– Не знаю, Наталья Андреевна. Однако стоит ли называть это «любовной линией», где главный герой мучает своей нерешительностью аж двух женщин? Одну любит, к другой привязан, а в итоге все несчастны остались, это разве любовь? Это треугольник – страданий.

Казалось, что в классе стало еще тише, если такое вообще было возможно. Время словно замедлилось. Учительница была потрясена моим заявлением, но, как и полагается преподавателю, она взяла все в свои руки.

– Такова любовь. Иногда она делает людей счастливыми, а иногда несчастными. Кто что заслуживает.

Она подошла впритык к нашему столу и, будто обращаясь ко мне лично, продолжила: – именно поэтому так важно говорить о своих чувствах открыто. Если нравится – признайся, и пусть ваша любовь расцветает, не нравится – тоже признайся, и пусть человек идет своей дорогой.

Отойдя от нашего стола она продолжила вести урок.

– Что ж, сегодня, видно, не рабочая атмосфера. На такой случай у меня для вас есть отрывок из фильма по данному произведению.

Класс ожил, издавая радостные звуки и хлопая в ладоши. Оставшуюся часть урока мы смотрели фильм. Я же снова погрузилась в размышления, переваривая очередную порцию подаренной мне информации.

Урок закончился. Девочки не стали меня ждать и ушли втроем. Обижаться на них смысла не было, хоть и очень хотелось, но я прекрасно понимала, что сама заслужила это своими словесными выпадами. Никуда не торопясь, я собирала в сумку вещи, когда Наталья Андреевна позвала меня. Это была не самая лучшая идея, поскольку я еще не остыла, а это чревато последствиями. Подойдя к столу, я вела себя максимально сдержанно.

– Диана, тебя ничего не беспокоит? – поинтересовалась классная руководительница.

В голове вспыхнуло столько всего, хотелось кричать о том, что меня много чего беспокоит. На носу соревнования, а я поссорилась с девочками. Неминуемое взросление и отдаление близких людей. Невысказанные чувства. Это все так хотело вырваться из меня.

– Нет, Наталья Андреевна, у меня все в порядке, – сухо ответила я и улыбнулась, выдавливая из себя последние крупицы радости.

Не знаю, почему не смогла открыться ей. Я уверена, что она поняла бы меня и нашла нужные слова для каждой из проблем. Но мне хотелось хоть раз справиться самой без советов мамы, брата, подруг и учителя. Все было решаемо, я это прекрасно понимала. Мне как будто была необходима эта грусть. Хотелось пропустить ее через себя. Причин скрывать боль было много, выбрать одну было сложно.

Наталья Андреевна была мудрой женщиной и поняла, что я говорю неправду и также поняла, что на разговор я не настроена.

– Ладно, отличного тебе дня, Диана, – погладив меня по плечу, она занялась своими делами, а я направилась в следующий кабинет.

Оставшийся день мы с девочками не разговаривали. В столовую я не пошла и на уроках садилась одна за последнюю парту. Гнев во мне перерос в конфликт двух голосов. Один говорил, что я сама виновата в том, что заварила кашу, другой твердил, что настоящие друзья поняли бы и не обижались, а брат мог отменить планы. Дай Бог, раз в год видимся...

На сегодня осталось пережить только репетицию. Казалось бы, самое просто, но нет! С Никитой мы тоже весь день не общались. Прогон обещал быть тяжелым.

Подходя к актовому залу, я услышала доносящиеся звуки новогодней музыки и смеха. Заглянув, я увидела, как все радостно переодеваются в костюмы, бросаются мишурой, а Наталья Андреевна сидит за пультом управления музыкой и в такт качает ногой. Я же появилась, как грозовая туча среди ясного дня, но меня в мгновенье занесло в хоровод веселых ребят. За пару секунд меня успели закидать мишурой-дождиком и подхватить в танцы. Убирая с глаз яркий серпантин, я увидела, что стою в центре, а вокруг меня, радостно взявшись за руки, кружатся Оля, Дима и Никита. Их лица имели оттенки бордового, кричащие, что они на последнем издыхании от смеха. Однако окончанием веселья и не пахло.

