Проводы назначили на 1 мая, все гости стали подходить к назначенному времени, стол был готов и гулянье началось , пили ели, давали наставления и всякие добрые советы чтоб выжить в новой жизненной ситуации. Музыка была самая живая , гармошка хромка не умолкала весь вечер Дядька мой старался во всю, он мог сыграть практически всё без всяких нот, чисто на слух. Веселье продолжалось весь вечер, а щемящее чувство разлуки с родным домом нарастало. И вот наступило 2 мая, день был серым, слегка тёплым. Молодёжь подтянулась быстро и организованно, не доставало только друга-брата Вовки, он должен был приехать из Омска, он там учился в речном училище, и поэтому на душе было не спокойно. До назначенного времени отправки оставалось менее двух часов. И тут произошло просто чудо , как из под земли или свалившись с неба , в своей форме речника или моряка, явился Вовка. Жизнь засияла самыми весёлыми и радостными красками ещё бы Вовка приехал. Я побежал на встречу к нему и так треснулся темечком о перекладину дверного проёма, что присел от боли, на что бабушка моя Аня сказала, примета добрая домой вернёшься. Время завертелось с особой быстротой. Быстро сбегали до Вовки он переоделся и к столу , вся молодёжь нас ждала, подняли по сотке и пошли на улицу, как говорится строиться для прощального парада. К нашему дому собралось множество односельчан, так было принято, в армию провожали всем селом, родители мои подавали выпить всем желающим, это было правилом. Началась финальная, самая волнующая часть путь до места отправки, то есть до авто, где все провожающие сельчане оставались, а родственники и самые близкие друзья отправлялись к военкомату. Друзья товарищи посадили меня на плечи и я словно всадник осматривал окружающих с высоты, так пронесли меня от дома до проходной фабрики, а там я уже зашагал вместе со всеми .Этот путь по деревне являлся зеркалом твоей жизни итогом твоих деяний. Деревня есть аквариум, в котором все жители живут на виду у всех и отношение людей к тебе строилось исходя из образа жизни твоей. Когда наша процессия двигалась по деревенской улице многие земляки подходили и давали свои напутствия ,а то и вручали рубль два, солдату всё пригодится. Судя по количеству сельчан на улице, я понял, что после службы мне можно возвращаться в эту деревню смело. Так я и все провожающие меня родственники и друзья дошли до Антоновского магазина, здесь нас ждал бортовой ГАЗ-51 с деревянной будкой в который я и вся провожающая братия уселась, госномер Газона был 69-32 НСС, водителем был Виталий Степанович –отец друга Вовки, это я к тому , что деревня это Особый тонкоорганизованный организм, где всё связано как в большой семье. Степаныч посигналил и газон двинулся в сторону райцентра, мне вручили платок, которым я махал провожающим, пока они не скрылись из виду. Дядька Николай Иваныч сказал, смотри Санька на природу свою и запоминай, там где будешь всё не так. И как потом оказалось он был на сто процентов прав. Так на Газоне мы и доехали до военкомата, там было полно народу. Потому как я был один из семи, которых призывали в этот день из нашего района. Все призывники выделялись из наряженной толпы своим внешним видом, были одеты одинаково просто, фуфайка, простые штаны, кирзовые сапоги или ботинки, на голове кепка, за спиной рюкзак с запасом пищи на два дня. Нас собрали всех вместе, забрали паспорта , выдали военные билеты, а тем у кого не было комсомольских билетов их выдали потому как в погранвойска брали только комсомольцев. Когда все формальности с документами были закончены, нас отпустили к родственникам попрощаться, через 20 минут автобус и всё поехали ребята. Последние наставления родителей, родственников, товарищей, поцелуи, слёзы, объятия и конечно сто грамм. Подошёл рейсовый автобус до Новосибирска и всё мы поехали в новую неизведанную жизнь, в душе была смесь чувств: скребли кошки, пели соловьи, было одновременно тошно и весело или как одним словом сказать смятение чувств. Пока ехали до сборного пункта или Холодильника перезнакомились, трое были из Ордынска, двое из Петровского, один из Верх-Алеуса и примкнувший к ним я из Усть-Алеуса. Название Холодильник сборный пункт получил, потому что находился на улице Холодильной, это