– Не знаешь, что такое красота? Вряд ли я смогу тебе объяснить, что это. Но я, похоже, поняла, в чем проблема. Вы все там такие, да? Как ты? Вы похожи друг на друга?

– Да, мы все люди. А люди похожи друг на друга. Разве нет?

– Адам, ты хоть раз видел людей с врожденными пороками, уродствами, болезнями?

– Нет. Хотя не совсем. Я видел нескольких человек с диагнозами Нестерильности. Но это никак не отражалось на их внешнем виде. Внешне они были такие же, как мы.

– Их не могло не быть. Даже при идеальном родительском ДНК несовершенные физически дети должны были рождаться. Что вы с ними делаете?

– Я же сказал, что не видел физически неполноценных людей, включая детей. Все, кто выходят из Инкубатора, обладают совершенными физическими данными и здоровьем, необходимым для полноценной жизни.

– Вот поэтому мне стало невыносимо грустно, Адам, когда я тебя увидела. Сколько их, кто не выходит из Инкубатора?

– Ты имеешь в виду поврежденных, нежизнеспособных особей? Не знаю. Говорят, их становится больше с каждым годом, поэтому они думают заменить образец ДНК. Ищут новую яйцеклетку. Я не знаю среднестатистическое количество поврежденных особей в годовой цикл оплодотворения. Это не моя работа. Почему это тебя беспокоит, почему тебе грустно?

– Жалко детей, которые родились в неподходящее время. – Анна опустила голову, чтобы не видеть спокойного лица Адама.

Его красивые голубые глаза были ясными и прозрачными, в них не было тревоги, только любопытство. Он не понимал эмоций Анны, но чувствовал, что ей грустно. Ему хотелось ее приободрить.

– Послушай, я понял, что ты незнакома с нашими порядками. По всей видимости, ты родилась вне Общества и по какой-то необъяснимой причине выжила, несмотря на облучение. Наверно, сфера тебя спасла. Естественно, тебе интересно, как живут люди. Но что-то может показаться тебе странным из того, что ты услышишь от меня. Не делай скоропостижных выводов, я готов объяснять. Ты все поймешь. Вот ты переживаешь по поводу нежизнеспособных особей. Но посмотри на это по-другому. Разве кто-либо хотел бы родиться больным? Когда сердце слабое или легкие не вмещают стандартный объем кислорода? Или, того хуже, с шестым пальцем на руке, мутацией??!! Никто бы этого не хотел, это просто негуманно – давать поврежденным особям развиваться дальше. Они же будут страдать. Другие люди будут их обходить стороной. Они не получат работу, кроме как в отделе Уборки. Зачем эта бессмысленная жестокость? Кому это может быть нужно? Не понимаю твоей грусти. Вот у тебя есть шестой палец на руке?

– А что, если есть, Адам?

– Но у тебя же его нет, Анна. Вижу же, пять пальцев, как и должно быть. У тебя такой взгляд на ситуацию, потому что ты недостаточно знаешь.

– У тебя есть родители, Адам?

– Были. Детей без родителей не бывает, это было бы грубой ошибкой в отделе Статистики: дать подтверждение на увеличение населения, не имея доступной родительской пары для приема ребенка. Каждая пара может растить двоих детей.

– Только двоих? А как же рост населения? Сколько вас?

– Нас около 10 000. Рост населения – это плановое мероприятие, которое происходит после расширения огороженной, безопасной для жизни территории. В этом случае, ты права, может быть три ребенка у одной пары. На моей жизни такого не происходило. Роста территории, я имею в виду.

– Грустно.

– Опять тебе грустно, Анна. Подумай сама, зачем увеличивать население, если не готовы новые дома, если нет потребности в большем количестве работников? Ты считаешь было бы лучше иметь еще 2000 людей, которым негде жить и нечем заняться?

– Адам, а у тебя есть жена и дети?

– Нет, мне пока рано. Я еще работоспособный. У меня еще 28 лет в отделе Исследований. А потом, да… мне найдут партнера женского пола, переселят в отдельный дом и дадут детей. И начнется новая жизнь, говорят, она еще лучше, чем работа, но это как повезет. Если попадется плохая партнерша, то будет не очень весело. По-разному бывает.

– Вы не делаете выбор самостоятельно? Вы даже на него повлиять не можете?

– Нет, конечно. Если бы мы могли влиять на выбор партнера, то получилось бы так, что двое человек выбрали одного и того же партнера. Это было бы странно. Что делать в этом случае?

