В машине он включил печь, снова в воздухе разлился странный дурманящий запах.

— Чем пахнут твои духи? — с любопытством спросил он.

— Это иланг-иланг, — прищурившись, как сытая кошка, ответила Аня.

Игорь не знал о таком цветке, ему было ни к чему. Он устремил свой взгляд на дорогу, прибавил радио. Аня тихонько примурлыкивала:

Дай сигарету я ее докурю,

Дай успокою нервы, договорю.

На общем фоне катастрофы

Этот яд — такая малость.

А пьяный вечер снова лезет в авто,

Меня не греет ни вино, ни манто.

Не то, не то, я говорю все не то.

Я просто задыхаюсь…²⁹

У Ани был приятный голос, она точно попадала в ноты и ритм, ей нравилась Ева Польна. Игорь смотрел на нее. Она казалась ему странной, ее слова, мимика, поступки, никак не складывались в единый образ. В ней было что-то невыразимое, что интриговало, притягивало. Аня показала, куда свернуть, очень быстро они оказались около ее дома.

— Спасибо за вечер, — опередив Игоря, сказала Аня. Быстро распахнув дверь, она вышла. Он выскочил за ней, ему казалось, что прощание должно быть более личным.

— Ань, подожди, — ловя ее за руку, слегка повысив голос, позвал Игорь, — мы увидимся еще раз?

— Может быть, — уклончиво ответила она, — мне было приятно с тобой познакомиться, — Аня посмотрела ему прямо в глаза, в ее глубоких переливающихся словно жадеит, затаилась маленькая тайна.

— До встречи, — сказал он, отпуская ее руку, — я буду ждать.

Она вошла в подъезд. Он щелкнул зажигалкой, сел в машину и стал смотреть на дом. В окнах второго этажа загорелся свет. Игорь нажал на газ. В машине витал запах иланг-иланга, он смешивался с глубоко знакомым, теплым южным ароматом роз. Игорь обернулся. На заднем сиденье машины остался лежать букет, который он ей подарил.

***

За окном ползли белые кучные бараньи облака. Солнце било по глазам. Полярный день давал удивительную возможность насладиться красотами короткого северного лета. Аня перевела взгляд на часы. Маленькие, изящные, в форме чайничка, с тонкими золотыми стрелками, они висели рядом с дверным косяком. Она купила их, когда училась еще в школе. В 9 классе ездила на экскурсию в Кострому. Милый уездный город впечатался в память своими курносыми берегами, густыми лесами, разросшимися на высоких склонах. С одной стороны он был очень похож на родной город Ани, но с другой — в нем витала какая-то особая магия. Строгие черты, резные наличники, гулкие мостовые сохранили в себе шарм царской России. Глядя на него, Ане чудилось, что она вот-вот увидит Катерину и Варвару из «Грозы». Томящая грудь тоска разлилась по телу. И вот в центре старого города, в глубине торговых рядов, на прилавке между домовыми, подковками и метелочками лежали часики. Отделанные под цвет лунного камня, с нежными яблочными цветами, они сразу привлекли внимание девочки, она взяла их с собой, как символ домашнего уюта.

Время пролетело удивительно быстро, стрелки отметили 6:30. Игорь никогда не опаздывал, а Аня — постоянно, его это страшно раздражало. Она встала, потянулась и направилась к зеркалу. Лицо выглядело уставшим и бледным. Нужно было срочно принять душ. Горячие струи побежали по коже, волосы, намокли и прилипли к шее, Аня взяла мягкую губку и налила на нее ароматной пены. По ванне пополз ее любимы сладкий запах, он смешивался с густым, почти банным, паром. Внезапно раздался звонок в дверь. «Вот черт! — подумала она, — кого могло принести?». Решив проигнорировать звук, Аня продолжила легкими движениями втирать в кожу нежное мыло. Звонок повторился более настойчиво. Тяжело вздохнув, кое-как смыв с себя пену, накинув черный шелковый халат, Аня поспешила к дверям. Вода мелкими каплями стекала по телу там, где его не прикрывал халат. Ткань быстро прилипла, обтянув фигуру. Не спросив, кто пришел, Аня резко распахнула дверь. На пороге стоял Игорь.

