– Что-то подобное мне и сказал психолог. Нам с тобой нужно научиться больше времени проводить вдвоём.

– Я – за, – говорю, подступая ближе. – Хочу всё, но только с тобой, Богдан. Мне не нужен никто. Я просто умру, если ко мне прикоснется кто-то другой.

– Я сам сдохну, если такое вдруг случится, – отвечает он хрипловато. – Ты ведь исключительно моя девочка. Других у тебя не было и не будет, Яна, – жестко договаривает.

– Только твоя, – подтверждаю быстро. – Пожалуйста, не отдавай меня никому, Даня.

– Никому не отдам, – хмурит он брови и еще крепче сдавливает. – А есть варианты?!

– Нет, – мотаю головой. – Даже мыслей таких не было, Дань.

– То-то же.

Дыхание спутывается, когда Богдан падает на мягкий диван и усаживает меня сверху в позе наездницы. Поднимаю руки, чтобы муж содрал с меня тесное платье, которое тут же улетает куда-то в сторону.

– Самая красивая, – шепчет муж, стискивая в ладонях талию и разглядывая черное кружево. – Охренеть, какая ты красивая, Яна. Аж глаза режет.

Из-под опущенных ресниц наблюдаю, как привычно разгорается желание в его глазах. Из маленьких искорок в пылающее пламя.

Снимаю с Дани майку и веду пальчиками по перекатывающимся мускулам на груди. Обвожу костяшками пальцев татуировку воздушного десантника над сердцем.

– Мне надо в душ, – говорит Богдан, поднимаясь вместе со мной с дивана. – Потом буду тебя трахать так, что завтра не встанешь, поняла?

Откидываю голову назад и весело смеюсь, а у самой от этого обещания пальчики на ногах поджимаются.

– Хорошо, что я предохраняюсь, – замечаю. – Иначе разорились бы на презервативах.

Даня весело хмыкает и тащит меня в ванную. По пути прикусывает твердый сосок через кружево.

– Я хочу пить, – жалуюсь, смотря в сторону кухни.

– Блин, там бардак, – Даня нервно передергивает плечами.

– А что так?

– Вчера ребята заходили, не успел убрать со стола.

– Ого, – многозначительно задираю брови.

– Не порти вечер, Ян. Просто посидели с приятелями.

– Ладно-ладно, – успокаивающе растираю его плечи. – Пойду уберусь за одним.

– Спасибо, – шепчет он хрипло и сладко целует, сталкивая наши языки.

Боже.

Как это прекрасно, когда тебя целует собственный муж. Страстно, возбуждающе… Моё белье насквозь мокрое. А вся ночь только впереди.

Спрыгиваю с Дани и под его тяжелым взглядом, виляя бедрами, в одном белье удаляюсь на кухню. Напевая незамысловатый мотивчик под нос, включая воду в кране и убираю со стола посуду, пока взгляд не натыкается на кое-что любопытное.

У меня никогда не выходило управлять своим гневом.

Я, честно, много-много раз пыталась. Считала до десяти и обратно. Анализировала ситуацию в моменте. Представляла себя немой, глухой, тупой. Чего только не делала.

Но если я почувствовала внутри себя трехметровую волну бешенства, то остановиться крайне сложно… Это похоже на состояние аффекта.

На клиническую смерть. Агонию. Не знаю, какие еще можно подобрать эпитеты. Я как поезд, который слетел с катушек…

Так и сейчас, увидев на собственном кухонном столе несколько бокалов для виски, один из которых с четким отпечатком алой помады, я громко чертыхаюсь и молниеносно несусь в спальню.

У меня в голове не укладывается.

Дура. Дура. Дура.

Пока я, как первостатейная идиотка, жду его дома и пытаюсь разжевать детям, где пропадает их нерадивый отец, Даня здесь девок принимает?! В нашей квартире?!

В месте, где росли наши с ним дети!

Я такая злющая, что даже пореветь в эту секунду как следует не в силах.

В ярости сбрасываю с постели покрывало, подаренное свекровью на пятую годовщину свадьбу. Тут же отшвыриваю одеяло и проверяю белые простыни на наличие улик.

При этом четко понимаю, что разыскиваю светлые волосы этой сучки с проклятой фотографии, которую отправил Роб в ту самую ночь, когда начался весь этот ужас.

Таких совпадений просто не бывает, и я не кретинка.

Хватит.

