Человечка это остановило. Он глянул на бирку, пришитую к рубашке:

– Что? Это? Это не мое. Мне дал ее… – Он хотел сказать «друг», но прозвучало бы как-то натянуто. – …бывший коллега. По тюрьме. Да, это я! Доктор Роберт Аластар! Более известный как мистер Этик!

– А я вас не узнал, – сказал Эдвин. – На фото вы кажетесь куда внушительнее.

– О да. В последнее время я здорово исхудал. В этих ваших тюрьмах строгого режима возмутительно плохо кормят. Минуточку… я чего-то хотел… А, да. Месть! Месть! Ты предал меня, Лёон, послал меня на смерть. А я вернулся свершить акт возмездия. – Он подошел ближе и приставил дуло к голове мистера Мида.

К изумлению Эдвина, тот не вздрогнул, не уклонился, не пал на колени с мольбой о пощаде. Вместо этого взял со стола сигарету, как ни в чем не бывало щелкнул «Зиппо», закурил и с удовольствием затянулся.

– Шкловский В. Б., «МК-47», – сказал он. – Широко использовался на владивостокском фронте. Караульная служба и мотопехота советской Красной Армии. Стреляет очередями, пули усовершенствованного калибра. Последний завод, выпускавший «МК-47», закрылся на афганской границе в 1982-м. Вскоре эти автоматы списали, признав ненадежными. Боб, это антиквариат. Более того – советский антиквариат. То есть десять шансов к одному, что он даст осечку или взорвется тебе в лицо. Боб, ты ведь уже пробовал стрелять из него, правда?

Мистер Этик сощурился:

– Блефуешь.

– Думаешь?

– Месть! – завопил мистер Этик и нажал изо всех сил на курок.

Раздался взрыв. Патронник лопнул, оглушив мистера Этика, всю комнату засыпала шрапнель. Взрывная волна ударила Эдвина, мистер Этик зашатался.

– Я шесть лет проработал у Тома Клэнси, придурок! – взревел мистер Мид, глядя, как оглохший и одуревший горе-убийца качнулся и рухнул на пол.

Затем спокойно и молча мистер Мид забрал у Эдвина фомку. Сел на стол и, качая головой, обвел взглядом жалкую картину: коварный бывший сотрудник пытался совершить кражу со взломом; сбежавший преступник, он же бывший автор, катается по полу, держась за уши и всхлипывая; испорчена панельная обшивка и дверной косяк кабинета, урон минимум на пять тысяч.

– Итак, начнем с тебя, Эдвин. Ты пришел меня ограбить. Зачем?

Уставший и разбитый Эдвин решил, что лгать не имеет смысла.

– Хочу заказать убийство Тупака Суаре.

– Серьезно? Правильно ли я тебя понял: ты явился за моими деньгами, чтобы нанять убийцу для моего самого популярного автора?

– Да.

– Ясно. – Мистер Мид положил ломик на колени, словно школьный учитель указку. – Только не заказывай Бобу. Из него что убийца, что неплательщик налогов.

Мистер Этик сел на колени. Он по-прежнему зажимал уши, но рыдания почти утихли. По лицу текли слезы унижения и бессильного гнева.

– Будь ты проклят, Леон!

– Как только ты умудрился сбежать из тюрьмы строгого режима? Мои поздравления, Боб. Слышишь меня? Или повторить громче?

– Да, да, – произнес тот убитым голосом. – Слышу. Просто… просто это несправедливо.

– Очередное мудрое прозрение от мистера Этика, – сказал мистер Мид. – Мир несправедлив. Браво. С нетерпением жду продолжений. Возможно, ты заметил: как ни странно, небо голубое. Предметы падают преимущественно вниз. Богачи могут делать все, что хотят. Политики лгут. А…

– Довольно, – мягко прервал его Эдвин. – Вы победили, к чему покровительственный тон? Вам явно нравится то, что случилось.

– О да, – ответил мистер Мид. – Нравится. Но не то, о чем ты подумал. Мне нравится, что не все гладко в Счастливии. Что мир – по-прежнему гадкий и грязный. Так и должно быть: редакторы мечтают убить авторов, авторы – издателей. Это, – он задумался, подбирая слово, – это вдохновляет.

Мистер Этик медленно поднялся на ноги.

– Так ты не сдашь меня копам?

– Копам? Боже упаси. Скорее, прочитаю новую глупость от Тупака Суаре. Лучше скажи, ты по-прежнему предпочитаешь светлый коньяк ореховому бренди? Да? Что за мещанство. Ну-ка… – И он, держа в одной руке ломик, оглядел бар. – А, вот он. «Олсон». Лучший норвежский коньяк из подземелий Осло. Что скажешь?

