Между арками виднеются два огромных белых шатра, расположенных по обе стороны лужайки. Полотна шатров свернуты, открывая взору длинные столы, покрытые ярко-желтыми скатертями и цветочными композициями. Элегантно одетые люди толпятся повсюду — внутри палаток и на лужайке, — наслаждаясь напитками и закусками, в то время как официанты снуют между ними. Там, должно быть, по меньшей мере пятьсот человек, может, больше.

— Драго? — выдыхаю я.

Когда машина останавливается в конце арочного туннеля, прямо перед благоустроенным островком подъездной дороги с фонтаном посередине, откуда-то слева от нас внезапно раздается музыка. Все еще находясь в шоке, я нахожу глазами Драго, который сидит, скрестив руки на руле, и наблюдает за мной с забавной ухмылкой на лице.

— Ты сказала, что хотела бы, чтобы мы побывали еще на одной svadbe, — говорит он. — И вот мы здесь.

— Но… но чья это svadba?

Драго наклоняется вперед и кладет ладонь мне на щеку.

— Она наша, детка.

Я сглатываю, пытаясь сохранить самообладание. А я-то думала, что не смогу полюбить этого человека сильнее, чем уже люблю. Мои губы так сильно дрожат, что я с трудом могу говорить.

— Почему?

— Потому что я знаю, что ты хотела этого. — Он прижимается своим ртом к моему, затем бормочет в мои губы. — Но никаких танцев на столе, Сиенна.

Я просто улыбаюсь. Что это будет за svadba, если невеста не будет танцевать на столе?

Эта мысль покидает меня, когда я снова теряюсь в своем муже. Его вкус, его запах, ощущение его ладони, скользнувшей к моему затылку и притянувшей меня ближе. Я тону в абсолютном блаженстве, когда справа от нас раздается пронзительный, гневный крик. Я отрываюсь от поцелуя и смотрю в открытое окно, ища источник крика.

Группа людей собралась вокруг чего-то прямо возле одной из шатров. В толпе я узнаю Релью и еще нескольких людей Драго, а также дона Аджелло и его жену, стоящих чуть в стороне.

— Что за хрень, — бормочет Драго и выходит из машины. Я тоже выскакиваю и рысью бегу за ним, недоумевая, что, черт возьми, происходит.

— Ах ты, гнусный итальянский ублюдок! — кричит Тара откуда-то из круга зрителей. — Как ты смеешь приходить сюда после того, как напал на моего брата!

— Вам следует обратиться за профессиональной помощью по поводу ваших проблем с гневом, леди, — ровным тоном отвечает Артуро.

— О, да? Я покажу тебе профессионала.

Несколько человек делают поспешный шаг назад, выставляя Тару посреди толпы, которая тянется к тарелке с канапе на соседнем фуршетном столе.

— Тара! Не надо, — кричу я, бегом пересекая лужайку вслед за Драго.

Не знаю, услышала ли она меня или просто решила проигнорировать мое предупреждение, потому что она запускает огромный круглый сервировочный поднос в сторону моего брата, как будто это огромная летающая тарелка. С серебряного снаряда слетают десятки кусочков закусок, попадая в тела и лица людей, собравшихся вокруг сцены, а импровизированное оружие рассекает воздух в направлении головы моего брата. Артуро в последний момент успевает увернуться, и блюдо оказывается в кустах роз позади него.

— Гребаная психопатка! — рычит он и бросается к Таре, которая уже тянется за чем-нибудь другим. — Ты что, выросла в долбаных джунглях?

Все вокруг словно застыли на месте, глядя на разворачивающуюся перед их глазами суматоху. Даже музыка стихла, и я замечаю, как участники группы покидают сцену на возвышении и подкрадываются поближе, чтобы получше рассмотреть происходящее.

— Тара! — вопит Драго, приближаясь к ней.

На губах Тары появляется злая ухмылка, и она хватает со стола огромный кувшин, наполненный пуншем. Невероятно элегантным движением поворачивается на каблуках, и полы ее длинного бледно-голубого платья с запахом развеваются при вращении и открывают ее длинные ноги, облаченные в кружевные чулки, которые поддерживаются набором подвязок того же лазурного оттенка. Розовая жидкость забрызгивает лицо и грудь моего брата. Кусочки лимона прилипли к лацканам пиджака и передней части рубашки.