Словно ведущая из известной телепередачи, веду ладонью по гладкой поверхности. Уже сейчас понимаю, что мне совершенно неважно откопаю ли я эти проклятые волосы.

Сам факт того, что я проделываю это в нашей квартире, в нашем доме бьёт под дых и заставляет звереть на глазах.

Как он посмел?!

Как мог?!

Вдруг становится так себя жалко, что злость словно вода из меня утекает.

Усаживаюсь на кровать с ногами и рыдаю в сложенные ладони. Во что он превратил мою жизнь?! Ногами прошелся по мне и нашей семье.

Я у него плохая, нашу с детьми фотографию можно на пол, а эту суку в мой дом?! Сюда?

– Ян, – зовёт ничего не подозревающий Богдан из коридора. – Ты где?

Зайдя в спальню, резко останавливается и ошарашенно обводит глазами всё, что я успела натворить.

– Что происходит? – спрашивает, окидывая меня удивленным взглядом.

Он практически голый, узкие бедра обмотаны белоснежным полотенцем с золотистыми вензелями. В паху отчетливый бугор. Мы собирались заняться сексом.

Он хоть простыни сменил, интересно?!

– Ты привёл её в наш дом, – выплевываю обвинение ему в лицо.

– Кого? Ян? Ты в своем уме вообще?

– Ту суку с фотографии. Ты привел её в наш дом, Богдан. Я поверить не могу, – вою, глядя в потолок, потому что если я взгляну на него, то ни слова вымолвить не смогу.

Просто. Ни слова.

Язык деревенеет от ужаса.

Со мной подобное случается. Когда сильно страшно или волнительно – полнейший ступор.

Ноги становятся ватными, а в ушах проклятый отчаянный гул.

Чувствую, как Богдан хватает меня за руки и тянет на себя. Кожа соприкасается с каплями на его теле, становится холодно и это мгновенно отрезвляет.

Вырываюсь насколько это возможно. Бью кулаками по широким плечам.

– Ненавижу, – кричу без сил.

– Яна, малыш, успокойся, – хрипит испуганно Богдан. – Давай поговорим.

Поговорим?!

Мотаю головой и отталкиваю его от себя. В очередном приступе ярости лечу на кухню и хватаю проклятый бокал.

В данный момент я всех ненавижу.

Не-на-ви-жу!

Всех.

Веру, которая говорила мне не отсвечивать, и я как дура, ждала у моря погоды, пока мой муж трахал какую-то блядь.

Богдана, который сыпал претензиями и наверняка потешался надо мной с дружками.

Даже производителя гребаной стойкой помады, который не оставил шанса моей семье, я тоже искренне ненавижу. Особенно когда залетаю в спальню и тычу в лицо мужу пустой бокал.

– Это что? – спрашиваю со слезами на глазах.

Он молчит.

Я ожидала любой реакции. Что Богдан пошутит, посмеется, будет орать.

Но он держит язык за зубами.

– Почему ты молчишь?

Отбрасываю бокал на ламинат и даже не смотрю, как разлетаются прозрачные осколки.

– Я поверить не могу, – всхлипываю. – Ты привел в наш дом другую.

– Ян, успокойся, – говорит Даня тихо. – Ничего ужасного не произошло.

– Ничего ужасного?

– Да. Всё не так, как ты думаешь.

– А как? – развожу руками.

– Лана была здесь не одна.

– А… ну так, конечно, мне легче, – усмехаюсь горько. – Она с кем-то встречается? С Робом?

– Нет, – мотает головой Богдан.

Поднимает на меня малосодержательные глаза. Мог бы и солгать.

– Ты… мне изменил? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Нет, – отвечает серьезно.

– Я тебе не верю, – говорю, утирая слезы. – Ты говорил, что это «левая телка». А сейчас эта шлюха была у меня дома и пила из моего бокала.

– Это и мой дом, – едко произносит Богдан. – И Лана не шлюха.

– Ты её защищаешь, – ору, что есть силы.

– Прекращай истерику.

– Ты. Привел. В дом. Чужую. Женщину.

– Пздц, – взрывается Богдан. – Люди иногда общаются и с противоположным полом. Мы не на отдельной планете живем.

– Тогда зачем ты соврал? Сказал, что её не знаешь?

– Да бл*дь…

Богдан со всего маха запускает подушку в комод, на пол летят статуэтки, которые мы привозили из путешествий.