Биксби поднял чашку дрожащими узловатыми пальцами, на глазах приобретавшими пепельный оттенок. Все его тело постепенно теряло вес, становясь изможденным, почти бесплотным, но при первом же глотке кожа снова засветилась здоровьем, кости моментально облеклись плотью, конечности перестали трястись, а лицо осветила довольная улыбка.
Но тут он сделал второй глоток, и лицо его исказил ужас.
– Это не… это не… Это не «Тернан груп»!
Белла закатила глаза и выхватила из кармана почти украденного халата горсть пакетиков растворимого кофе.
– Сейчас вы, полагаю, заявите, что я и кофе взять с собой не имею права!
– Если это наши бесплатные пакетики, то что, во имя благословенной Мельницы, я сейчас выпил? – возопил Биксби.
– Мой кофе. Я всегда привожу с собой пару лишних пакетиков, правда, немного завалявшихся. Тех, что забрала из отелей в предыдущих поездках. Но, позвольте заметить, тогда я останавливалась в приличных отелях, – добавила Белла, не удержавшись от укола.
Но Биксби уже было не до оскорблений. Бедняга приобрел вид человека, по горло хлебнувшего превратностей судьбы. Досада умерла, кротость осталась… вместе с благородной решимостью примириться с неизбежным и наилучшим образом использовать ту кошмарную ситуацию, в которую он попал не по своей вине. Он церемонно поднес кружку к губам, осушил, после чего упал на колено и протянул ее Белле.
– Эй, если хотите еще, наливайте сами. Я вам не служанка!
– Напротив, это я ваш слуга навеки, ибо вы принесли мне священный напиток из ваших собственных запасов и я по собственной воле и желанию выпил его. Таким образом, я стер все прошлые привязанности и клятвы в верности, скрепленные этим же самым священным напитком. Воистину говорю: как все пустые разговоры, как все никчемные воспоминания отбрасываются и забываются, так и каждый вновь сваренный напиток создает и укрепляет новые связи, соединяющие хозяина с миром и…
– Если я дам вам еще кофе, вы заткнетесь? – перебила Белла. Биксби умоляюще поднял глаза.
– Я сделаю все, что угодно, миледи, стоит вам только захотеть.
– Я хочу одного, – резко бросила Белла, – убраться подальше из этой психушки, вернуться к себе домой и не слышать дурацких претензий по поводу парочки жалких, вполне законных сувениров, которые каждый постоялец имеет полное право взять с собой.
Широким взмахом руки она обвела свою добычу, вывалившуюся из чемодана.
Биксби проворно вскочил, поправил спадающий на лоб завиток и громко объявил:
– К вашим услугам, миледи.
С этими словами он поспешил к сломанному чемодану, в мгновение ока починил его с помощью двух скрепок и цепочки для ключей, проворно и умело сложил вещи и даже добавил к ним два эстампа, сняв их со стены.
Белла ошарашенно наблюдала за Биксби, пораженная не столько тем, что он легко закрыл неподъемный чемодан, сколько тем, как именно он его закрыл. Никаких усилий. Никаких манипуляций руками. Довольствуясь лишь странно звучащим заклинанием и щелчком наманикюренных пальцев.
– Что вы… как вы… Не верю своим глазам… Я, кажется, спятила?
– О нет, миледи, вы в полном рассудке. Клянусь благословенной Мельницей, которая мелет бобы блаженства в мельчайший порошок!
Биксби снова встал на одно колено и низко склонил голову, а когда поднял, оказалось, что вполне заурядное лицо превратилось в некий образ из средних веков, не имеющий ничего общего с человеческим обликом. Подобные морды красуются на крышах великих соборов и обычно держат во рту дождевой желоб.
Стоило Белле бросить взгляд на землисто-серую кожу и гротескные черты Биксби – выпученные глаза, достойные чистокровного бостонского бультерьера, губы, растянутые до заостренных отвислых ушей, нос, блестевший, словно молодой баклажан – как она в ужасе воскликнула:
– Да кто вы, черт возьми?
– Ваш смиренный и покорный слуга, миледи. Брауни, по рождению и воспитанию, полностью к вашим услугам. Говорите, и если моя ничтожная магия или сильные руки сумеют исполнить ваши желания, буду несказанно счастлив.
Белла всегда считала, что брауни – это либо шоколадные пирожные, либо орда уродливых карликов, обожающих чинить всякие пакости, но она была человеком сообразительным и училась на ходу.
– Означает ли это, что у меня есть три желания?
– Я не джинн, миледи, – покачал головой Биксби. – Мы, брауни, домашние духи, чьи силы заключаются в том, чтобы содержать дома и очаги в исключительном порядке.
– Если вы домашний дух, что делаете в отеле?
– Ах, моя госпожа так же мудра, как и… привлекательна, – выдавил Биксби. – Во времена иные в Старом свете семейство Тернан по тогдашним обычаям принимало на постой гостей. Они были людьми не только добрыми, но и сведущими в укладе жизни Маленького народца. Они знали достаточно, чтобы заслужить нашу благосклонность, выставив на пороге блюдце с молоком или бочонок с пивом в канун Иванова дня. Но времена меняются, хотя преданность и верность остаются прежними, и когда последний из Тернанов покинул Старый свет ради этих берегов, поклявшись открыть гостиницу в Новом свете, мы не смогли расстаться с ним.
– Скорее всего, не смогли расстаться с бесплатным пивом, – съязвила Белла.
Биксби пожал плечами, изогнутыми, будто бока глиняного кувшина.
– Если бы только наша связь с Тернанами ограничивалась пивом! Но когда мы оказались на этой земле, мир для нас перевернулся. Как-то ночью всего двести лет назад хозяину пришло в голову посидеть на крыльце с чашкой священного напитка. В момент рассеянности он, собираясь идти спать, оставил на крыльце чашку – и, увы, мы ее нашли, – вздохнул Биксби.
– Погодите-ка! – подняла палец Белла. – Хотите сказать, что подсели на кофе после всего лишь одной чашки?!
– Одного глотка, – поправил Биксби. – Я не единственный, с кем хозяина связывали обязательства еженощного подношения. Мы все испробовали божественного напитка и стали его рабами.
– Все? И сколько же здесь вас, шельмецов?
Биксби назвал цифру.
– Так много?! Иисусе!
– Конечно, в это число входят служащие всех отелей сети «Тернан груп», – пояснил брауни. – Ибо со временем бизнес нашего хозяина значительно вырос, захолустная гостиница дала начало целой империи.