Слишком поздно, но Драго все-таки добирается до сестры. Он перекидывает ее через плечо, она роняет стеклянный кувшин и кричит, чтобы он поставил ее на землю. Не обращая внимания на ее крики, мой муж продолжает нести Тару к дому. Тем временем я подхожу к Артуро и останавливаюсь перед ним. Его руки сжаты в кулаки, он в ярости. Я почти представляю себе пар, поднимающийся от его влажной одежды и кожи.

— Эту сумасшедшую надо запереть в гребаной психушке, — прорычал он сквозь зубы.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не разразиться смехом, и тянусь, чтобы смахнуть лимонную дольку с его плеча.

— Она просто немного защищается. Ты преувеличиваешь.

— Это я преувеличиваю? — огрызается Артуро, проводя ладонью по передней части своего пиджака дизайнерского покроя, с которого капает пунш в лужу у его ног. — Поверь, я не преувеличиваю. Боже, как мне жаль того, кто решит жениться на этой психопатке.

Я вздыхаю. Семейные посиделки и праздники определенно обещают быть интересными.

* * *

Несколько дней спустя, Нью Йорк.

Пентхаус Сальваторе Аджелло

Я делаю глоток лимонада, наблюдая за своим мужем через ободок бокала. Телевизор включен, но последние десять минут он рассеянно массирует мои ноги, не обращая внимания на игру. Он что-то замышляет, и, судя по самодовольному выражению его лица, ничего хорошего.

— Что ты задумал, Сальваторе?

Он наклоняет голову в сторону, затем подносит мою ногу ко рту и целует кончики пальцев.

— Почему ты спрашиваешь?

— У тебя было такое же выражение лица, когда ты решил выдать сестру Артуро замуж и внедрить ее в сербскую организацию, чтобы она шпионила для тебя.

— Это был хитрый план. — Он кивает и перекладывает руки на другую ногу. — Жаль, что все вышло не так, как я ожидал.

Я едва сдерживаю смех, который грозит вырваться наружу. Он так злился, когда Сиенна продолжала кормить его случайной чепухой во время своих проверок. Сломанный холодильник и проблемы с карбюратором грузовика — вот это да!

— Ага. Артуро до сих пор злится на тебя из-за этого.

— Да. А еще он стал очень задумчивым в последние несколько месяцев. Срывается на своих подчиненных при малейших провокациях.

— Может быть, ему просто одиноко, и он не знает, как с этим справиться. — Я пожимаю плечами.

— Ты думаешь?

— Определенно. — Я киваю. — Он так долго заботился о своих сестрах, а теперь, когда они обе замужем, он не знает, чем себя занять. Может, тебе устроить брак и ему тоже? — говорю я полушутя.

— В этом есть смысл.

— Что? — Я чуть не поперхнулась своим напитком. — Я пошутила.

— Это должен быть кто-то, кто сможет справиться с ним и со всем тем дерьмом, через которое он прошел. Не кроткая принцесса из Коза Ностры, которая будет смотреть на него, как на бога. Артуро нужен вызов. Кто-то, кто не будет плясать под его дудку.

— Боже. Можем мы просто забыть, что я только что сказала? — Я качаю головой.

Мой муж прищуривается, глядя на меня.

— Я не забываю ни одного твоего слова, сказанного мне с момента нашего знакомства, cara.

Да. У него память как у гребаного слона.

— В данном случае ты можешь сделать исключение.

— Нет. Это блестящая идея. И, кажется, у меня на примете есть идеальная женщина. Они будут великолепной парой. — Уголок его губ приподнимаются. — Если только они не убьют друг друга в процессе.

Эпилог

Несколько лет спустя

Я скрещиваю руки на груди и смотрю на шеренгу женщин, стоящих передо мной спиной к стене гаража.

— Думал, что мы договорились, но, похоже, я ошибся, — говорю я. — Итак, признавайтесь, кто это был на этот раз?

Никто не произносит ни слова. Их руки сцеплены перед собой, все четверо выглядят чертовски виноватыми. Я делаю шаг вперед и оказываюсь перед своей женой. На ней синий шелковый комбинезон с серебряными сердечками, весело переливающимися по материалу, и босоножки на высоком каблуке в тон блестящим формам.