Не задавался я прежде таким странным вопросом.
«А если у всех имена будут разные, разве всех запомнишь?» – спросил я мысленно.
– Вот в знак протеста против местной придури я и ушла в лес. Ваши Иваны вон часто ко мне захаживают, видишь какие хоромы построили – самой себе завидно. Всё пытаются Алёнушку из меня сделать и в жёны взять. Невдомёк им, что пустое это… Вижу, Иван, замужество на мне тебя не интересует.
Я головой отрицательно покачал и пальцем указательным на горло своё указал.
– Ещё бы интересовало, племянничек. Голос, говоришь, пропал и до этих пор не нашёлся.
Я опять киваю, удивляясь, как она ловко мои мысли читает.
– Обиделась я на тебя, Иван, вот голоса и лишила.
Он слов таких я даже подскочил на месте.
«Что я такого сделал, чтобы обижаться на меня?»
– Да ты не горячись. Просила я у Вселенной помощника себе на время. Я же не виновата, что это ты оказался. Ты же моих серых ребят извёл, когда зайцем был?
«Ну, я. Дак, они ж меня могли…»
Растерялся я. Ведь и прежде свою правду не шибко-то мог доказать, а тут как оправдаться?
– Волки деревенских не трогали, на скот никогда не нападали, разве не так? Они гусей-лебедей моих стерегли. А ты на них охотников натравил. А как волков не стало, лисы гусей-лебедей порешили. Чудом одного спасти успела, да и тот чёрным оказался. Так что, Иван, придётся тебе исправлять дела свои по недомыслию сделанные.
«Как исправлять?»
– Послужишь мне некоторое время, а если службу нести исправно будешь – верну тебе голос.
«И сколько служить?»
– Исполнишь три моих заветных желания и свободен.
«Три желания?»
– Заветных желания, – поправила женщина.
«Три заветных желания… Вроде немного получается. Маменька не успеет соскучится»
– Как знать, как знать… Желания-то заветные. Если не хочешь, двери открыты. Ступай себе с миром.
Что тут думать? Не возвращаться же домой с пустыми руками и без голоса.
«Хорошо, говори желания, буду исполнять»
– Не спеши. Желания заветные созреть должны. Будет готово первое – тогда и скажу. А пока располагайся в этом доме, выбери себе апартаменты и привыкай к новой жизни. А между делом, подлатай, если что-то где-то отладилось. Через три часа ужинать будем. Ужин я сама приготовлю.
Первый день непривычно было в чужом доме находиться. Кроме как рассматриванием помещений и ценностей, в них находящихся, не знал, чем заняться. И подлатать нечего, во дворе только тропинку от мусора подмёл.
Потом был ужин. Баба Яга вкусно готовит, но маменька всё же вкуснее. Только я об этом даже в мыслях не произнёс. Мало ли что…
Дни шли за днями, а первое заветное желание Бабы Яги всё никак не созревало. Я от безделья измаялся. Начал баньку ей рубить. Руки-то у меня золотые. Посмотрит она на моё старание, поулыбается загадочно и уйдёт по своим делам.
Много дней прошло. Стал я всерьёз подумывать отказаться от этой затеи. Да и нет у Бабы Яги заветных желаний. Банька ей нужна была. Она решила, я сам догадаюсь. Я и догадался. Не дурак же! Банька готова, хватит гостить, маменька заждалась поди.
И вот месяца два спустя складываю я свои узелки без пирожков в корзинку с твёрдым намерением покинуть эти гостеприимные хоромы. А тут подходит хозяйка и говорит:
– Никак уходить собрался, слово своё не сдержишь?
«Слово-то немо́е, можно и не сдержать» – вымолвил я сердито.
– Как знаешь, как знаешь, двери открыты. А я же на терпение тебя проверяла. Сдюжишь ли? Два дня осталось, как я произнесу своё первое желание. В нём шапка-невидимка нужна, леший вернуть должен, но задерживается чего-то, опять поди с чертями воду мутит. Так как, Иван, два дня потерпишь ещё?
«Потерплю, чего не потерпеть»
И потерпел два дня. Но они мне неделей показались. Вот так бывает, когда чего-то ждёшь.
