— Сиенна! Посмотри на меня, детка. — Он кричит, но его крики еще никогда не были такими далекими.

Все, что я вижу, — это белая дымка передо мной, но вскоре она сменяется чернотой.

Сиенна закатывает глаза, и я ловлю ее, когда ее тело обмякает и прижимается к моему.

— Сиенна! — Я нежно обнимаю ее, слегка встряхивая, чтобы привести в чувство. — Пожалуйста, детка.

Кева шлепает меня по предплечью.

— Перестань трясти бедную девочку. Она только что упала в обморок.

— Что! Почему? — Я смотрю на бледное лицо жены, и в моей груди разгорается паника. — Я вызову врача.

— Не говори глупостей. Она придет в себя через минуту. Садись, я наложу повязку на твою рану.

— Я отнесу ее наверх, — говорю я и выхожу из кухни. Кева кричит мне вслед, что-то про инфекцию, но я не обращаю на нее внимания.

Я несу Сиенну в нашу спальню, но не могу заставить себя отпустить ее. Вместо того чтобы положить ее на кровать, я сажусь на край и продолжаю держать ее на руках. Ее голова прижимается к моей груди, а к щекам уже возвращается цвет. Глаза Сиенны открываются, но взгляд остается расфокусированным.

— Детка? — Я крепче прижимаю ее к себе. Слышит ли она стук моего сердца?

Она бормочет что-то, что я не могу расшифровать.

— Ты потеряла сознание, — говорю я и опускаю голову, приближаясь к ее лицу. — Не смей больше так делать.

Сиенна моргает, потом говорит что-то еще и прищуривает на меня глаза. Я не обращал внимания на ее губы, но, кажется, я услышал "Артуро", так что я предполагаю, что она спросила о своем брате.

— Он в немного худшем состоянии, чем я, но жить будет, — говорю я и опускаю глаза к ее рту.

— Кто?

Черт. Я неправильно понял.

— Что ты только что сказала?

— Я сказала, что ты не можешь приказать мне не падать в обморок.

Приказать. Артуро. Слишком похоже звучит. (Имеется в виду, что Order и Arturo — звучат почти одинаково) Черт.

— Могу. И я говорил о твоем брате.

Сиенна кладет ладонь на мою неповрежденную щеку.

— Что ты сделал с моим братом, Драго?

— Я сломал ему запястье. И, возможно, несколько ребер.

— Что? — Она выпрямляется, чтобы сидеть прямо у меня на коленях. — Из-за какого-то деловой ерунды?

— Это он начал.

Она приподнимает брови, касается пальцем моей нижней губы и начинает проводить по линии моего рта.

— Артуро никогда ни на кого не нападет просто так, если его не спровоцировать. Ты спровоцировал его?

— Может быть, немного. — Я зажимаю ее палец между зубами и покусываю его.

— Ой. — Она отдергивает руку. — За что?

— За то, что напугала меня. — Я падаю обратно на кровать, притягивая ее к себе. — Больше никаких обмороков.

Сиенна криво улыбается, прижимаясь ко мне.

— Я буду стараться изо всех сил.

— Хорошо. Снимай. Блузку. Медленно.

Она начинает расстегивать пуговицы на шелковистой вещи. Лаймово-зеленая с золотыми звездами. Предполагалось, что это предмет одежды, но вместо этого он напоминает мне подарочную упаковочную бумагу. Я кладу руки ей на талию, затем скольжу ими вверх по ее грудной клетке к зеленому кружевному лифчику.

— Где ты находишь такие вещи, Сиенна?

— В магазинах. — Она бросает блузку на пол и расстегивает бюстгальтер, обнажая свои упругие, аппетитные груди.

Я сжимаю их в ладонях и смотрю, как она втягивает воздух.

— На тебе подходящие трусики?

— Я не уверена. Почему бы тебе не проверить?

Я провожу ладонями по ее груди и животу и хватаюсь за эластичный пояс юбки. Она линялая, как балетная пачка, но золотистого цвета, под цвет звезд на ее рубашке. С той осторожностью, с какой позволяют мои большие руки, я стягиваю ее вверх и через голову.

— Зеленый. — Я улыбаюсь и щипаю резинку на задней части ее трусиков. А затем, тяну вверх.

Сиенна выгибает спину, ее рот полуоткрыт в беззвучном стоне. Свободной рукой я отодвигаю кружевную полоску и заправляю ее между ее складочек. Придерживая большим пальцем ткань, чтобы она не соскользнула, я еще раз затягиваю пояс.

