Литмир - Электронная Библиотека

Я задумалась. А действительно, сколько до столицы? Месяц пешком идти буду, не меньше. Без помощи не обойтись.

– Опустись-ка на колени.

– Зачем? – подозрительно нахмурилась я.

Велена подбросила на ладони ключ, и я опустилась на холодный пол. Слушая, как она возится у меня за спиной, отпирая замок, я уже придумывала план побега.

* * *

– Помочь, ваш-величество?

Я вытянула полное ведро из колодца, с усилием пристроив его на каменный парапет, и презрительно скривилась, даже не смотря в сторону обидчика. И так знала, что это один из деревенских заводил, которым повезло два месяца назад послушать мой концерт на главной площади.

– Сама справлюсь. – Я взвесила ведро на руке, немного подумала и вылила половину обратно. Ничего, лучше еще полчаса прогуляюсь, чем надорву спину. Сзади несколько голосов тихонько прыснули, и я лишь устало прикрыла глаза. Что с меня взять, с чудаковатой?

– Тебе это… может, помочь? – крепкий детина под два метра ростом улыбался, рассеянно почесывая затылок. Серая рубаха кое-где была прожжена, крупные пальцы тревожно мяли края кузнечного фартука.

– Спасибо, Берст. – Я благодарно кивнула и отступила, наблюдая, как разом повеселевший парень управляется с ведром и колодцем.

– Ты это… Рилка, не обращай внимания. Ну, на этих. Им только бы посмеяться, – голос у Берста был низким, приятным. Симпатии, правда, он не прибавлял. Если бы сын кузнеца мне верил… – Все мы господами побывать хотим…

Мы шагали по улице к дому моей наставницы – местной ведуньи и по совместительству швеи Велены. Той самой старухи, которой меня сдал колдун, чтоб он провалился под землю. Обычно я старалась выбирать обходные улочки, чтобы как можно меньше попадаться на глаза и не слышать издевательское обращение «ваш-величество». Но Берст об этом не задумывался, поэтому шагали мы прямиком по главной улице через центральную площадь, на которой я два месяца назад…

Вспоминать было стыдно. Едва Велена сняла ошейник и благосклонно разрешила заниматься «своими делами» остаток дня, я рванула на улицу. Ноги сами вынесли к городской ратуше, где я сначала попыталась добиться защиты у сонных стражников, а потом не придумала ничего лучше, чем искать справедливости у простого люда.

Гнилыми яблоками в меня не кидали. Наоборот – слушали, развесив уши. А я, еще ничего не понимая, продолжала рассказывать о бесчинствах злого колдуна и о страданиях законной принцессы. К моему несчастью, тут же, на столбе, висел порядком подпорченный листок с моим портретом, которым я размахивала, как флагом. В конце своей речи, когда на площади было не протолкнуться, я перешла в решительное наступление, требуя доставить меня в столицу, обещая всевозможные блага и дары. Тут-то все и пошло не так. Едва народ понял, что у «принцессы» за плечами нет ничего, кроме собственной косы, поднялась волна смеха.

Спасла меня Велена. Уже дома она отвесила подзатыльник и ласково поинтересовалась, на что я рассчитывала. А я опять затянула старую песню о своем королевском происхождении. Тогда ведунья поставила меня перед зеркалом, отобрала тот самый листок и принялась читать вслух. Награда за меня была прямо-таки королевская: пять пудовых мешков золота – по моему весу. Толком обрадоваться этому я не успела, сообразив, что в плену у колдуна исхудала – мать родная не узнала бы. Что уж и говорить о деревенском народе, который ожидал увидеть дородную королевскую особу. Но хуже всего дела обстояли с портретом: на нем меня изобразили такой, что я не удержалась и расплакалась.

– Рилка, а ты на игры пойдешь?

Взглянув на Берста, я с трудом не рассмеялась в голос. Вид у парня был донельзя смущенный, щеки покраснели, а из ушей вот-вот пойдет пар. Признаться, вопроса я ожидала – о больших гульбищах со стрельбищем говорили уже недели две. Как раз заканчивался какой-то важный для остроговских жителей период между летом и осенью. То ли сбор урожая, то ли какие-то отголоски древних верований, которых я не знала. Но отмечать собирались масштабно: с ярмаркой, гостями из соседних деревень и, чем шут не пошутит, некими важными персонами. За два месяца жизни в городе я более или менее представляла, какой грандиозной попойкой это все обернется.

– Может быть, и пойду, – пожала я плечами, не оглядываясь больше на паренька.

– А если пойдешь…

– То с Веленой.

Берст помрачнел, а я криво усмехнулась – и не таких оставляли под балконом. Хороший, конечно, он парень, но мне от этого совсем не легче. До столицы я с ним точно не доберусь. Да и не поймет он меня, не верит же. Никто не верил. И немудрено: в глуши принцесс отродясь не водилось, а все, что обо мне знал простой народ, можно было свести к далеко не лестной характеристике: рыжая толстушка. Я потеребила кончик косы, перекинутой через плечо. Сейчас от благородной рыжины остались только воспоминания – после долгих жарких дней, проведенных в огороде, волосы выгорели и напоминали очень ржавый лен. Хотя какая теперь-то разница?

– О, господин Фэрфакс пожаловал, на игрища, наверное…

Я едва не подпрыгнула от неожиданности. По другой стороне улицы шел колдун, помои на его голову. Мой похититель ничуточки не изменился, разве что выглядел чем-то взволнованным. По сторонам он не смотрел, но с Берста сталось воскликнуть так громко, что Фэрфакс обернулся.

Иногда мне в голову приходят безумные вещи. Нянюшка, самая первая, самая любимая и единственная, которую я помнила по имени, всегда говорила, что воображение у меня как у сказочника. Правда чаще всего эта фраза произносилась с укором, когда я неловко пыталась объяснить, почему все простыни опять перемазаны шоколадным кремом. Вот и сейчас вместо того, чтобы равнодушно встретиться с колдуном взглядом, я ухватила Берста за руку, развернула и спряталась, как за стеной.

– Рилка…

– Да-да. – Я отмахнулась от парня, выглядывая из-за его бока. Колдун на нас внимания не обращал.

– То есть пойдешь?

– Пойду-пойду! – поспешно бросила я, увидев, что Фэрфакс переходит улицу. В таверну наметился, не иначе. И угораздило нас остановиться в метрах тридцати от ее входа!

– Со мной пойдешь?

– Куда угодно пойду, только стой на месте! – разозлилась я.

Берст замер, вытянувшись по струнке. Колдун, оглядевшись, тенью шмыгнул в заведение. Взгляд, которым он окинул улицу, мне не понравился: замышляет что-то, гад такой. Ничего, это мы еще посмотрим.

Желание отомстить не поддавалось никакому объяснению. Выкрасть меня не было его затеей, обращался колдун со мной вполне сносно, а, по чести сказать, за жизнь в Острогах я должна была ему спасибо сказать. Иной разбойник надругался бы и прирезал под кустом. Фэрфакс был, конечно, той еще сволочью. Слухи о нем ходили разные: кто-то, вроде Берста, испытывал перед ним благоговение, кто-то, например начальник стражи, открыто презирал. А такие, как Велена, считали равным. Велена, правда, к колдуну относилась чуть иначе – иной раз мне казалось, что к Фэрфаксу она испытывает жалость. Лишь однажды удалось ее разговорить, но услышанное мне совсем не понравилось.

– Так это… может, сегодня сходим куда? – осмелев, Берст по-хозяйски положил руку мне на плечо.

– Иди-ка ты воду отнеси, – раздраженно бросила я. – А потом уж и поговорим.

Хороший все-таки он парень – послушно подхватив наполненные ведра, быстро зашагал к дому. Голову могу дать на отсечение, шел и улыбался во все зубы. Ладно, с этой проблемой разберусь позже. В конце концов, от одного свидания еще никто не умирал.

Дождавшись, когда из двери вывалится очередной пьяница, я юркнула внутрь. В таверне было душно и шумно, воняло пивом, потом, едой. Велена строго-настрого запретила соваться в подобные места. Да я и сама понимала, что, если здесь кто припомнит мою пламенную речь, сбежать так просто не получится.

По стеночке, прячась в тени развешанных плетенок чеснока, лука и репы, я добралась до самого темного угла. Здесь, притаившись возле разбитого растрескавшегося буфета и изображая скучающего завсегдатая, я наконец-то огляделась.

7
{"b":"868128","o":1}