Так в трудах и заботах проходило первое солдатское лето, с мелкими дождями и ветрами, штормами и проливным дождём. Мы уже пообвыклись, сдружились, потихоньку втянулись в армейский быт. Писали письма домой, друзьям, знакомым, девчонкам и ждали писем от них. Когда приходил с почты «опасный» все впивались в него глазами, а он достав кипу писем выкрикивал фамилии счастливчиков и те устремлялись к нему, как путник истосковавшийся по глотку холодной воды. Потом разбегались и по нескольку раз перечитывали долгожданные весточки.
По решению командования части место дислокации нашей заставы менялось как всегда в срочном порядке. Нас перемещали в часть, выделили место, оставалось отремонтировать помещение и переезжать. Собрали всех кто умеет белить и красить и вперёд за работу. После занятий сборное отделение бежало в часть и наводило марафет в новой казарме, с работой управились оперативно в течении полутора недель. Теперь мы располагались на втором этаже в двух помещениях посредине была каптёрка или место отдыха сержантов и старшины. Наше первое отделение и плюс второе располагалось от входа слева, а самое главное с нами расположился старшина заставы Миша, это нас спасло от многих неприятностей в дальнейшем. А неприятности заключались в следующем. Отбой проводился после вечерней переклички всегда на скорость, не успевали могли повторить раз или два и всё спать, а в соседнем помещении всё было иначе. Если не успевали могли отжиматься, приседать, строится с матрасами итд. Эти 25 человек разогревали так своё помещение что летом с окон ручьи бежали и это безумство продолжалось почти до конца пребывания в учебке, а старшина Миша был нашим амулетом от всех этих передряг. Но от всего не убережёшся. Форма наша поистрепалась к концу лета и мы решили её малость подшить, нам не нравилось широкое галифе и вот в свободное от всех дел время, в том числе и я, занялись шитьём. На вечерней проверке старшина осмотрел всех, потом, у кого было ушито обмундирование заставил выйти из строя и направил для получения задачи на первый этаж казармы. Завёл нас в свободное помещение, заставил снять ушитое обмундирование, вернуть его в прежнее состояние, показать ему. После осмотра старшина довольно крякнул и выдал каждому портному по два куска хозяйственного мыла, со словами пока не изотрёте об пол отсюда не выйдете. Приказ есть приказ, приступили к истиранию мыла о покрашенный пол. В результате нашей работы все трещины в полу были забиты твёрдым мылом и от этого он стал идеально ровным, хорошо, что этот пол был довольно старым и дыр в нём было предостаточно, зато потом форму стирали гладили штопали, но ушивать охота пропала. Но вот что интересно за хождение руки в карманах брюк, следовало следующее наказание, карманы набивались песком или галькой, зашивались и так ходили столько какое время определял экзекутор, после таких мероприятий сразу доходило, что карман был нужен для того чтобы положить в него что нибудь, или взять.
Так шло время нашего обучения военной специальности оператора РЛС. Осень потихоньку подкрадывалась её дыхание становилось всё заметнее, хотя она приходила намного позже чем в Сибири. Днём было по прежнему тепло, но ночи становились заметно холоднее.
Нам много рассказывали об одной страшно вонючей штуке и называлась та штука слезоточивый газ хлорпикрин. Старшина проверяя противогазы всегда говорил подождите проверим вас внезапно хлорпикрином, посмотрим исправны ли клапана в маске. И однажды нас построили выдали противогазы и бегом на стадион. Там на футбольном поле была установлена солдатская палатка, рядом с которой стояло с десяток двадцатилитровых канистр. Нам объяснили задачу. Будет проверка навыков обращения с противогазом в условиях применения того самого хлорпикрина. Нас по пять человек заводили в палатку в противогазах, затем следовали команды заменить, маску, заменить фильтр, заменить трубку. Надо было всё сделать и не наглотаться этой дряни, а дрянь эта была в тех самых канистрах, которые по мере выветривания заносили в палатку и открывали. Слава богу все были подготовлены , справились с задачей. Благо что этот газ легче воздуха и проветривался быстро. Но резкий запах его улавливался даже в дали от палатки.Старшина был скуп на похвалы но чувствовалось , что доволен результатом, а мы были рады тому что справились не распустили сопли.
