Ричард? Ричард! Это же мой муж!

Подняла руку, чтобы махнуть. В этот момент он повернул голову, и я увидела там, дальше, на пассажирском кто-то сидит. Женщина. Нет, девушка. Молодая. Очень.

Я влипла в сидение, прижалась затылком к подголовнику. Ледяной колючий дождь накрыл резко и больно. Непонятно. Необъяснимо. Да нет же, это ещё можно объяснить, стоит сейчас набрать номер в телефоне, и сразу всё станет ясным.

Задеревеневшей рукой, не отрывая взгляда от того, что происходит в салоне автомобиля напротив, потянулась к карману тренча за телефоном… И в этот момент девушка повернулась к моему Ричарду, протянула руку и погладила его по щеке. А он склонил голову и щекой прижал её ладонь к своему плечу. Затем повернулся и поцеловал.

Не просто, не случайно, а долго, словно наслаждаясь этим касанием. Поцеловал несколько раз. При этом неотрывно глядя в её глаза. Она улыбнулась, привстала, потянулась к нему, приблизилась и… мне стало плохо, тошно на это смотреть, я схватилась и сжала свою шею до спазма в горле. Сдавила неосознанно, пока не помутилось в глазах. Я отпустила… машина тронулась с места. Проехала мимо. Я обернулась, чтобы хоть на пару секунд увидеть и понять, что это действительно Ричард и мне не показалось, не привиделось.

В этот момент девица впилась губами в губы Ричарда, а он присосался к ней так, как уже давно не целует меня… Несколько секунд, три или четыре, может пять, за это время вся наша жизнь пронеслась перед моими глазами. Всё перечеркнуто. За несколько чертовых секунд.

На повороте меня качнуло в сторону. Когда выпрямилась, заторможенно посмотрела вперёд, но ничего не вижу, не чувствую, не знаю. Меня словно нет. Я исчезла. Пропала.

Ошеломлённая, не помню, как доехала до аэропорта, села в самолёт и как он взлетел. Всё в тумане, мелькает слайдами перед глазами – вот я у стойки регистрации, вот уже сижу в самолёте, вот смотрю в иллюминатор, но вижу не небо и не облака, вижу Ричарда, он целует молодую… девушку. Не разобралась я в её красоте, не поняла, почему она оказалась в машине моего мужа. Это всё неясно.

Ясно одно – Мой муж мне изменяет!

И когда эти слова окончательно и громко прозвучали в моей голове, я вдруг очнулась. Вздохнула громко, повернула голову и увидела рядом с собой мужчину лет пятидесяти. Он читает что-то, глянцевый журнал. Глядя на него, почему-то сразу захотелось заплакать. Я вздохнула и одновременно всхлипнула.

Мужчина повернулся, насупив брови, глянул на меня поверх очков.

– Вам помочь?

– Нет… я… да… мне нужна салфетка, – я быстро полезла в свою сумочку и, пока там копалась, мужчина протянул мне салфетку.

– Спасибо. Простите, – голос мой дрожит.

– Ничего, такое бывает в самолётах. Иногда.

Он сочувственно посмотрел, но от этого мне ещё сильнее захотелось плакать.

– Простите, вы не могли бы пропустить меня?

– Да, конечно, пожалуйста, прошу.

Он встал, выпустил меня. Я быстро посеменила по проходу, подошла к уборной, дернула ручку, но только потом увидела на ручке надпись – «занято». Так тороплюсь, что не могу дождаться, когда освободится эта кабинка.

Наконец, из уборной вышла женщина. Она улыбнулась мне, а я воспроизвела на своём лице что-то наподобие улыбки. Быстро шагнула, закрыла за собой дверь, щёлкнула замком и с силой стукнулась об дверь всем телом. Влипла так, что в голове зазвенело.

Передо мной зеркало. Себя не узнаю. Безумный взгляд, нездоровый румянец на щеках, несколько морщинок у глаз, одна у губы. Осматриваю себя и понимаю, как много я пропустила. А возвращать уже поздно. Захотелось закричать, но я только сжала кулак, закусила его до боли и тихо завыла. Все мои мышцы натянулись, скрутились в одновременной судороге. Ноги подогнулись, я сползла, опустилась на пол, прижалась спиной к двери.

Вот оно – одиночество. Я знала о нём, чувствовала его, но не думала, что это оно и есть. Тупик. Конец. У меня никого нет. Я одна, совершенно одна. Ничего не осталось. Никого. Ещё недавно у меня был полный дом людей. Моих любимых. А теперь никого нет. Дети уехали от меня. Муж… получается, тоже. И вся наша жизнь была только фарсом.

