезна, когда он ходит по магазинам. О. Подождите-ка. Это не заплечный мешок.

– Наслаждаешься картинкой? – Я быстро поднимаю глаза к потолку.

– Мм. Нет. Да. То есть выглядит интересно. Но нет, я бы не хотела присоединиться к вам. У меня есть пары. Множественное число, – поясняю я. – Один из них обладает сверхсилой. Другой свистом проделывает нечто странное. Точно не знаю. Но свистит он здорово. А третий…

– Эй! Разошлись!

Я вздрагиваю от громкого голоса Белрена, который незаметно подошел сзади. Он вроде как кричал мне прямо в ухо. Наверное, нарочно, придурок.

Другие фейри поднимаются на ноги. Слышится… хлюпанье, пока они рассоединяются. Так много мокрых пятен. Я поворачиваюсь к ним спиной, пока они быстро одеваются и исчезают за дверью.

Я поворачиваюсь к Белрену.

– Они знают, как соскочить?

Белрен открывает рот, чтобы произнести грязную шутку, но я закатываю глаза и останавливаю его.

– Я имею в виду, как выбраться с острова.

Он усмехается, но опускает глаза.

– Да, конечно. Они выйдут через барьерный проход, который сделала принцесса. Готова идти?

– Да.

Он оглядывает меня с ног до головы.

– Тебе стоит переодеться.

– У меня точно не было времени собрать сменную одежду, – говорю я, оглядывая грязное платье.

– Дорогая, я вор. У меня есть все, что тебе может понадобиться, а если нет, то я смогу это достать.

Он что-то прокручивает на своем запястье, и мгновение ничего не происходит. Но через несколько секунд что-то вылетает из спальни Белрена и бросается на меня. Охнув, я пытаюсь схватить ткани, но они врезаются мне в грудь.

– Надевай.

– Можно было сказать «пожалуйста», – ворчу я, разглядывая сверток. Там теплые коричневые штаны, белая блузка и пара крепких кожаных сапог. – У тебя есть настоящие стрелы? – спрашиваю я.

Он смотрит на красные и розовые в моем колчане.

– А эти?..

– Стрелы Любви, это же очевидно.

Он ухмыляется.

– Очевидно.

Проходит еще мгновение, и стрелы устремляются ко мне. И летят они быстро. Когда они оказываются в нескольких сантиметрах от моего лица, я с удивленным писком падаю на пол.

Белрен смеется, и звук отражается от грязных стен комнаты. Я поднимаю на него глаза.

– Это было невежливо.

Стрелы зависли в дюймах от того места, где я только что была.

– Прости. Не удержался.

Я поднимаюсь и, схватив стрелы, быстро засовываю их в колчан.

– А теперь хватит бездельничать, иди переоденься.

Он убегает в другой конец комнаты, прежде чем я успеваю выпустить в его адрес серию проклятий. Я быстро иду в спальню Белрена и переодеваюсь, оставляя платье и шелковые шлепанцы кучей на полу. Когда я выхожу обратно к Белрену, все остальные фейри уже ушли, а он ждет меня в туннеле и причудливо крутит запястье.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, оглядываясь вокруг.

– Последние фейри только что ушли. Я просто открываю проход для нас. Готова?

Готова ли я идти вызволять принцессу из тюрьмы, из которой невозможно выбраться? Нет.

– Ага, – отвечаю я. – Я суперкрутая шпионка. Без проблем могу выкрасть людей из тюрьмы.

Белрен дергает уголком рта и поворачивается в сторону каменной двери, а я следую за ним.

– Как так вышло, что вы все были здесь, и Арахно не нашла вас?

– Магия. Принцесса Сура не просто смогла сделать проход в барьере. Еще она зачаровала эту часть горы с помощью плаща. Наша старая подруга паучиха-каннибалка не знает, что на ее острове что-то не так. Кроме того, принцесса позаботилась о том, чтобы Арахно… кое-что доставляли.