Сиенна опускает голову и наклоняется вперед. Ее учащенное дыхание обдает мое лицо, когда я ослабляю хватку ее трусиков, чтобы в следующий момент натянуть их еще сильнее.

— Так что, мы снова разговариваем? — Она натягивает брюки, хватается за обе стороны моей рубашки и дергает, отрывая несколько пуговиц. — Или мы все еще только трахаемся?

Отпустив ее трусики, я обхватываю ее рукой за талию и переворачиваю нас так, что я оказываюсь сверху.

— Я еще не решил.

Я снимаю с себя испорченную рубашку и остальную одежду, и взгляд Сиенны устремляется на меня, когда она просовывает руку себе между ног. Нет более сексуального зрелища, чем моя жена в одних зеленых трусиках и золотых туфлях на каблуках, играющая со своей киской.

Я наклоняюсь, чтобы схватить ее трусики, которые закрывают мне обзор, и стягиваю их с ее ног.

— Раздвинь ноги пошире, — требую я и перемещаюсь в кресло у кровати, поглощенный ее нежными пальчиками, которые дразнят и массируют ее клитор. — Быстрее, Сиенна.

— Ты будешь просто смотреть?

— Да.

Она прикусывает губу и ускоряет свои движения. Ее дыхание учащается, а глаза снова ищут мои. Она добавляет свою вторую руку — кружит, щиплет. Мой и без того напряженный член твердеет, как камень, но я не делаю ни малейшего движения, чтобы прикоснуться к нему, наблюдая за ней.

Был ли я когда-нибудь в жизни так очарован чем-либо, кем-либо? Я должен знать ответ на этот вопрос, но все рациональные мысли улетучились, когда я сосредоточился на своей сверкающей жене. Мне следовало бы беспокоиться об этом, но опять же… умственные способности отсутствуют. Кажется, это странное маленькое существо уничтожило все мои мозговые клетки. Каждая улыбка, каждая нелепая пара туфель и блестящее платье, каждый раз, когда она произносила мое имя, предрешали мою судьбу.

Сиенна выгибает спину, ее тело дрожит, когда она кончает. Я встаю с кресла и перелезаю через нее, располагаясь между ее ног. Она все еще дрожит, когда я раздвигаю ее руки и ввожу свой член в ее жар. С ее губ срывается звук. Он доносится до меня вместе с ее дыханием. Стон. Я слышу его, но этого недостаточно. Я хочу услышать, как она выкрикивает мое имя. Хочу впитать каждый звук, который издает моя жена, когда я трахаю ее.

Скользя ладонью вверх, я обхватываю пальцами ее нежную шею и слегка сжимаю ее. Не сильно, чтобы не причинить ей вреда, просто слегка надавливаю, чтобы почувствовать вибрацию ее голосовых связок.

— Скажи мое имя, — приказываю я, отступая и снова входя в нее.

— Драго, — шепчет она. Большая часть звука теряется для меня. Я не чувствую никаких вибраций.

— Не шепчи. — Я запускаю вторую руку в ее волосы, наклоняю ее голову и вхожу в нее. Она мокрая, но такая тугая, что каждый толчок грозит вывести меня за грань. — Еще раз.

Сухожилия на ее шее напрягаются под моей ладонью, она откидывает голову назад и стонет, в то время как ее киска сжимается вокруг моего члена.

— Драго.

На этот раз не шепот, и я слышу его совершенно отчетливо. Я прижимаюсь ртом к ее рту, требуя этого звука. Заявляю права на нее своим ртом и своим семенем, извергающимся внутри нее. Она моя, и любого, кто посмеет забрать ее у меня, включая ее брата, ждет быстрая и мучительная смерть.

Глава 17

Я просыпаюсь в блаженном тепле и на мгновение задумываюсь, не накрыли ли меня дополнительными одеялами. Затем понимаю, что тепло исходит от большого тела, обнимающего меня. Я поднимаю веки, чувствуя легкость, несмотря на отсутствие непрерывного отдыха.

Он позволил мне остаться.

Я не решаюсь пошевелиться, рискуя разбудить Драго. Может, он заснул и забыл отвести меня в комнату? Я не собираюсь упускать такой шанс и буду наслаждаться тем, что нахожусь в его объятиях как можно дольше.

Драго притягивает меня ближе к себе и крепче обнимает за талию.

— Знаешь, я с самого начала задавался этим вопросом, — раздается голос Драго над моей головой. — Почему бы тебе не покрасить свои волосы в какой-нибудь безумный цвет?