Аня и Полина спустились на улицу. Андрей стоял у входа и ждал Полю. Он был одет в гражданскую одежду. Куртка, отороченная искусственным мехом, джинсы, которые ему слегка коротковаты. Все говорило о том, что парень явно не из богатых. Но в нем чувствовалась какая-то внутренняя интеллигентность. Тонкий аристократический нос, гордый поворот головы, широкие расправленные плечи. Он определенно производил самое положительное впечатление. Поля радостно замахала руками.

— А вот и мы, знакомься. Это моя подруга Аня, — громко и преувеличенно тараторила Полина.

Аня улыбнулась и бросила на него очень заинтересованный, отточенный до мелочей взгляд. Все в лучших театральных традициях. Щеки быстро покрылись румянцем. Андрей внимательно смотрел на девушку. Было видно, что она ему понравилась.

— Ты знаешь, у Ани казус произошел, — продолжала Полина, — у нее украли деньги и проездной, она собралась шлепать домой пешком, как тебе это нравится?

— Думаю, что не стоит этого делать, уже достаточно темно и холодно, — грудным низким ровным голосом обронил Андрей.

Всю дорогу до остановки он то и дело поглядывал на Аню. Поздно ночью Полина прислала сообщение. Она писала, много и подробно. Андрей проводил ее до дома и предложил остаться просто друзьями. Это была победа.

Да, определённо мама права, но неужели обязательно надо выбирать между тем, с кем интересно, и тем, кто надежен.

— Мам, а ты всегда делала правильный выбор? — с любопытством спросила Аня.

— Нет, например твой папа — это совсем неправильный выбор. Я была уверена, что он уйдет от жены, у нас будет настоящая семья. А что в итоге? Где он? Там же где и раньше. Так что думать надо исключительно головой и на перспективу. Подружки- дело наживное, а хорошего мужика можно и не встретить.

***

— Мира, у тебя все готово? — спросила мама, складывая белый шелковый халат в красивую розовую коробку.

— Да, минуту, — Мира выключила утюг. Они с мамой заканчивали будуарный наряд невесты, сегодня в 2 его должны были забрать. Всю новогоднюю ночь Мира делала тонкую ручную вышивку по шелку. Она с восхищением окинула взглядом свою работу. Ее маленькая детская мечта сбылась. Она шила наряды. Теперь ей ужасно хотелось поехать в Питер на курс корсетной грамотности, но для этого нужно было немало потрудиться, цена ей казалась просто огромной, но ведь еще нужно было оплатить билеты и проживание. Мира расправила затекшие плечи, несмотря ни на что, она ужасно гордилась собой.

Апрель. 2008 год

Маленький тамбур школьного туалета, зеленая плитка тускло светится на солнце, бьющем в окно. Теплые лучи упираются в спину двух десятиклассниц, сидящих на подоконнике. Одна-высокая блондинка, с большими карими глазами, полными губами и яркими розовыми щеками. Вторая-зеленоглазая шатенка, с мягкими чертами лица. Слегка вьющиеся волосы спадают на плечи, щекочут лопатки, путаются и часто мешают их обладательнице.

— Нет, я в выходные на дачу, — заговорщицки говорит блондинка, устремляет вверх глаза и мечтательно улыбается, — а ты?

— А мы идем на день рождения друга Андрея, — скучающим тоном отвечает шатенка, при этих словах она достает из сумки помаду, спрыгивает с подоконника и подходит к зеркалу. Ее большие глаза светятся странным огоньком. Старательно подводит губы. Видно, что она находит особую прелесть в этом процессе.

— Ммм…, — понимающе протягивает подруга, делает длинную паузу, — Ань, тебе не скучно с ним? Мне было тоскливо, правильный он сильно. Идейный очень, без недостатков: не курит, матом не ругается, спортом занимается — он ведь лыжник, потомственный офицер. А сестрица его как тебе? Она же адский кошмар…

— Честно, скучно, иногда просто ужасно тоскливо, но уж лучше, чем те…, — Аня сделала многозначительную паузу, она вспомнила обо всех своих кавалерах. Андрей определенно был лучшим из тех, с кем она встречалась. Красивый, умный, сильный.

