Хуже просто и быть не могло. Именно сегодня, именно здесь и именно сейчас шумно пировали солдаты из гарнизона, который должен был собрать налоги и отвезти в столицу. В Острогах они были уже третий день, и я все никак не могла придумать предлога, чтобы подобраться к командующему и убедить его в том, что я – та самая похищенная принцесса. Колдун сидел аккурат передо мной, через пустой стол. И был не один.

Таких женщин здесь я еще не видела. Она была красивой. По-настоящему красивой. И не понравилась мне с первого взгляда. Стройная, изящная, молодая. Негустые черные волосы обрамляли привлекательное лицо, словно выточенное из мрамора. Чувственные губы улыбались, а голубые глаза оставались холодными. Взгляни она на меня прямо сейчас, я бы выскочила прочь, проклиная все на свете.

У красавицы были глаза безжалостного убийцы. Я, конечно, не встречала «безжалостных убийц», кроме колдуна, но была уверена: у всех наемников такой взгляд. Жестокий, холодный и оценивающий. Она была одета по-походному: кожаная куртка, простые штаны и длинные сапоги, заляпанные грязью.

Колдун на ее фоне смотрелся… Тут я едва не расхохоталась. Может быть, Фэрфакс был хитрым магом, прекрасным воином, благородным разбойником. Может, и был искусным лжецом. Но эту битву явно проиграл. Мужчина предстал передо мной жалким, изнывающим от любви мальчишкой, который жадно ловил каждое слово своей спутницы. О боги, ну прям как Берст.

Разобрать, о чем они говорили, было невозможно. Сгорая от любопытства, я двинулась в обход, чтобы подобраться с другой стороны, затесавшись в компанию шумных выпивох. Тут-то и наступил тот самый момент, когда все пошло наперекосяк.

Бывают счастливые везунчики: любая их самая безрассудная выходка оборачивается грандиозным успехом. В моем роду таким был дед Ирилар. Легенда гласила, что он вышел против последнего дракона с одним лишь ржавым мечом. Когда тварь попыталась намекнуть, что неплохо бы вооружиться, тогдашний принц нахально заявил, что не считает необходимым тратить казенные деньги на обмундирование. И тут же пояснил: он верит, что дракона ни мечом зарубить, ни копьем проткнуть не получится, а затем добавил, что оружие его – острый ум, которым, как всем известно, ящерицы обделены. В детстве я знала эту сказку наизусть, но со временем детали притупились. Загадками или какой другой уловкой дед получил из драконьей пещеры алмазный меч и, недолго думая, ринулся в атаку. Отделался он шрамом на левом виске, причем, как поговаривали в народе, получил его уже после – когда отмечал победу в харчевне.

Мне, как бастарду, досталось гораздо меньше удачливости и находчивости предка. Безумных и находчивых идей в голове было через край, а с везением всегда возникали проблемы. Вот и сейчас, засмотревшись на колдуна, я спиной врезалась в подавальщицу, опрокидывая полный поднос пивных кружек на шумную компанию. Я еще не успела по-настоящему испугаться, как меня схватили за ухо и больно дернули.

– Смотри куда прешь!

Хуже все-таки могло быть. Голос принадлежал Серому – тому самому человеку, который первым объявил, что я сумасшедшая. От него пошел целый ворох насмешек, небылиц и шуток, приведших к тому, что на каждом углу я слышала издевательски растянутое «ваш-величество».

Серый был жилистым мужиком, торговцем. Обладал скверным характером, был вспыльчив и жесток. Не любил никого, и никто его не любил. За глаза его называли «мулом», и эта кличка приводила мужчину в бешенство. Было в нем что-то от тролля. По крайней мере, воняло от него всегда изрядно.

– Ба, да это же наше величество!

Я высвободилась, оглянулась и с шумом выдохнула – в одно мгновение все внимание было обращено на меня. Колдун сидел спиной, а вот его спутница смотрела на меня поверх головы.

– Решила наградить нас, недостойных, своим вниманием? Ну, так любовь народа не завоюешь, ваш-величество, – Серый демонстративно потряс головой, разбрызгивая капли пива с сальных волос. Послышался одобрительный хохот. – А может, у вас еще что припасено в кармане? А ежели нет, то и стража тут как тут. Они-то в вас признают законную королеву.

