Писатель и критик Мария Галина, как известно, еще и ученый-биолог. Поэтому ее вопрос, адресованный любителям фантастики, буквально напрашивался. Что произойдет с человечеством как биологическим видом в неблизком, но обозримом будущем? Разобраться с Homo Sapiens решили 740 участников опроса.

Ответы распределились следующим образом:

Самоистребится в результате войны или экологической катастрофы – 12%

Уйдет с арены эволюции, уступив место новому разумному виду, не состоящему в родстве с человеком – 1%

Эволюционирует, поскольку этот процесс все еще не завершился – 13%

Эволюционирует искусственно, приобретя новые качества, связанные с нанотехнологиями и генной инженерией – 38%

Не эволюционирует, но, сохранив видовые признаки, станет физически совершенным – 5%

Деградирует под влиянием виртуальной или сверхкомфортной техногенной среды – 14%

Полностью откажется от физической формы, превратившись в «чистую» энергию – 3%

Не изменится вообще – 14%

Напомню, что речь идет не о «настоящем» научном прогнозе (который требует совсем иного подхода), а о мнении определенной группы людей – читательского сообщества, причем той его части, которая любит новые идеи и открыта техническим новшествам и экспериментам. А мнение читателя фантастики сформировано НФ-произведениями – что, кстати, отчасти подтвердили результаты нынешнего опроса.

Итак, что мы получили?

На первый взгляд, среди читателей фантастики явно преобладают оптимисты. Абсолютное большинство полагает, что человек не просто уцелеет на планете Земля как доминирующий разумный вид, но и эволюционирует искусственно благодаря достижениям науки и техники. Неудивительно: успехи нанотехнологии, генной инженерии и прочих сверхсовременных направлений науки явно свидетельствуют о том, что человечество на его пути ждут великие перемены; единственное, что может удержать наш вид от полной утраты человеческого облика – это природная консервативность, которая безуспешно борется с природной любознательностью и тягой к новому. Фантасты охотно подтверждают это – от Станислава Лема, отобразившего в одном из Путешествий Йона Тихого население планеты, полностью отказавшееся от изначального «человеческого облика», до таких шокирующих образцов кибер-панка, как «Нет!» Линор Горалик и Сергея Кузнецова или «Demo-сферы» Ильи Новака.

Казалось бы, рациональней всего предположить, что радикальные изменения внешнего облика (и связанных с этим особенностей организма) затронут в первую очередь «фронтир» человечества: исследователей, работников «глубокого космоса», поселенцев, осваивающих чужие планеты. Об этом, начиная с Беляева и его Ихтиандра, фантасты не уставали говорить на протяжении всего ХХ века. Четырехрукие «квадди», созданные для работы в невесомости в романе «В свободном падении» Л.М.Буджолд; превратившиеся в юпитерианских «скакунцов» люди в «Городе» К.Саймака; исследователи чужих миров в «Легенде о некрасивом биоморфе» Кира Булычёва… Увы, именно космические прогнозы фантастов сбываться не спешат.

А вот «новые формы» человечества, кажется, лепятся быстрее, чем ожидалось, особенно там, где речь идет о «киборгизации», внедрении имплантантов… Появилось и новое направление искусства – переделка собственного тела, воспринимаемого в качестве арт-объекта, как бы шокирующе это ни выглядело на первый взгляд (одно из первых упоминаний подобного «хэппенинга» в НФ – держательница светского салона Мари Бомон с гипертрофированными, как у первобытной скульптуры, женскими формами в «Человеке без лица» Альфреда Бестера). Иными словами, такая переделка слабо мотивирована необходимостью, но осуществляется просто из любопытства, ради экзотики. То есть все той же извечной любознательности и тяги к новому, которые свойственны не только человечеству, но всем высокоорганизованным существам. А поскольку игровое исследовательское начало – прерогатива молодых особей, резонно предположить, что масштабные изменения такого рода в первую очередь затронут технически продвинутые молодые или инфантильные группы населения земного шара, то есть популяции высокоразвитых стран.

Успехи медицины и биологии действительно подтверждают: природу человека можно изменить. Скорее всего, такие перемены не за горами. Другой вопрос – останется ли человек при этом человеком?

Немногим более 5% опрошенных полагают, что, оставшись внешне и внутренне неизменным, человечество тем не менее избавится от того, что портит ему жизнь: болезнь, старость, уродство. Казалось бы, такая перспектива реальнее превращения человека в нечто иное, но… недаром сторонников у этого, на первый взгляд, вполне оптимистического прогноза оказалось немного. На деле эти два направления – радикальной переделки и «приведения человека к желаемой норме» – идут рука об руку, и неизвестно, какая участь постигнет человечество раньше. Первое, как ни странно, вероятней. Да, вполне возможно, что нежелательные качества человека (социопатию, например), некоторые врожденные заболевания можно будет генетически корректировать еще на стадии оплодотворенной яйцеклетки (это уже делается). Да, весьма вероятно, что физическая уязвимость человека будет компенсирована возможностью «поменять» заболевший орган, вырастить из стволовых клеток новую руку-ногу взамен искалеченной, а крохотные наноботы, перемещаясь с током крови внутри организма, начнут удалять «неправильные» клетки и холестериновые бляшки. Но вот к возможности вечной молодости ученые относятся весьма скептически. Иными словами, почти все заявленные достижения на этой ниве они полагают просто очередной попыткой вытрясти гранты на исследование; ведь нет более сильных искусов, нежели «эликсир молодости».

Писатели, впрочем, относятся к вечной молодости настороженно; почти все произведения, связанные с этой темой, – антиутопии, от «Средства Макропулоса» Карела Чапека до «Последней башни Трои» Захара Оскотского. Если бессмертными становятся один человек или небольшая группа людей, они очень быстро «отрываются» от человечества, становятся равнодушными к его проблемам и играют в свои игры, как бессмертные мутанты в романе К.Саймака «Город». Если бессмертными становятся большая группа людей или вся популяция, за этим быстро следует обрушение привычного мира. Попутно заметим, что о возможности полного и даже, кажется, утопического переустройства мира на «бессмертной» основе говорится также в недавнем романе «Плерома» Михаила Попова. Но бессмертный уклад, сконструированный этим автором, настолько непривычен, что опять возникает тот же вопрос: о человеческой природе общества «Плеромы».