От того что мы переехали в часть, бегать мы меньше не стали. Теперь мы бежали на стрельбище стрелять, на занятия по специльности и тактике. Финалом всех пробежек стал марш бросок на 6 километров, нам много говорили об этом событии и вот мы стоим на старте поправляем аммуницию, автомат, противогаз, фляга с водой и сапёрная лопатка. Мы заранее обдумали как облегчить себе жизнь во время бега, автомат АКС-74 тем хорош, что приклад можно сложить, а ремень распустить на всю длину получаются две лямки как у рюкзака. Вот таким образом автомат за спину висит ровно, руки свободны, а это очень важно при беге. Стартанули побежали, зачёт по последнему. Вот тут проявилась индивидуальная физподготовка. Забавно было видеть как Лёха Байдужа ростом 165 тянет за собой Лёху Коробкина добрых 180см. Было по честному тяжело, не хватало воздуха, мышцы ног стали деревянными, но мы не сдавались медленно но уверенно приближались к финишу. Первым финишировал комод 2 отделения Гриша Полькин с результатом 28 минут. Последние подтянулись на рубеже 32 минут. В итоге мы заняли 1 место среди учебных подразделений и второе в части, уступив автороте, они проскакали за 30 с половиной минут. С марш броска сразу в баню, ощущения не передать сразу все защебетали как отогревшиеся птички, и уже не обращали внимания на стёртые автоматом спины и сбитые сапогами ноги.
Ближе к концу сентября начали подготовку к ежегодному параду посвящённому 7 ноября. Начались ежедневные двухчасовые строевые занятия под огромный полковой барабан который выдавал темп сначала 60 ударов в минуту, а когда усвоили этот материал потихоньку увеличили его до 120. Научились шагать, выдали нам карабины, начались приёмы обращения с оружием и хождение с ним в строю. По началу было много мороки всё получалось криво и не впопад. С карабином в парадном строю намного больше мороки, чем с автоматом, но в итоге выглядит намного эффектней. Вот этого эффекта и добивались от нас отцы командиры они обзывали нас последними словами ,кем мы только не были и стадом баранов и пленными румынами, в общем было присвоено много титулов и эпитетов. В цирке медведя учат на мотоцикле ездить, а мы ведь не звери какие нибудь, а пограничники, люди в зелёных погонах, когда эта задача дошла до нашего сознания нам хотелось быть лучше всех. Протопать на параде так чтоб все вокруг умерли от зависти, когда костёр загорелся только подкладывай дрова тепла от него будет много. Такими дровами стали идеи офицеров , сержантов да и нас самих ,как сделать и что придумать чтобы выглядеть на уровне и чуть лучше всех. Для обеспечения чёткости и лучшей слышимости нашего шага, всем выдали подковы на каблуки. Подковались все походили строем, решили маловато будет. Нарубили железяк с таким условием, чтобы они занимали половину подошвы сапога. Раздали, прикрутили, попробовали это было как сейчас говорят «Самое ОНО». Приёмы с оружием отрепетировали так что при постановке оружия к ноге все 360 участвующих в параде делали это единым движением и это было чертовски здорово видеть и слышать. Подковы на сапогах оставили, а железяки открутили, спрятали оставили сюрпризом для парада.
Парадная подготовка важное дело, но самая главная задача была сдать итоговые экзамены за время обучения по специальности, огневой и строевой подготовке. Времени катастрофически не хватало, поэтому начались вечерние и ночные занятия. Чтобы как то выдержать такой темп жизни решили ночные занятия подкрепить чаем со сгущёнкой чтоб не мараться с порциями взяли по банке на каждого, этим у нас занимался Саня Цыпкин или Мамочка, как все его называли, потому как всё мог достать и устроить без всякой злобы, по душевному, с доброй шуткой и улыбкой. Его уважала вся наша учебная застава. Саня взял помощника, закупил сгущёнку и спрятал по дороге от казармы к учебному пункту. Настало время занятий, Саня с помощником по дороге на учебный пункт незаметно растворились в кустах, у него была задача прихватить запас, вернуться в строй и дотопать со всеми вместе до учпункта. Но пошло всё по другому он догнал нас пустой и бледный: «Парни мешок не смог отыскать, что делать?». При всём уважении к Сане это было совсем не хорошо. Решили так, занятия начнутся Мамочка и помощник не заметно свинтят и продолжат поиски, без сгущёнки возвращаться не советовали. Саня снова растворился в ночи, часа через полтора он материализовался с улыбкой до ушей и вопросом, а где кипяток братва. В кромешней тьме перерыл чуть не все придорожные кусты, а нычку нашёл. Авторитет Сани Мамочки взлетел до небес. Усиленные сгущёнкой и добрыми эмоциями все успешно сдали экзамены, кроме упоминавшегося выше Саши Фонталина , который из шести месяцев пребывания в учебке четыре провёл в санчасти то понос, то золотуха, короче «косильщик» добрый. Как неатестованного его оставили в учебном отряде, и он на некоторое время бесславно исчез из поля нашего зрения.