– Припасено, еще как припасено, Мул. – Я отступала, лихорадочно соображая, что делать. Лучшим вариантом было бы, пожалуй, разреветься и убежать. Никто бы не стал догонять. Посудачили с полчаса, да и забыли бы. Но капитан отряда уже смотрел на меня, склонив голову набок. Убежать – признать себя сумасшедшей. Признать – потом ни за что не разубедить. А значит, выхода нет. – В день, когда я вернусь в Капитолий, твою голову насадят на пику, а я встану перед ней и помашу ручкой. Уж очень у тебя идиотское выражение лица. Интересно, – я осмелела, вновь услышав смех, – в кого ты такой урод? Неужто папаша твой, тролль пещерный, не мог найти продажную девку посимпатичнее?

Грянувший хохот меня оглушил. Серый, скрипнув зубами, сжал кулаки. Я украдкой взглянула на колдуна, но нас уже обступили со всех сторон. Пути назад не было.

– Ты, Рила, с головой совсем не дружишь. – Мужик вдруг усмехнулся. – Принцессой себя мнишь, наследницей законной. А если я прям сейчас спрошу господина капитана, знает ли он тебя?

– А я его тоже не знаю. – Я уперла руки в бока, презрительно скривившись. – Возле моих покоев кто попало не ошивался.

Язык мой – враг мой. Я успела трижды, пока гремел хохот, пожалеть о своих словах, но ничего поделать не могла.

– Выведи-ка ее вон, – устало приказал капитан, отворачиваясь к столу.

– Сир, вы совершаете ошибку! – Я попятилась от детины в кожаных доспехах. Тот ухмыльнулся, широко раскрыв руки, словно собираясь сгрести меня в охапку.

Ну уж нет! Я схватила первое, что попалось под руку, зажмурилась и размахнулась. Почти обглоданной бараньей ногой зашибить кого-то насмерть весьма проблемно, а вот изрядно понизить достоинство вполне возможно. Серый, часто моргая, схватился за нос, а потом, не обращая внимания, что противник его – хрупкая девица, ринулся в бой.

На мое счастье, большую часть кружек до нашей встречи он опрокинул вовнутрь, и я без труда увернулась, гаденько смеясь. Стражнику за моей спиной повезло меньше: удар пришелся в челюсть, и, прежде чем появилась возможность что-то объяснить, началась драка. Одна из тех шумных и веселых драк, для которой и повода не надо.

Получив пару тумаков, я вырвалась из гущи, юркнула под стол и только тогда позволила себе выругаться. Что ж, любопытство никогда не доводит до добра. О столице пока стоит забыть – до дома бы добраться. С этим возникли определенные сложности: какие-то смельчаки кидались в бой с издевательским криком «за принцессу». Минут через пять всеобщий бедлам разделился на два лагеря. А еще через десять минут меня в шесть рук выволокли из-под стола и, не слушая криков, вскинули на руки и принялись подкидывать под потолок, не забывая о страже, которая пыталась пресечь царящий хаос.

В какой-то момент моя голова все-таки познакомилась с потолочной балкой, и я, осоловев, сдалась на милость победителям. Тряска продолжалась еще минуты три, а потом в лицо подул свежий ветерок. Разлепив слезящийся глаз, я обнаружила, что толпа, человек пятнадцать, под громкое улюлюканье несет меня вверх по улице. Я хотела было заметить, что мой дом в другой стороне, но тут меня швырнули в воздух и не поймали.

Холодная вода мгновенно привела в чувство. Плавать я не умела. Голова все еще болела, и я медленно погружалась в реку. Память услужливо подсказывала, что Весла неглубокая, максимум два моих роста. Но когда ноги коснулись мягкого дна, я запаниковала, выпустив изо рта два десятка пузырей.

Вот так и умру. Глупая, идиотская смерть. Хотя какая жизнь, такая и кончина. Никто меня по-настоящему не любил, никто и плакать не будет. Отец уплыл, а брат забыл. Не до того ему сейчас – целой страной управляет. А ведь есть еще заговорщики, которые меня похитили. Зачем – вот бы узнать. С другой стороны, нет, не нужно этого знать, не хочу. Что бы они там ни задумали, все у них пошло не так.

Что ж, обо мне не сложат легенд. Не стану я чьей-то женой, не будет у меня больше надежд и радости. И могилой моей будет грязная речушка в богами забытой деревне на востоке страны, которой правил мой отец…