место встречи покупателей с товаром, то есть представителей частей с призывниками. Сразу после входа в сборный пункт нас построили и попросили отдать спиртное, колющие и режущие предметы, все вяло стали рыться в своих мешках, но нам тут-же продемонстрировали как это можно делать быстрее. Пришлось пошевеливаться. После этого досмотра-шмона нас разместили в большом зале, где в два яруса были размещены нары, народу было немного, и мы на правах первых, и по наставлению старших товарищей заняли места на верхнем ярусе, чтобы всякие там разные не сыпали сверху крошки на нас. Мы разместились кучно, вытряхнули свои мешки, определили, что в первую очередь съесть, перекусили и улеглись спать, нас никто не беспокоил, хотя народ прибывал всю ночь и довольно много. К утру свободных мест не было, всё помещение, размером равным спортзалу, было забито под завязку. Утром в семь часов прозвучала команда Подъём, ну и что тут особенного, попробовали подумать мы. Потому как сразу последовало объяснение, последний покинувший помещение назначается дневальным на сутки. После такого заявления количество желающих покинуть тёплые нары резко возросло, мы подхватили свои пожитки, пользуясь положением верхнего яруса, быстренько пробрались до дверей и выскочили на улицу, где мы тоже не остались без присмотра. Здесь нас встретили покупатели, успокоив разгоряченную толпу, развели призывников по командам. Команда это категория по которой распределяли нас по родам войск. У нас у сухопутных погранцов была команда 300, у морчастей погранвойск 300 «А», буква «А» весила 1 дополнительный год службы. Теперь каждая команда стояла на своём месте, и покупатели продолжили свою работу , начали комплектацию учебных подразделений, делалось это совершенно просто, каждая команда делилась ещё на несколько частей, после последнего разделения получались боевые еденицы учебные заставы, то есть коллектив в котором предстояло провести ближайшие полгода. Все земляки с Ордынског района и я в том числе попали в одно подразделение, чему мы были очень рады. Теперь у нас был закреплённый за нами офицер и пара сержантов, которые командовали всеми нашими действиями и перемещениями. Первая задача была нам поставлена такая К 13 часам текущего дня иметь причёску ноль, все ринулись исполнять первый приказ. Четыре парикмахера оболванивали призывников можно сказать несколькими уверенными движениями, дело было поставлено на поток, волосы с голов перемещались на пол образуя мягкую подстилку. Из итогов этой стрижки можно было свалять не одну пару валенок. А потом нас лысых и весёлых снова построили и повели на обед в ближайшую столовую. Мы шли по городу похожие на толпу разбойников, сверкая своими свежеоблысенными головами из строя неслись и песни и матерщина, но потихоньку нашу вольницу зажимали, дополнительным трудом, давая понять, кто много говорит тот много работает. Работать за всех особо никто не рвался и пришлось рот закрыть в строю особо, зачем это делается нам вдолбили позже. После того как были сформированы все учебные заставы нас перед отправкой переместили в ДК Кирова, там мы провели одну ночь и утром следующего дня, это было 6 мая 79 года, нас пешим ходом повели на ж.д. вокзал на посадку в эшелон. Из окон близь лежащих домов лилась музыка. Алла Пугачёва пела ну приезжай хоть на денёк настроение от этой песни было близко к критическому. Наша колонна растянулась по перрону вдоль поезда от головы состава до хвоста, здесь нас ещё раз пересчитали потом началась посадка в вагон. Расселяли просто на шесть мест 10 человек, вместо 54 человек в вагоне ехало около сотни, такой был комфорт. Путь от Новосибирска до Владивостока нам предстояло преодолеть за шесть ближайших суток. Вокруг поезда крутились разные личности из числа провожающих и желающих поправить своё финансовое положение за счёт продажи спиртного бутылка водки шла по 10 рублей, арифметика была проста быстро с каждого из отсека по пятёрке и пять бутылок водки запрятаны по мешкам и дальше. Офицеры и сержанты секли за этим процессом. Почти две сотни рук торчало из всех щелей вагона и уследить за всем было невозможно, хотя некоторых изловили водку отобрали. Офицерам тоже хотелось выпить, а тут халява шла сама в руки.