И в последний обещанный день я в баньке попарился и ужина стал дожидаться. Ибо за столом, да за вкусным ужином, хозяйка и собиралась мне поведать своё первое заветное желание. Только не усмехайтесь, не о том вы подумали. С тем желанием любой бы справился. А с заветным желанием только Ивану под силу, да и то не всякому. Когда Яга его озвучила, в силах своих и способностях я шибко усомнился…
Глава третья Первое желание
– Вот тебе, Иван, шапка-невидимка – там без неё такое дело совершить никак невозможно. Только с возвратом. Редкая по нынешним временам вещь. Не сохранишь всю жизнь на меня работать будешь.
Напугала, честно. Аппетит разом испарился, и что-то в горле застряло. Нельзя же так пугать, я всё же человек впечатлительный. Как представил своё будущее, так и поплохело мне внутри очень.
А шапка мягонькая, пушистая, будто из лисы сделана. Руки так и тянутся её погладить. Ещё и стресс снимает, даже полегчало мне душевно. Не-е, не должен потерять.
– А это, – подала Яга мне круглую монету, пояснив: – монета-возвращайка. Раз в сутки можешь её использовать для покупки чего-либо. Она превращается в нужную сумму, а потом снова в твоём кармане оказывается.
Понял я, что вещь эта полезная, а Яга предупреждает:
– Пока три желания моих не исполнишь, можешь с собой носить. Но потом должен вернуть, иначе десять лет долгу тебе начислю. Смотри, не отдавай никому и не позволяй украсть. Там, куда ты отправишься народ ушлый, всё чужое себе прихватить стараются.
И тут подвох. Десять лет, конечно, не целая жизнь, но тоже срок. А если вспомнить мою рассеянность и вздорный временами характер – потеряю, лучше не возвращаться!
Баба Яга продолжает:
– А это мешочек-проглот. В него всё можно засунуть и когда надо, то что надо само в руку выпрыгивает. Потерять не сможешь, он сам тебя найдёт, или, на крайний случай, ко мне вернётся. Сюда птицу ту и засунешь. Воздух есть, не задохнётся.
А… не сказал ещё? Птицу ей захотелось моими глазами до селе невиданную. Даже картинку показала и разрешила с собой забрать, чтобы не перепутал.
А Яга продолжает:
– Поскольку я правами Яги располагаю, иногда хожу в тот мир. Там по одному загадочному устройству видела эту птицу. Ну очень она на жар-птицу похожа, но мне белую надо. И есть такие у какого-то богача в саду. Думаю, тебе три дня на всё про всё и акклиматизацию хватит. Закончишь дело, произнеси заклинание: «Сим, сим, откройся!». Запомнил? Портал откроется, входи в него и здесь окажешься.
Я кивнул.
– Не перепутай. Скажешь: «Сезам, откройся», в лапы разбойников попадёшь. Вряд ли живым уйдёшь. И я ничем тебе не помогу – не моя это епархия. Если поужинал, идём, провожу тебя в дальнюю дорогу.
Ну а я что? Я готов хоть сейчас. По пути она уведомила, что в том мире люди живут на нас не похожие, по-нашему не говорящие.
– В разговоры не вступай и о цели своей никому не рассказывай.
Какой тот мир Яга уточнять не стала, а я не спросил, всё равно скоро там буду. Взмахнула женщина рукой, и появился передо мной тоннель светящийся, точно в нём снежинки серебристые закружились. Не страшно совсем было. Шагнул я в тоннель и услышал последние слова Яги:
– Жду через три дня. Береги себя, Ванюша. Под стрелы их варварские голову не подставляй! Не вернёшься через три дня, буду свечки ставить за упокой-й…
Может и ещё чего она говорила, но я не расслышал. Закружило меня и выплюнуло посреди того мира, аккурат в поле, рядами засаженным какими-то кустами. А среди кустов ходят девушки черноволосые и улыбчивые, листики у кустиков обрывают себе в подолы складывают, в мою сторону косятся и всё время улыбаются. Неуютно мне стало среди этой улыбчивой компании, сиганул я, куда ноги понесли. А принесли они меня с поля на дорогу. Это я сейчас знаю, что она асфальтовой называется, а тогда удивился, какая она гладкая и ровная, а ещё местами в полоску разрисована. Удобно идти, только от солнца жар от неё исходит. Благо на ногах моих сапоги добротные от жара спасали.
Иду и думаю: «И где этот богачей проживает? Скорее бы самый богатый дом найти и дело с птицей решить».