А мне как жить. Как мне со всем этим жить?

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я быстро встала, оправилась. Плеснула на руки воды и промокнула слёзы.

Открыла дверь, улыбнулась девушке, которая приветливо улыбнулась мне.

Я прошла на место. Села.

И почему-то только сейчас, посмотрев в иллюминатор, я увидела облака.

Нет, я не одна. Я не одна.

Какого чёрта?

Самолёт сел в аэропорту Чикаго. Снова такси, гостиница.

Я вошла в номер. Не стала даже рассматривать. Кинула сумку у входа. Сделала несколько шагов до спальни, и рухнула на кровать. Нет сил ни на что. Нет желания. Ничего нет. Ни голода, ни жажды. Я словно бесплотная, ничего не ощущающая оболочка, существующая лишь для определенной цели – заниматься разводами. Отбирать, обманывать и наслаждаться выигрышем. Больше ни на что не способна.

Я закрыла глаза, не хочу ни о чем думать. Долго лежала на кровати не в силах двинуться. Рук и ног как будто нет, или они не мои. Не могу себя почувствовать.

Мелодия на телефоне заставила пошевелиться. Я нехотя полезла в карман тренча. Достала трубку. Глянула, на экране Ричард обнимает меня. Мы смеёмся, делаем селфи…

Что он хочет мне сказать? Смогу ли я это слушать? Не уверена.

Нажала ответ. Приложила к уху телефон. Тихо выдохнула и сразу почувствовала надвигающуюся ярость. Нельзя. Не теперь. Вздохнула ещё раз, пытаясь унять дрожание руки.

– Мари? – вкрадчивый баритон мужа, прощупывающий моё настроение.

– Да? – проговорила не своим голосом.

– Ты доехала? Как погода в Чикаго?

Говорит спокойно, даже заботливо. Лицемер.

– Все нормально, хорошо доехала, – отвечаю монотонно, моргнула, разгоняя слёзы. Одна всё-таки скользнула по щеке. – Я не обратила внимания на погоду. Вроде бы тепло.

– У тебя голос какой-то усталый, ложись, отдыхай, – сказал участливо.

Как он так может? Невыносимо слушать его спокойные слова.

Нет, я не скажу этого сейчас. Потом, когда вернусь. Хочу видеть его лицо, глаза.

– Когда у тебя встреча? – заботливо выясняет.

Конечно, у него есть чем заняться и без меня.

– Завтра в полдень, – отвечаю холодно, только он не чувствует.

– Ложись, выспись хорошо, не работай много, – какая забота.

Противно.

– Я не хочу спать, – отвечаю упрямо, с вызовом.

А он даже не понимает. Какой же он…

– Ну, займись чем-нибудь, прими ванну. Если хочешь, могу приехать, погуляем.

– Нет, нет, не нужно. Отдыхай от меня, – ответила торопливо.

– Я от тебя не устала.

Конечно, не устал, когда ему от меня уставать, он же меня почти не видит. Два коротких момента – утро и вечер. Это всё, что у нас есть. Но и тогда мы, словно выполняем обязанности, годами отработанные. Поставленные на автоматическое их выполнение. Никаких всплесков, бурных переживаний, никаких эмоций. Давно. Я даже не могу представить как давно. В какой момент наши пути разошлись каждый в своем направлении, уже не вспомню.

– Я почитаю дело, не волнуйся.

Я его успокаиваю. Чтобы он не волновался обо мне. Издевательство. Самое настоящее.

– Ну, хорошо, я тоже займусь делами. У нас сейчас бешеные дни, я прихожу и падаю без задних ног, – жалуется. Он мне жалуется. Невероятно.

Да, так и приходит. Почти верю. Устаёт. Но не от того, о чём говорит.

– Ты себя загонишь, ради Брига? – сочувствую.

– Я не могу иначе, столько вложено денег, я должен получить свои дивиденды. От этого зависит наше дальнейшее благополучие. Для нас стараюсь.

Ну, конечно. Ты стараешься для себя.

– Да, я знаю, но я ведь тоже что-то зарабатываю. Разводы сейчас подорожали, – говорю, лишь бы отвлечься от картины, которая сейчас стоит перед моими глазами.

Его поцелуй. Его приоткрытый рот…

Боже, и зачем я это увидела? Лучше бы просто проехала мимо и не знала никогда.