Наклонив голову на бок, она снова оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Да, Андрей — это совсем не то, чего она хотела и о чем мечтала, но рядом с ним она чувствовала себя уверенно, спокойно

Полина многозначительно посмотрела на Аню. Она видела колебания подруги и прекрасно знала, что ей движет не сильное чувство, а рационализм, Поля этого не одобряла.

— Послушай, ну а как же Данька?

Глаза Ани помрачнели, под ними, через слой тонального крема проступили синие круги. Аня повернулась, метая зеленые искры. Даня действительно был знаковой персоной в ее жизни. Одним своим появлением он выгнал из ее головы все воспоминания о летнем разочаровании. Она смотрела на него, как на диковинную птицу, которая случайным образом села на ее подоконник. Таких раньше она не встречала, легкий, творческий интересный, умный, очень красивый. Но…

— Что Даня, он как в книжке: «Я поэт, зовусь я — Цветик, от меня вам всем приветик…»— пискляво процитировала Аня «Незнайку», — то, что мы с ним играем в любовь в спектакле, ровным счетом ничего не дает.

Аня тяжело вздохнула. Между бровями залегла складка, обозначив слишком раннюю морщину. Она не решалась рассказывать о тех эмоциях, которые будил в ней Даня. С его появлением она начала писать стихи. Ей они казались детскими, наивными, но она не могла остановиться. Ее блокнот с золотым замочком лопался от строк и букв. Буквально 2 дня назад он пришел к ней показать свою новую песню, они сидели на ступеньках парадной, ему это казалось более подходящим местом. Аня вытащила кофейный набор: черненую джезву и две маленькие чашечки. Он своим бархатным голосом вопрошал:

— Ну ты же понимаешь, что духовное развитие — это взаимодействие индивидуального и коллективного начал. Во всем должен быть порыв и страсть, но движение невозможно без общественной поддержки. Художнику, артисту, музыканту нужен зритель. И слушатель должен принимать авторский мир!

Аня падала в его тигриные переборы. О чем он говорит, Боже мой, какие начала?

— Я думаю, что не любой художник, в широком смысле этого слова, осознает, что созерцатель должен его понимать. И для того, чтобы состоялся первый контакт, и был возможен дальнейший совместный рост, творец должен сначала выражаться на языке потребителя. Стихи, картины, песни, музыка должны быть понятными. В этом и есть мастерство великих, разве нет? — спросила она, заглядывая ему в глаза.

— Ты еще предложи стихи объяснять, — недовольно фыркнул он и щелкнул зажигалкой, поджигая сигарету, — будешь, — глубоко вдыхая густой дым, спросил он.

Аня кивнула, она искренне была уверена, что стихи и надо объяснять. Ведь невозможно оценить красоту, когда ты не понимаешь, о чем человек говорит.

Полина с недоверием слушала Аню. Она помнила, 4 месяца назад Данька появился в их театралке. С этого момента в студии разгорелась невероятная война между девчонками. Каждая хотела стать для него музой. Голубоглазый, кудрявый, с нежно-розовым румянцем, играющий на гитаре и пишущий стихи, он не мог не нравиться. Но банк сорвала Аня. Они играли влюбленную пару в спектакле по мотивам пьесы Марины Цветаевой «Приключение». Он — Джакомо Казанова, а она — его главная возлюбленная Генриэтта. Полина из-за кулис наблюдала удивительную сцену.

Актовый зал старого Дома культуры, плюшевые стулья. Аня, одетая в струящееся бледное платье, прижимая руки к груди, пронзительно читает:

Как живется вам с другою, —

Проще ведь? — Удар весла! —

Линией береговою

Скоро ль память отошла

Обо мне, плавучем острове

(По небу — не по водам)!

Души, души! — быть вам сестрами,

Не любовницами — вам!

Как живется вам с простою

Женщиною? Без божеств?

Государыню с престола

Свергши (с оного сошед),

Как живется вам — хлопочется -