— Я вижу, что ты снова не готова, — усмехнувшись, сказал он, облокачиваясь о косяк. Его глаза остановились на вырезе халата, который открывал взору часть груди. — Часто ты в таком виде гостей встречаешь?

— Иногда, но тебя я в гости не звала, не припомню, чтоб говорила тебе номер квартиры, как ты узнал? — раздраженно ответила Аня, ей не очень понравилось, что он вторгся в ее дом без приглашения, к тому же соседи могли его увидеть и рассказать мужу. А лишних проблем ей не хотелось.

— Я и не знал, догадался, еще в день нашего знакомства, по свету в окнах. Я зайду, — отодвигая ее вглубь коридора, сказал Игорь, затворяя за собой дверь.

Сильным рывком он притянул Аню к себе, начал целовать. Его руки горячие и смелые скользили по Аниному телу. Когда он так делал, земля уходила у нее из-под ног. Желание волной цунами захлестывало ее. Никогда в жизни она не чувствовала ничего подобного. Опыт ее сексуальных отношений до мужа ограничивался легкими обжиманиями, да и с Андреем все было совсем не так, его ласки и поцелуи были как осенние ягоды, в них не хватало вкуса. Губы Игоря впивались в шею, вытесняя все мысли о супруге, плавно спустились к ключице, остановились и яростно двинулись ниже к вырезу халата. Она подалась ему навстречу, лихорадочно стаскивая с могучих плеч кожаную куртку. В голове был только вязкий сладкий туман, жар и истома разливались по всему телу.

***

Игорь всегда получал то, что хотел, особенно если это касалось женщин. Но встреча с Аней заставила его засомневаться в себе. Когда она оставила в его машине букет и не дала номер телефона, он несколько дней ходил сам не свой. После странной ночной прогулки осталось раздражение, злость и разводы от мокрой одежды на кожаных сидениях, которые бесили Игоря. Он гонял по улицам, пару раз подъезжал к ее вузу, ждал у подъезда, но ему не везло. Вечером ее окна не лучились теплом желтого света. Он не знал, что иногда, когда на Аню накатывает смертельная тоска, она не включает свет, может пропустить занятия, лежать и смотреть старые фильмы: «Унесенные ветром», «Завтрак у Тиффани», «Любовь и голуби». К концу недели он чувствовал себя так, как будто по нему проехал трамвай. Друзья пригласили его выпить вечером, Игорь решил, что клин клином вышибают и, несмотря на свое плохое настроение, он поехал общаться.

В шумном баре, под названием «Кружка», он заказал вискарь и закурил. Вокруг было много симпатичных девчонок, сегодня намечалась какая-то программа, посвященная то ли девяностым, то ли пению в караоке. Ему было фиолетово. Он планировал познакомиться с девушкой и уехать к ней домой. Возле сцены оживленно толкались барышни, они двигались в такт музыке, стараясь быть как можно более привлекательными. Ведущий подначивал их своими криками, напоминая, что через несколько минут очередной вокальный номер.

— Ну, сейчас завоют, как кошки в марте, — заметил один из друзей Игоря.

— Да ладно тебе, — хлопая по плечу, заявил другой, — сейчас девчонки накатят и можно будет идти знакомиться, — Эй, а ты чего такой тухлый, ты же в отпуске, — поворачиваясь к Игорю, стараясь перекричать музыку, спросил друг.

— Дамочка одна из головы не идет, — отхлебывая из стакана, с бьющимся о стенки льдом, ответил он, — бортанула меня.

— Забей, вон их, целый танцпол, выбирай любую.

Игорь внимательно следил за фигурами, крутящимися в бешеном ритме, но никто не привлек его внимания. Он кивнул ребятам и вышел на улицу. Морозный воздух ударил в лицо. «Что за хрень с ним творится? — вертелось у него в голове, — как пацан прыщавый». Он стоял спиной к парковке и сжимал руками снег. Мимо него процокали каблуки, веселый смех и очень знакомый запах. Игорь повернул голову, но дверь в бар уже захлопнулась. Он злобно сплюнул в сугроб. Приняв решение, что любая из вертихвосток на танцполе сойдет, он вернулся обратно в зал.

— Сейчас поет столик под номером 12,— кричал диджей. Игорь сдал куртку в гардероб и остановился, он не любил все эти песни, надо было приехать попозже. Усевшись в черное огромное кожаное кресло, он снова закурил.