– Ясно, Адам. Прости за неуместный вопрос, у вас есть секс? Понятие такое существует?

– Ты имеешь в виду размножение естественным способом?

– Понятно.

– Анна, потребности в этом нет, Инкубатор выполняет необходимую функцию. А Инкубатор был столько, сколько существует Общество. Я знаю, что когда-то это было по-другому, это очевидно. Но со Дня Человечества люди живут так.

– Вам дают какие-то препараты, да, Адам? Чтобы вы не пытались узнать, что входит в понятие «секс»?

– Ты имеешь в виду гормональный корректор?

– Да, видимо, это то, что я имею в виду.

– Мы же не животные, Анна. У нас есть возможность регулировать дисфункцию организма. У нас нет необходимости в выживании, как это было свойственно животным, когда неупорядоченное размножение должно было покрыть смертность с позитивным остатком. Зачем нам рудиментарные функции, нерелевантные для жизни человека?

– У нас с тобой столько общего, Адам. Удивительно, но факт. А ты бы выжил, Адам. Как я когда-то выжила. Да… ты бы смог… Можешь…

– О чем ты, Анна?

– Потом поймешь, позже. Всему свое время. Лучше расскажи мне еще про Общество и про себя. Адам, ты видел смерть? Или вас лишили и этого зрелища? Люди ведь умирают, и дети искалеченные, которые не выходят из Инкубатора, тоже умирают. Ты знаешь, как выглядит смерть человека?

– Нет. Я не видел смерти, ее никто не видел.

– Так я и подумала. Абсолютная идиллия. Общество без смерти. Что вы делаете со стариками?

– Ничего. Человек живет 100 лет, после этого наступает смерть. Ни разу на моей памяти не было человека, который бы прожил меньше 100 лет… или больше 100 лет. Таков срок.

– И как наступает смерть, когда человеку исполнилось 100?

– Он заходит в Комнату Выхода и не выходит оттуда.

– Газовая камера? Или сожжение?

– Нет, Анна. Нет. – В глазах Адама появилось возмущение.

«Почему она все видит в каком-то извращенном свете? Отчего и на кого она злится? Ей будет сложно у нас. Ее не поймут. Даже я ее не понимаю», – пронеслась мысль в голове мужчины.

– Так что там в Комнате Выхода?

– Вакуум, как в космосе.

– А что вы делаете с телами?

– В них содержится множество полезных элементов, которые сложно получить искусственным путем. У нас есть некоторые сорта растений, которые в них нуждаются.

– Понятно, вы жрете друг друга, да, Адам?

Тут нервы у Адама не выдержали. Он еще никогда в жизни не встречал настолько невежливого, невоспитанного и злого человека. Мужчина встал и нервно заметался, шагая то в одну сторону, то в другую. Кулаки его сжались сами собой, хотелось ударить… что-нибудь ударить, ну хотя бы стену. Выйти отсюда, закончить этот диалог, заткнуть ей рот. Гнев. Адам стал его первооткрывателем.

Прядь волос лежала на его светлокожем лбу. Она напоминала пшеничное поле летом, по которому гуляет ветер, и набухшие от зерна колосья качаются ему в такт, переплетаясь и создавая палитру цвета своими утонченными тенями. Прядь намокла от пота, который выступал крупными прозрачными каплями, они катились по вискам. Его тело помнило, что значит быть человеком. Адам – нет.

Анна наблюдала за ним, поглаживая Снежинку, которая проснулась и заурчала.

– Снежинка, у нас гость. Видишь, он волнуется. Иди успокой его, как ты это умеешь, – прошептала Анна, наклонившись поближе к кошке.

Снежинка встала и пошла тягучей кошачьей походкой, перед которой невозможно устоять. Пушистый хвост с каскадом белых волос был немного изогнут на кончике, это значило, что Снежинка настроена решительно. Подойдя поближе к мужчине, она присела, оперевшись на передние лапы; кошка внимательно следила за нервным гостем, который ее совершенно не замечал. Она замяукала, требуя минуту внимания. Адам остановился и опустил взгляд. Небесные глаза Адама и морские глаза Снежинки встретились. Кошка со всей нежностью начала тереться о ногу мужчины, обвивая ее своим королевским хвостом. Он не смел двигаться. То, что происходило, казалось крайне странным, но приятным.