Наступила тишина. Хоть страх в голосе слышали все, но никто не ожидал такого от неё и не знал, что возразить. С одной стороны, её мысли правильны, а с другой, она распорядилась так, будто всё остальное не важно. Даже Гришка, который слышал её фразу, очень сильно удивился.

– «Ребят», – осознав содеянное, виновато обратилась она, – «простите, что накричала…пожалуйста. Я просто…просто…просто боюсь. У меня случайно вырвалось».

– «Я прощаю», – первым сказал спустя 10 секунд Артём. – «Не вини себя. У всех сейчас стресс, мы все переживаем, и…да, я согласен с твоим планом».

– «Согласен», – не задумываясь, сказал Никита.

– «Ладно, прощаю тебя и согласна с тобой. Спасибо, что переживаешь за нас», – сказала Саша.

– «Мы всё поняли. Не обижаемся», – утвердил Вова.

– «Ещё раз простите, пожалуйста», – извинилась Наташа.

– «Не переживай», – сказал Никита.

– «Передай Гришке, что мы все держим за него кулаки», – сказал Артём.

– «Передам. Господи, как я устала», – сказала Наташа.

– «Это из-за общения», – напомнил Никита.

– «Мы тоже устали, давайте спать», – предложила Саша.

– «Давайте, только связь поддерживаем», – согласилась Наташа.

– «Приятного отдыха», – сказал Артём.

Гришка тем временем продолжал ждать ответа от Наташи, и когда она ему передала всю поддержку ребят, он спокойно выдохнул и стал обсуждать с ней разные философские мысли (Ну о чём же ещё в таком состоянии думать?), как все предыдущие дни. Он старался не думать о том, что это мог быть его последний раз, когда его мысли принадлежали ему. Он проводил время с тем, кого успел полюбить ещё сильнее за это время, которое, кроме как тихий ад, назвать было нельзя.

***

Несколько часов спустя.

– «Нат…Наташа», – Гришка проснулся от того, что у него кружилась голова.

– «Да, что такое, милый?» – откликнулась она.

– «У меня жутко болит голова», – пожаловался он. – «Похоже эта дрянь действует. Пообщайся со мной. Помоги».

– «Гриш, как?» – панически спросила она.

– «Просто разговаривай со мной».

– «Сейчас…эм…» – он несколько секунд помолчала. – «Придумала! Только мне нужно, чтобы ты ещё включил своё воображение».

– «Хорошо, постараюсь».

– «Это скорее будет не разговор, а рассказ, но я думаю, он тебе поможет расслабиться».

– «Хорошо, попробуй. Мне просто нужно кого-то слышать. Чёрт, как противно она трещит!»

– «Гриш, представь, как я и ты сидим на высокой скале, на самой вершине…Гриш, ты слушаешь?»

– «Да, да, конечно!»

– «Отвечай мне! Всегда отвечай! Комментируй!»

– «Хорошо, буду комментировать».

– «Так вот, мы с тобой на высокой скале…»

– «Под каким углом?»

– «Сто двадцать. Да, сто двадцать градусов! Вот, а внизу море, которое растирается на весь горизонт, и морю этому нет конца…»

– «Так это океан получается».

– «Да, это океан. Вот, нет конца ему. У самого низа волны пытаются разрушить эту скалу, прямо наступают всё сильнее и сильнее, бьются о неё, но с каждым разом сами разбиваются, от чего образуется густая морская пена. Время уже ведёт к закату, мы с тобой, обнявшись, любуемся уходящим алым солнцем, и тут сзади на нас прыгают наши детёныши, три маленьких дракончика…»

– «Ничего себе у тебя фантазия!»

– «Так, ты либо спрашивай, либо молчи!»

– «Ты же сказала, что можно комментировать».

– «Передумала. Так вот, …»

– «Стой, стой, стой, стой, стой. То есть ты уже окончательно определилась со свей биологией?»

– «Да, и надеюсь, что ты будешь этому тоже рад, как я!»

– «Я буду, но…»

– «Дослушай! Так вот, они на нас как запрыгнут, как закричать и начнут резвиться, будут звать нас к себе, будут просить поиграть вместе с ними, и…»

– «А у нас кто?»

– «То есть?»

– «Кто девочка, кто мальчик?»

– «А! У нас они замечательные! Две светленькие с пурпурно-зелёным окрасом девочки близняшки, и один мальчик, младшенький, с ярко-алым окрасом. А неподалёку, то есть с одной стороны далеко, где-то пол километра, а с другой стороны близко, т.к. нам пол километра – это небольшая прогулка, или короткий полёт. Вот там, на песчаном берегу, стоит деревня, где живут мудрые нанайцы, с детьми которых наши детёныши часто играют. В этом месте царит мир, свобода и взаимоуважение…»

Они так общались на протяжении нескольких часов. Гришку поражала фантазия и внимательность своей любимой девушки, которая мечтала о том, чего, возможно, нет и не будет. Но ему очень нравился её настрой и оптимистичный взгляд на то, что с ней, ним и остальными друзьями происходит. Будто бы она всю жизнь мечтала о чём-то подобном и сейчас с удовольствием это вкушала и параллельно рассказывала. Это продолжалось дот тех пор, пока Гришка, наконец, почувствовал сильное облегчение и лёгкость, а в последствии давление на голову пропало полностью, и он радостно оповестил об этом Наташу. Та среагировала положительно и порадовалась за него.

Спустя ещё полчаса их общения, от которого они не уставали, в коридоре снова послышались шаги.

– «Гриш, они идут…идут к тебе!»

– «Понял. Сейчас поиграем…»

– «Не вздумай атаковать!»

– «Не буду, дорогая», – успокоил он, – «лишь поиграюсь!» – загадочно проговорил он.

Ворота открылись: прямо на выходе стояло трое солдат в амуниции с оружием в руках, а внутрь вошёл тот самый ненавистный врач. Пока тот шёл, Гришка старался хоть что-то разузнать с помощью эхо локации об управлении воротами, и его поиски оказались рентабельны: пульт управления был на стене, прямо возле ворот, и представлял из себя металлическую коробку. «Вот он что!» – порадовался он. Тем временем, врач подошёл к Гришке поближе, на расстояние 2 метров, встал ровно, убрав руки за спину, и крикнул:

– Встать!

Гришка даже испугался этого крика, но решил подыграть и выполнил команду. Пройдя сквозь небольшую слабость, он встал на четвереньки, т.к. ноги (а точнее лапы) были примерно такими же по длине, как руки, и стоять только на задних уже не представлялось возможным (впрочем, Гришка, как и остальные знал об этом, т.к. часто сокращал мышцы по всему телу и примерные размеры тела и конечностей уже определил). Искать опору долго не пришлось, и он быстро сориентировался и зафиксировал равновесие так, чтобы не упасть. Гришка впервые смог открыто подвигать конечностями в полную силу. Коленные суставы и локтевые сначала неприятно отозвались ленью, но потом пришли в норму и сгибать их стало легко. Хвост, который также вырос и уже окончательно укрепился, чувствовал себя хорошо, им даже получилось свободно повилять, но к нему ещё придётся привыкать, осознавал Гришка. Крылья всё ещё были слабы, и двигать ими он не стал. Осознав всю ситуацию с телом, Гришка вздохнул с облегчением: ему было очень приятно размяться и ощутить своё тело по-настоящему своим.

– Задача, – снова крикнул врач, но уже весёлым голосом, – отвечать на поставленные вопросы!

– Есть, – скрипуче ответил Гришка.

– Описать самочувствие! – ещё более весёлым голосом сказал учёный.

– Слабость по всему телу, нет возможности видеть, слух и нюх – в порядке, – равнодушно ответил Гришка, хотя он боялся ответить как-то не так.

– Лечь! – снова крикнул тот.

Гришка послушно подчинился, и на своё удивление лёг, как кошка, автоматически. Врач подошёл прямо к его голове с боку и сильно пнул. Гришка не ожидал такого и резко поднялся, но не стал атаковать: «Это проверка! Раскусил я вас!». Солдаты на его движение быстро вскинули оружие, а врач отскочил на один метр назад.

– Я приказал лечь! – крикнул он. Гришка лёг вновь, но голову уже не опускал. Врач подошёл прямо к нему вплотную, Гришка смог определить, что врач сейчас находится почти что на уровне его глаз, т.е. в сидячем и лежачем положении он может поднять голову почти на 2 метра. – Опустить голову на пол! – Гришка послушался и опустил. Спустя секунду он почувствовал на своей длинной переносице ботинок врача и по эхо локации увидел, что тот специально встал одной ногой ему прямо на морду, что дико вымораживало. – Ха-ха! – он повернулся к бойцам. – Работает! Он наш! – ликовал тот.