Меня рвало на части. Я обливалась кровью изнутри, а кости трещали, ломаясь.

Я кричала не только изнутри, но и снаружи.

Руки, ноги, позвоночник, грудная клетка… на мне не было живого места. Я вся была каким-то бескостным существом.

Время замедлилось и мне казалось, что это длится целую вечность.

В меня что-то вселялось. Внедрялось, перетекая по венам, и обволакивало. Я металась и билась о ребра существа, сжатая до теннисного мяча. В ловушке.

Смотрела на себя со стороны как в замедленном действии. Рвала волосы на голове, так больно мне было. Этой боли не было обозначения. Не было силы, чтобы дать ей оценку.

Мне казалось, что я просто схожу с ума.

Я даже не дышала.

Где-то вдалеке я слышала Алана, но не могла отвлечься на него. Меня выкидывало в какое-то пространство, где была только и ОНА.

Белая, пушистая, но раненая и измученная.

Мы стояли напротив друг друга и внезапно начали объединяться.

Перетекать из человека в волка и обратно.

Огонь сжигал меня изнутри и одновременно с этим восстанавливал.

Силы покидали, и я начала падать в бездну, но внезапно к этой энергии добавилась другая. Она вплелась в меня и начала заполнять собой, даря жизнь.

Я пила ее жадными глотками, как и мой зверь. Мы воспаряли и поглощали источник.

А дальше я перенеслась в пространстве, куда-то далеко.

«я стояла в центре комнаты скованная чужими руками. Я не могла пошевелиться и смотрела только на нее.

На мою сестру.

Сорину.

Она плакала и просила прощения у меня мысленно.

Я не понимала, что происходит. Я не знала этих людей. Но всюду ощущалась черная сгустившаяся ненависть и отчаяние. Наше с ней отчаяние.

– Не убивайте ее, – заговорила Рина. – Если вы это сделаете, я умру сама. Найду способ и умру.

Я не верила тому, что она говорит, но знала, что это правда. Мне стало страшно за нее.

– Я старшая дочь Арона Дэвиса. Альфы стаи Малой земли. Я пойду с вами и сделаю все, что вы скажете, но моя сестра должна остаться живой. Это мое условие.

Люди, стоящие рядом о чем-то, задумались. А после, опустили меня на ковер, и надо мной нависла женская фигура.

Ее лицо было скрыто чем-то, а голос я не различала. Затем рядом с ней оказалась еще одна.

Они ведьмы. Их энергетика так сильна, что сложно этого не понять.

Руки двух женщин стали гореть, а ладони были направлены на меня.

Хотела встать, но меня что-то удерживало на полу. Ни голоса подать, не пошевелиться я больше не могла.

Воздух рассекли магические заклинания, и меня выгнуло дугой, словно мой позвоночник исчез. Я не кричала, потому что не могла этого сделать. Но слезы от боли, которая меня мучила, текли самым настоящим водопадом.

Такой боли я ни разу в жизни не испытывала.

– Что вы делаете? Неееет, нет… Прекратите, не трогайте ее… – старшая сестра кричала и упала на пол почти рядом со мной, но все равно далеко, чтобы увидеть ее или почувствовать.

Я ощутила, как моя волчица начала скулить и раздирать мою плоть изнутри когтями. Мои ребра стали трещать и ломаться, одно за другим.

Руки и ноги больше не ощущались.

– Какая сильная, – рыкнула ведьма и сила увеличилась в разы.

– Ничего, вытащим паршивку.

Сбоку плакала Рина. А я теряла связь с реальностью…

Меня кидало со стороны в сторону. Зверь порядком измученный все еще хватался за меня, а потом я испытала электрический разряд и опустошение.

Просто пустота и ничего больше.

А дальше надо мной стояла моя пушистая ипостась и плакала, смотря на меня теряющую связь с этим миром.

 «Не уходи… прошу… Не бросай меня…»

Я просила ее остаться, но последние слова ведьм ее будто откинули очень далеко, и она резко исчезла, а мой мир померк».

Память впивалась в мозг острыми иглами и пронзала насквозь все тело.

Изломленное вновь тело напоминало кровавое месиво.

Я терялась в подсознании. Не могла найти путь обратно в свой разум.