Эдвин и мистер Этик переглянулись. Каждый пытался оценить обстановку, но никто не хотел делать первый шаг.

– Спасибо, я не буду, – как-то слишком небрежно сказал Эдвин. – Я, пожалуй, пойду. А вы посидите, поговорите о былых деньках, расскажете друг другу пару историй из жизни. Может, напьетесь и расчувствуетесь. Увидимся как-нибудь. – И он направился к выходу, сунув руки в карманы и разве что не насвистывая.

– Не торопись, – сказал мистер Мид. Эдвин замер на полпути. – Ты не сказал мне сколько.

– Что?

– Сколько нужно? Сколько с тебя запросили?

– За убийство Тупака Суаре? Пятьдесят тысяч. К сожалению, не хватает самую малость.

Мистер Мид кивнул.

– И как это с точки зрения этики? Ты считаешь, что поступаешь правильно, заказывая убийство всеми любимого автора?

– Я не разбираюсь в этике. Но считаю, что это правильно. – Эдвин не понимал, к чему тот клонит.

– А давай спросим специалиста. Что скажешь, Боб?

Мистер Этик сутулился над бокалом коньяка, держа его обеими руками, и не слышал вопроса.

– Что? В ушах еще звенит.

– Этично ли убивать Тупака Суаре?

– По обстоятельствам, – задумчиво ответил мистер Этик, но тут же воодушевился. – Зависит от того, какой точки зрения вы придерживаетесь – кантовской или прагматической. «Верши правосудие, даже если ад торжествует» – или «Великое добро для великих масс». Несомненно, мистер Суаре осчастливил много народу.

Все молча обдумали его слова.

– В этом вопросе я согласен с Кантом, – сказал Эдвин.

– Я тоже, – сказал мистер Этик. – Надо прикончить этого мудака. Я внесу лепту в твой смертоносный фонд. У меня… – он порылся в карманах и обнаружил пригоршню мелочи, – восемьдесят девять центов. Может показаться, что этого мало, но количество денег нужно соизмерять с моральным вкладом. Это ведь все, что у меня есть.

– Итого, – сказал Эдвин, подсчитывая, – нужно еще где-то сорок девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов и десять центов. Десять центов я наскребу. Остальное… как вы, мистер Мид?

Тот очень долго молчал. А когда наконец заговорил, то, как обычно, начал издалека.

– Роберт Льюис, – сказал он и снова замолчал. – Роберт Льюис. Так звали пилота «Энолы Гей». Капитан Роберт А. Льюис. Этот человек сбросил бомбу на Хиросиму 6 августа 1945-го. И знаете, какова была его первая реакция? Знаете, что он сказал, увидев слепящий свет и клубящееся облако? Он сказал: «Господи, что мы наделали?» Примерно так я себя и чувствую. Я опубликовал книгу Тупака Суаре, разрекламировал ее, как только она стала бестселлером, я переоформлял и перепродавал сотни ее разновидностей. А теперь думаю: «Господи, что мы наделали? Что мы выпустили в мир?» И теперь вы просите меня присоединиться к вашему крестовому походу. Помочь вам избавиться от Тупака Суаре. – Лёон последний раз затянулся и погасил сигарету в черепаховой зеленой пепельнице, украшенной золотыми листьями. – Давайте. Давайте прикончим его.

От радости Эдвину хотелось подпрыгнуть и завопить, но хорошее воспитание взяло верх, и он предпочел важно кивнуть.

Всеобщее внимание переключилось на сейф за мини-баром.

– Значит, код – «постмодернистские изыски»?»

– Нет, – сказал мистер Мид. – «Дети слов». Слов, понимаешь?

– А… – Эдвин сделал вид, что ему смешно. Вот он, фиглярский юмор бэби-бумеров, – с ним ничто не сравнится.

– Но сейф я не открою, – продолжал Мид. – Пятьдесят штук? С ума сошли. Что я вам, денежный мешок?

Эдвин растерялся:

– Но я думал…

– Хотите действовать, действуйте сами. Эдвин, принеси-ка выпивку. Я вам сейчас кое-что покажу. Это лучше денег. – Мистер Мид провел рукой по боковой панели, отыскал потайную «точку оргазма» и нажал на нее. Сейф открылся, и он продолжал:

– Помните «Балканского орла»? А Бешеного Пса Маллигана?

– Да, конечно. Генерал. Что с ним?