— Что это значит? — задумчиво спросила Оля у папы.
— Это значит, что теперь на выборах человек обязан выбирать из тех, кто есть в бюллетенях.
— А если не нравится никто, как же это показать? — удивилась Оля. — Это же неправильно!
— Никак, только не приходить, не отдавать свой голос или испортить бланк, но тогда его просто не засчитают, так что будет неважно, придешь ты или нет, — негодуя, ответил отец, — никакой свободы выбора!
***
Мира села на край круглого фонтана.
— Блин, ну и жара, Ань, я сейчас умру, — простонала она, — зачем мы приперлись кататься на роликах в такое пекло?
Аня, обмахиваясь рукой, притормозила около Миры.
— Да ладно тебе, клево же, — улыбаясь солнцу и подруге, сказала она.
— Ах, да ладно! — воскликнула Мира, она зачерпнула из фонтана горсть воды и брызнула на Аню. Подруга подхватила забаву и тоже начала шлепать по воде рукой.
— Все, хорош, — сказала Мира, она сняла ролики и перекинула ноги в воду. Прохладная нежность побежала по ее пальцам, — как же хорошо!
Аня последовала ее примеру, они болтали ногами в чаше фонтана, солнце обжигало их плечи. Мира встала и пошла по воде. Мелкие капли падали ей на руки, блестели в волосах.
— Ты похожа на Ундину, — сказала ей Аня.
— Это кто? — недоуменно ответила подруга
— Прекрасная барышня, живущая в водоеме, что-то типа нашей русалки, — рассмеялась Аня.
Ноябрь 2006 год
— Аня, Аня, ты только представь, — вопила в трубку Мира, — я смогла, я его сшила!
Мира только что закончила платье в стиле ампир, которое должно было отправиться на городской конкурс исторического костюма. Девочка занималась им почти все лето.
— Я тебя поздравляю, ты молодец, — задумчиво ответила Аня, она читала «Демона» Лермонтова. Страстные строки будили воображение юной барышни. Она представляла себе красавицу Тамару и блистательного демона. Злой гений, готовый бросить весь мир к ногам возлюбленной, волновал сердце:
— Мир, ты «Демона» читала? — спросила она с придыханием.
— Ну, — разочарованно ответила подруга, ей очень хотелось рассказать, как она несколько ночей подряд пришивала тонкое кружево руками.
— Тебе понравилось? — с надеждой спросила Аня.
— Нет, — фыркнула Мирослава, — что там может нравиться?
— Ты только послушай:
«…Она моя! — сказал он грозно, —
Оставь ее, она моя!
Явился ты, защитник, поздно,
И ей, как мне, ты не судья.
На сердце, полное гордыни,
Я наложил печать мою;
Здесь больше нет твоей святыни,
Здесь я владею и люблю!
И Ангел грустными очами
На жертву бедную взглянул
И медленно, взмахнув крылами,
В эфире неба потонул.
X
Тамара:
О! кто ты? речь твоя опасна!
Тебя послал мне ад иль рай?
Чего ты хочешь?..
Демон:
Ты прекрасна!
Тамара:
Но молви, кто ты? отвечай…
Демон:
Я тот, которому внимала
Ты в полуночной тишине,
Чья мысль душе твоей шептала,
Чью грусть ты смутно отгадала,
Чей образ видела во сне.
Я тот, чей взор надежду губит;
Я тот, кого никто не любит;
Я бич рабов моих земных,
Я царь познанья и свободы,
Я враг небес, я зло природы,
И, видишь, — я у ног твоих!
Тебе принес я в умиленье
Молитву тихую любви,
Земное первое мученье
И слезы первые мои.
О! выслушай — из сожаленья!
Меня добру и небесам
Ты возвратить могла бы словом.
Твоей любви святым покровом
Одетый, я предстал бы там,
Как новый ангел в блеске новом;
О! только выслушай, молю, —
Я раб твой, — я тебя люблю!
Лишь только я тебя увидел —
И тайно вдруг возненавидел
Бессмертие и власть мою.
Я позавидовал невольно
Неполной радости земной;
Не жить, как ты, мне стало больно,
И страшно — розно жить с тобой.
В бескровном сердце луч нежданный
Опять затеплился живей,
И грусть на дне старинной раны
Зашевелилася, как змей.
Что без тебя мне эта вечность?
Моих владений бесконечность?
Пустые звучные слова,
Обширный храм — без божества!
Тамара:
Оставь меня, о дух лукавый!
Молчи, не верю я врагу…
Творец… Увы! я не могу
Молиться… гибельной отравой
Мой ум слабеющий объят!
Послушай, ты меня погубишь;
Твои слова — огонь и яд…
Скажи, зачем меня ты любишь!
Демон:
Зачем, красавица? Увы,
Не знаю!.. Полон жизни новой,
С моей преступной головы
Я гордо снял венец терновый,
Я все былое бросил в прах:
Мой рай, мой ад в твоих очах.
Люблю тебя нездешней страстью,
Как полюбить не можешь ты:
Всем упоением, всей властью
Бессмертной мысли и мечты.
В душе моей, с начала мира,
Твой образ был напечатлен,
Передо мной носился он
В пустынях вечного эфира.
Давно тревожа мысль мою,
Мне имя сладкое звучало;
Во дни блаженства мне в раю
Одной тебя недоставало.
О! если б ты могла понять,
Какое горькое томленье
Всю жизнь, века без разделенья
И наслаждаться, и страдать,
За зло похвал не ожидать,
Ни за добро вознагражденья;
Жить для себя, скучать собой
И этой вечною борьбой
Без торжества, без примиренья!
Всегда жалеть и не желать,
Все знать, все чувствовать, все видеть,
Стараться все возненавидеть
И все на свете презирать!..
Лишь только божие проклятье
Исполнилось, с того же дня
Природы жаркие объятья
Навек остыли для меня…»
Аня пролистала несколько страниц и с придыханием продолжила:
«…Моя ж печаль бессменно тут,
И ей конца, как мне, не будет;
И не вздремнуть в могиле ей!
Она то ластится, как змей,
То жжет и плещет, будто пламень,
То давит мысль мою, как камень —
Надежд погибших и страстей
Несокрушимый мавзолей!..
Тамара:
Зачем мне знать твои печали,
Зачем ты жалуешься мне?
Ты согрешил…
Демон:
Против тебя ли?
Тамара:
Нас могут слышать!..
Демон:
Мы одне.
Тамара:
А бог!
Демон:
На нас не кинет взгляда:
Он занят небом, не землей!
Тамара:
А наказанье, муки ада?