Я останавливаюсь, охваченная ужасом.

– Принцесса Сура поставляет сюда фейри на съедение?

– Ничего такого ужасного, – говорит Белрен через плечо. – Она отправила сюда тачку со змеиными шкурами.

– Что это еще за змеиные шкуры?

Он передергивает плечами, как будто по ним бегут мурашки.

– Есть особенно уродливые фейри, которые сбрасывают шкуру раз в несколько лет. Это жуткий процесс, но их шкуры на самом деле очень ценны. Высохшие и затвердевшие шкуры используют для самых разных вещей. Целебные тоники, ткани, даже афродизиаки.

– Хм.

– Действительно. Но для Арахно в кусках фейри заключена сила. Каким-то образом она способна вытягивать ее из них и поглощать. Она будет очень занята этим подарком, процесс сушки утомляет. Все может пойти наперекосяк, если температура не будет идеально правильной.

При мысли о том, что Арахно сушит кожу какого-то фейри, у меня сводит живот. Я до сих пор помню, как она взяла язык банши и пережевала, как жвачку. При одном только воспоминании к горлу подкатывает тошнота.

Белрен слышит это и усмехается.

– С четырьмя парами тебе придется поработать над рвотным рефлексом.

– С моим рвотным рефлексом все в полном порядке, – защищаюсь я. – Вообще-то Силред сказал, что я превзошла его ожидания, – самодовольно сообщаю я.

– Ну это ведь он самый милый, верно?

Я хмуро смотрю в спину Белрена.

– Да, но…

– Именно.

Я замедляю шаг.

– У меня отличный рвотный рефлекс. Просто спроси у трех других!

Он пожимает плечами, как будто для него это не имеет значения. То есть для него это и не имеет значения, но мне не нравится, когда меня в чем-то ложно обвиняют.

– Мы еще обсудим это, – предупреждаю я Белрена.

Он смотрит на меня и ухмыляется.

– Во что бы то ни стало, пожалуйста, подними этот вопрос снова, когда мы найдем твои пропавшие пары.

– Обязательно, – говорю я, упрямо вздергивая подбородок. А Белрен просто смеется, словно это самая смешная вещь на свете.

Мы добираемся до каменной двери, на которой Белрен до этого отодвигал камень своей причудливой магией, но вместо того, чтобы направиться к проходу в барьере, он идет к горе, возвышающейся на стороне Арахно, и высвобождает из спины крылья.

Они похожи на крылья мотылька. Слегка размытые, но с красивыми крючкообразными формами в центре.

– В прозвище «Рогатый Крюк» все больше и больше смысла, – говорю ему я. – Но то, что мы идем к сумасшедшей паучихе-каннибалке, которая пыталась нас съесть, совершенно бессмысленно.

Белрен продолжает спускаться, убирая камни со своего пути по мере продвижения, и создается впечатление, что он струится вниз по этой чертовой штуке. Когда на пути встают большие камни, он просто подпрыгивает в воздух и хлопает крыльями, чтобы быстрее через них перебраться. Я же скольжу, съезжаю и процарапываю дорогу вниз, пока не бросаю попытки сделать все так же грациозно, как он. Я пролетаю остаток пути и приземляюсь рядом с ним, пыхтя и отдуваясь.

Он поворачивается ко мне.

– Если подумать, может, тебе стоит просто… остаться здесь. Если тебе так сложно спуститься с горы, то я не уверен, что от тебя будет помощь.

– Заткнись, – произношу я громким шепотом.

Я очень не хочу, чтобы Арахно нас услышала. Даже благодаря мерзкой уловке с кожей змей-фейри я не уверена, что она отвлечена настолько, чтобы не заметить нас теперь, когда мы больше не защищены маскировочной магией укрытия.

– Может, ты объяснишь мне, какого черта мы здесь делаем? Я думала, мы возвращаемся на остров королевства?