– Дара… – в мой слух стал врываться голос, вибрирующий по моим нервам. – Мне больно, милая…

Я не понимала ничего. Моя боль стала смешиваться с его болью. Мы оба стонали из-за нее. И я начала понимать, что я источник.

Попыталась остановиться, но не могла.

Мои когти раздирали паркет. А ноги обвивали что-то теплое и мягкое. Должно быть, Алана.

– Малышка, ну же… – он прикоснулся к моим щекам, и я открыла глаза.

Он нависал надо мной, и его красивое лицо было перекошено. На лбу выступали капли пота.

Челюсти были сомкнуты так сильно, что я не могла ничего сказать ему. Поэтому обратилась мысленно.

«Что происходит?»

«Слава предкам, ты здесь! Ты отключилась и кричала. Я не мог тебя остановить. И ты забрала у меня всю силу, что не могу больше дышать. Прошу, остановись».

Я испугалась, но не могла ничего изменить.

Я не владела своим телом.

«У меня не получается, Алан. Я боюсь. Что происходит? Не могу пошевелиться»

«Успокойся. Не нервничай. Я пока не знаю, что это было точно. Но тебе нужно меня отпустить. Расслабь мышцы ног. Ты начинаешь ломать мои ребра».

Я снова закрыла глаза и попыталась расслабить тело, которое пылало огнем. Боль сковывала мышцы. И при каждой попытке пошевелиться, меня пронзало насквозь.

Превозмогая это состояние, я попыталась ослабить хватку и, как только мне это удалось, Алан тут же освободился. Но меня пригвоздило к полу. Это было то же самое, что было там в гостиной на полу больше года назад.

«Мне больно, Алан… Мне так больно…»

Я стала жаловаться ему, и из глаз потекли слезы.

– Малышка моя, – заговорил он мне в ухо, бесконечно обцеловывая мое лицо и слизывая соленые капли. – Я здесь, милая. Я рядом. Ты нужна мне… Слышишь?

«Слышу…»

Его голос помогал мне держать в узде боль. Даже я бы сказала, он ее усмирял.

– Хорошо, родная. Это хорошо. А теперь ты должна мне доверять. Ты должна кое-что сделать. Договорились?

«Хорошо… Я постараюсь. Только скорее… У меня заканчиваются силы, не могу больше терпеть эту боль».

– Ты умница, ты моя маленькая умница… Я люблю тебя, малышка, – он снова целовал меня и дарил смелость и силу.

«И я тебя, Алан… Я тебя люблю… Что мне нужно сделать?», – я открыла глаза, чтобы видеть его.

Его зрачки были желтыми. Они как луна сияли на темном небе.

– Тебе нужно сделать оборот. Нужно обернуться в своего зверя, – прогремели его слова.

Мой зверь.

Неужели она вернулась?

Неужели это правда?

Но я пока что не ощущала ее внутри. Я вспомнила те ощущения, когда не была лишена ее. Сейчас их не было, и я сомневалась, что они вернутся.

– В чем дело, Дара? – он сразу понял мои смятения.

«Алан, я ее не чувствую. Как я могу сделать оборот? Ее нет внутри меня».

– Милая, она бродит в дебрях. Она в тебе, но не объединена с тобой. Вы порознь, – он тяжело вздохнул, и я поняла, что это не все. – Послушай меня внимательно, хорошо?

Я прикрыла глаза, в знак того, что слышу его.

– Ты сейчас… Дара, ты сейчас, как и в тот раз сломлена. На восстановление твоей человеческой оболочки уйдет снова много времени. Очень много времени.

То, что он говорил, граничило с ужасом. Я не была готова к такому повороту событий. Вообще, и потому запаниковала.

«Я опять… опять…», – договорить было невозможным. Я не могла поверить, что это снова повторилось.

Инвалидное кресло и долгие месяцы на то, чтобы научиться сидеть, ходить… говорить…

«Я боюсь… Алан я не хочу…», – внутри меня все протестовало и сковывало льдом.

– Эй… эй… Я здесь, видишь? Ты пока что не чувствуешь нашей связи, но мы с тобой одно. Отныне я это ты, и наоборот. Мы неразлучны. Даже предки неспособны нас разлучить, малышка, – его голос ласкал мой слух, а любимые губы ласкали поцелуями лицо.