Тара врывается в дверь кухни с дальней стороны столовой и, пригнувшись к земле, бросается в фойе. Она приседает рядом с Рельей и убирает пистолет в карман брюк. Быстрыми и уверенными движениями она хватает его под мышки и оттаскивает от стены. Релья кричит на нее, но выстрелы слишком громкие, чтобы я могла разобрать, что он говорит. Тара не обращает внимания на его крики и начинает оттаскивать его в сторону, но ей это с трудом удается. Он слишком тяжелый.

Чувство возвращается к моим ногам. Я делаю один шаг вперед, а затем бегу вниз по лестнице. Слева от меня что-то разбивается. Раздается громкий треск, и осколки больно бьют по ногам. Вероятно, это остатки одной из огромных напольных ваз, которые Кева держит вдоль стен. Фарфоровые осколки хрустят под подошвами, пока я спешу к Таре, которая, ухватившись за предплечье Рельи, пытается протащить его по полу.

— Сиенна! Какого черта ты здесь делаешь? — кричит она, когда я подхожу к ним.

— Помогаю своей семье. — Подражая Таре, я засовываю пистолет в пояс своих бирюзовых леггинсов и хватаю Релью за другую руку. — На кухню?

Тара моргает, потом быстро кивает.

К тому времени, как мы доставляем Релью на кухню, он уже теряет сознание и много крови. Ситуация здесь, похоже, не лучше, чем в столовой. Трое мужчин находятся у окон, выходящих во двор, и ведут огонь по противнику. В другом конце комнаты Йован присел у открытой двери на задний двор с пистолетом в руке и целится в темноту на той стороне особняка. Я не успеваю сообразить, что он делает, потому что снаружи раздается низкий рычащий звук, а затем крик, от которого закладывает уши.

— Зевс поймал его, — говорит Йован и подносит ко рту двустороннюю рацию.

Я пропускаю его слова мимо ушей, когда замечаю, что Кева стоит на коленях между кухонным островом и шкафами со столешницей и заканчивает обматывать кухонное полотенце вокруг бицепса парня. Она замечает наше приближение и ползет к нам.

— Прячьтесь за остров! — приказывает она. — Сейчас же! Оба!

— Быстрее. — Тара снова тянет Релью за руку. — Остров пуленепробиваемый.

Кто делает кухонные шкафы бронированными? Я качаю головой.

Кева прижимает ладонь к ране на бедре Рельи, пока мы тащим его последние несколько футов до более безопасного места. Раздается еще один выстрел, пули попадают в приборы и шкафы над нами. Что-то на прилавке шатается и падает на пол.

— Если это моя любимая кофеварка, я убью кого-нибудь, — бормочет Кева, добираясь до ящика и доставая оттуда скатерть. Она разрывает длинную полоску и туго завязывает ее вокруг ноги Рельи. — Этому нужна больница как можно скорее.

— Мы не можем везти его в больницу с огнестрельным ранением! — задыхается Тара. — Драго убьет тебя.

— Филипп звонил пятнадцать минут назад. Ее дон — Кева кивает в мою сторону, проверяя пульс Рельи, — сказал, что мы можем отвезти раненого в клинику Коза Ностры, если потребуется.

— Дон Аджелло? — удивленно спрашиваю я, одновременно с криком Тары:

— Откуда он, черт возьми, знает?

— Ума не приложу. — Кева качает головой. — Этот человек знает все.

Кажется, все успокаивается, потому что теперь ночь нарушают лишь редкие выстрелы. До меня доносится звук тяжелых шагов, и я заглядываю за кухонный остров, чтобы увидеть, как Бели несет одного из парней на плече.

— Верхняя часть грудной клетки, — кричит он, опуская мужчину рядом с Рельей. — Выходного отверстия нет. Я подгоню фургон к задней двери, и мы затащим их обоих внутрь.

— Снаружи все еще вооруженные люди! — восклицает Кева.

Бели достает из-за спины дробовик и взводит курок.

— Беспокоишься о моем благополучии, сладкий горошек?

Моя челюсть падает на пол. Сладкий горошек? Я думала, Кева и Бели ненавидят друг друга. Когда я смотрю на Тару, она только закатывает глаза и говорит:

— Не спрашивай.

Кева похлопывает его по плечу, а затем обращает внимание на нового пострадавшего. Я помогаю ей снять с парня рубашку, одновременно вознося благодарность небесам за ту встречу, на которую пошел мой муж. Это мог быть он. Знание того, что Драго не попал в эту атаку, — единственное, что не давало мне сойти с ума последние полчаса.

— О, и босс вернулся, — говорит Бели, направляясь к выходу.

Мои руки все еще лежат на рубашке раненого, а в животе зарождается тоскливое чувство.

Глава 22

Я выхожу из-за дерева и целюсь из пистолета в человека, присевшего у фонтана. Пуля попадает ему в затылок, кровь забрызгивает белый мрамор. Я уничтожу всех ублюдков, посмевших напасть на мой дом и семью.

Мой взгляд перескакивает на последнее окно на последнем этаже. Свет погас, как и во всех остальных частях дома. Сиенна, наверное, в бешенстве, но Адам сказал, что оставил Тару с ней. Это обстоятельство несколько сглаживает мою тревогу. Я чуть не лишился чувств, когда получил второй сигнал от Рельи, и едва избежал столкновения с полуприцепом, когда нажал на педаль газа.

Даже в меньшинстве мои люди хорошо отбились от ребят Богдана. Большинство нападавших мертвы, их тела устилают газон и асфальт вокруг брошенных фургонов. Несколько человек еще живы, пытаются затаиться и ждут удобного случая для бегства. Этого не произойдет. Я уже приказал охранять ворота, а Филипп уже там с тремя нашими ребятами, готовыми прикончить любого, кто попытается сбежать.

Справа от меня, когда я направляюсь к особняку, раздается глубокое рычание. Бросаю взгляд в ту сторону и вижу, как Перун и Зевс рвут на части человека в тактической одежде. Света достаточно, чтобы разглядеть подходящие атласные банты на шеях моих собак. Сегодня оранжевые.

На губах появляется улыбка. Это означает, что моя жена одела собак после моего ухода. Она любит сочетать их банты с тем, что надевает сама. Мой сияющий маленький комочек радости, кажущийся гораздо больше, чем на первый взгляд. Черт побери, я не могу не любить эту женщину.

Звук двигателя машины заставляет меня оглянуться в сторону особняка. Бели паркует фургон рядом с дверью кухни. Адам выходит из дома, держа одного из моих парней в пожарном лифте. Илья и Йован следуют за ним, поддерживая Релью между собой. Я стискиваю зубы. Чертов Сальваторе Аджелло. Терпеть не могу этого человека, особенно зная, что он заставил Сиенну шпионить для него. Хотел бы я сказать ему, чтобы он засунул в задницу свое предложение лечить моих людей в его больнице, но, к сожалению, мы оба знали, что я ни за что не откажусь. И я уверен, что он найдет способ получить деньги за свою услугу. Несомненно, с процентами.

Бели запрыгивает на водительское сиденье, отъезжает, лавируя между машинами румын и мертвыми нападавшими, и направляется к воротам комплекса. Избавиться от всех трупов и фургонов будет очень непросто.

Держа оружие наготове, Адам и Йован подходят к кровавому месиву, скопившемуся перед входными дверями, и осматривают убитых. Илья тем временем направляется к задней части дома.

— Ты нашел Богдана? — спрашиваю я, подходя к нему.

Адам качает головой.

— Я его видел мельком, так что он точно был здесь. Йован проверяет задний двор. Я позвоню парням у ворот и узнаю, может быть, они его поймали.

— Я хочу, чтобы все были начеку, пока его тело не будет найдено.

Перестрелка прекратилась, и, похоже, мы наконец-то закончили облаву на людей Богдана, слава богу, но я не назову ее законченной, пока не увижу труп этого ублюдка своими глазами.

Бросив последний взгляд на трупы, выложенные вдоль дороги, я направился к гаражу, чтобы проверить, не прячется ли там кто-то из ублюдков, но краем глаза уловил отражение мерцающей бирюзовой синевы. Я резко поворачиваю голову в сторону и вижу фигуру, стоящую в дверном проеме кухни. Электричество в доме восстановлено, поэтому я отчетливо вижу, как на меня смотрит моя жена в леггинсах цвета русалки. С моих губ срывается облегченный вздох, когда я вижу, что она цела и невредима. Однако в следующий момент меня охватывает ярость. Неужели она была там все это время, пока вокруг сыпались пули?