Я попыталась выбраться из круга, но снова потерпела неудачу. Димка схватил меня за руки и принялся кружить, на фоне играла песня из рекламы Coca-Cola – праздник к нам приходит. В любой другой день я бы с радостью поддержала их затею, но не сегодня. Я резко остановилась, из-за чего Дима врезался в меня и чуть не сбил с ног. Я окинула его недружелюбным взглядом, тот только пожал плечами и вернулся в хоровод счастья к друзьям. Признаться, эти трое смогли немного поднять мне настроение. Этот водоворот веселья ненадолго отогнал мои мысли.

Стоя за кулисами, я снова нервничала. Страх сцены до сих пор не покидал меня, и сколько бы репетиций не прошло, он шел за мной по пятам. Внезапно я почувствовала теплое дыхание над своим ухом, поворачиваться не имело смысла, я знала, что прямо за мной стоит Никита. Что-то теплое пошло по моей груди к животу, ладошки вспотели. Интересно, от страха или от близости?

– Ты дрожишь, – прошептал он и стал справа от меня.

Сейчас должна быть сцена, где нам необходимо выйти, взявшись за руки, в честь того, что мы победили силы зла. Он протянул ко мне ладонь, а вот я не решалась. Меня злило, что мы до сих пор не решили, что же между нами. Я ненавидела подвешенные состояния. Я привыкла все контролировать, а эти непонятки давно вышли из под контроля.

– Нет, – повернув к нему голову, бросила я.

– Что нет?

Я закатила глаза еще больше злясь.

– Не возьму тебя за руку, пока не скажешь, о чем вы разговаривали с моей мамой.

– Ты любопытная лиса, Ди.

Ох, если он думал, что сегодня я пойму его юмор и игры, то это была катастрофическая ошибка.

Из зала послышались крики: – вы чего там застряли, вас все ждут.

Я бросила на него уперты взгляд.

– Нас все жду, – проигнорировал мой вопрос Власенко.

Я была на грани психоза. Значит, он не собирается ничего рассказывать!? Супер! Я дернула его руку, и мы пошли на сцену. Он тихо шикнул, скорее от испуга, чем от боли. Отрепетировав крайнюю часть и поклонившись, я спрыгнула со сцены, скинула с себя наряд снегурочки и вылетела из зала со скоростью света, кинув всем «до свидания».

Если я сейчас не окажусь в другом месте, то взорвусь и разнесу все. Примчавшись в гардероб, схватила с вешалки куртку и стала лихорадочно одеваться. Конечно же, запуталась в рукавах! В бешенстве швырнула куртку на скамейку, следом за ней полетела сумка.

– Диана, подожди!

По коридору бежал Никита. Вот же блин! И какого черта ему от меня теперь надо? Я моментально перестала беситься, схватила куртку и в одно движение надела. Но Власенко своими большими шагами сократил расстояние до минимума и уже стоял напротив меня.

– Ну и быстрая же ты однако, – хватая ртом воздух произнес он.

– Чего тебе?

Он нежно взял меня за плечи, стараясь заглянуть мне в глаза. Я прекрасно понимала, что если встречусь с ним взглядом, то не смогу устоять перед ним. И не дай бог, еще расплачусь.

– Диана, что происходит?

– Что происходит? Ты еще спрашиваешь! – Я в бешенстве сбросила с себя его руки.

Власенко молчал.

– Отлично, вот и поговорили.

Я не стала дожидаться его ответа, схватила сумку и вылетела из школы. На улице уже стемнело. Решив все равно идти пешком до дома, я надела наушники и включила музыку. Мне было просто необходимо проветрить голову. С каждым шагом ощущалась легкость. Кажется, я выплеснула всю сегодняшнюю злость на Никиту. Не удивлюсь, если после такого он отвернется от меня. Еще и девочкам нагрубила. Даже не представляю, как буду расхлебывать все это.

На смену гневу пришло осознание. Глаза стали влажными, и я заплакала. Я дошла до парка и села на первую попавшуюся скамейку, уткнулась лицом в руки и наконец-то дала волю эмоциям. Я всхлипывала, вытерла щеки уже промокшими варежками и снова плакала, пока не кончились слезы. Голова начала болеть, но на сердце стало тише. Глянув на часы, удивилась – прошло не больше десяти минут. Встав со скамейки, я отряхнулась от снега и пошла дальше.

Под стать моему настроению заиграла песня группы Нервы. Глядя под ноги, я брела в сторону дома и шепотом подпевала: