СНЕЖАНА: Роксоланочка, не будь сучкой. Тебе Биркин двадцатую уже подарили? Вот и успокойся. Я, может, искусство шибко-шибко люблю. Больше, чем сумки Хермес и бланики.

ФЕЛИКС: Так, мазила, пока эти обезьяны не сцепились, дам им ещё какой-нибудь хер. Только высокохудожественный. Без похабщины.

ИЗЯ: Ну, в принципе, эта выставка моих работ вся посвящена теме… Этой самой теме.

РОКСОЛАНА (озираясь): Что-то я не понимаю… А где тогда тётки? Без них какой смысл?

ИЗЯ: Дело в том, что мужское начало, воплощённое в мужском конце – это не столько для тёток…

СНЕЖАНА: Это что, для голубеньких? Ты модельер, да? Стилист? Мне нужен новый визажист, а то мой престарелый педик сжёг мне кожу и рожу.

ФЕЛИКС: А ты сам-то, в натуре, не заднеприводной?

ИЗЯ: Натурал. Я вам поясню. Вот видите – картина. На ней Авраам, праотец наш, сам себе сделал обрезание. Потому что это символ завета человека с Богом. Бог ему сказал – и он сделал.

РОКСОЛАНА: Котик, ты тоже сам себе отчекрыжил? Мой бедненький! Пойдем, я тебе в него холодок вдую.

СНЕЖАНА: Тебе бы только дуть. Дай человеку рассказать.

ФЕЛИКС: А что это за облако в трусах теребит его за конец?

ИЗЯ: Это архангел Рафаил снимает боль. Анальгина ещё не было.

СНЕЖАНА: Я тоже умею снимать боль. Масечка, пойдём, помассирую простату. Боль буквально рукой снимет.

ФЕЛИКС (Изе): Слышь, мне б товарищу подгон братский сделать. Тему ты поднял лютую. Значит, смотри, что мне надо. Дружок у меня есть, чёрт голимый, хитрая жидовская морда, вроде меня. Он как бы мне и друг, и партнер по бизнесу, и в тоже время все норовит меня нае… нажухать. Но мы с ним с детства, как братаны. Но чтоб он помнил: деньги деньгами, но есть ещё совесть.

РОКСОЛАНА: Котик, ты такой у нас умненький… Но только у тебя эти понятия тоже не совмещаются.

СНЕЖАНА: Да, масечка, мы тебя любим не за это. И даже не за твой… этот….

ИЗЯ: Бакулюм?

СНЕЖАНА: Типа…

ФЕЛИКС: Я знаю, за что вы меня любите.

РОКСОЛАНА: Ну при чём тут деньги?!

ФЕЛИКС (указывая на картину с карликом Херукуси): А что это за Тирион Ланнистер? Клоун из театра Кабуки?

ИЗЯ: Это особая картина. Это тоже карлик. Я придумал мангу, на основе реального самурая из Древней Японии. Он очень храбрый, но маленький. И он не мог дотянуться мечом до головы врага, поэтому в суматохе и неразберихе боя он откусывал члены своим врагам, а когда те падали, отрубал им головы. Он считал, что таким образом враг лишается мужества. Имя этого карлика – Херукуси. Мне порой кажется, что он живой, и вот-вот спрыгнет из картины и пойдёт…

ФЕЛИКС: Кусаться? Не-не-не, на хер такое счастье. Я такое даже врагу не подарю. Что-нибудь повеселее, ближе к еврейской тематике есть?

ИЗЯ: Тогда обращу ваше внимание вот на эту картину. На ней, смотрите, Ктулху, Чужой и Хищник стоят с перебинтованным достоинством, а рядом стоит знаменитый рав Соловейчик, ваш земляк, корнями тоже из Любавичей.

ФЕЛИКС: Какой земляк? Он из Пружан. До них семьсот верст от Любавичей. Но главное ты уловил чутко. Так что с того?

ИЗЯ: А то, что любое разумное существо может стать евреем. Обрезание открывает всем разумным существам путь к свету Творца и свету Торы.

ФЕЛИКС: Где это ты такое вычитал? У талмудистов?

ИЗЯ: Сам допёр.

РОКСОЛАНА: Котик, он такой умный! Дай ему денег.

СНЕЖАНА: И мне. Это я его нашла.

РОКСОЛАНА: Вообще-то я.

ФЕЛИКС (Изе): Мои шиксы не промах. А что это за тёлка с сиськами отсасывает глушак у Узи? Который вон старый тот пердун в штраймле ей в клюв пихает?

СНЕЖАНА: Какая классная эротика! Масечка, купи мне этого дедульку с волыной! А мы порно будем снимать сегодня? У меня драйв потёк!

ФЕЛИКС (удовлетворенно Изе): Видишь, как тонко они чувствуют искусство. Артистки. А я, кстати, тоже художник. Снимаю кино. Для взрослых.

ИЗЯ (указывая на картину): Это пророк Илия. Затыкает рот царице Иезавель, которая проклинала Бога.

РОКСОЛАНА: Богохульствовать нельзя. Боженька накажет. Правда, котик?

ФЕЛИКС: Ещё как!.

РОКСОЛАНА (игриво): Тогда выпорешь меня сегодня, а то я на Бога сердилась? Я новую плётку купила. И ошейник с намордником. И верёвки у нас новые.

СНЕЖАНА: У тебя одно на уме. А тут искусство. Веди себя прилично. А то я нассу прямо на ковёр, будешь знать.

ИЗЯ: Вот тут значительная коллекция бакулюмов. Эти косточки придают твёрдость пипкам почти всем млекопитающих – от мышей до собак. Только у человека её нет.

ФЕЛИКС: Я знаю, почему! Потому что Бог именно из этой мужской кости сделал женщину. Особенно вот этих двух.

РОКСОЛАНА: Неужели?

ФЕЛИКС: Ребёр у меня хватает. А вот этой косточки явно нет. Приходится подкачиваться виагрой.

СНЕЖАНА: А ты бухай и нюхай больше; мы тебе дилдо на батарейках пришьём.

ФЕЛИКС: Кстати, о батарейках. Зарядка для айфона есть? Я хочу отфоткать этих кур на фоне искусства. Так, бабоньки, разделись до трусов, быстро. Только ботфорты оставьте.

Роксолана и Снежана спокойно и красиво раздеваются, пока Феликс подключает переданный ему Изей пауэрбанк.

ФЕЛИКС (Изе): В кино хочешь сняться? Деньжат заработаешь и удовольствие получишь?

РОКСОЛАНА: Котик, а вдруг у него триппер?

СНЕЖАНА: Или тришки? На хрена нам кинозвезда с хламидиями? Что? Ему Оскар, а мне без носа ходить?

ФЕЛИКС: Разумно. Ну пусть хоть попозирует. Вон там что за картина? Зубастая тётка с силиконовыми сиськами и лохматый жидяра со шнобелем?

ИЗЯ: Это – Самсон, а женщина – Далила.

РОКСОЛАНА: Котик, мы ж снимали с тобой такое кино? Помнишь? Год назад? Ты сидел верхом на Снежанке, которая изображала львицу, и пытался порвать ей рот, а я, вся в латексе, хлестала тебя плёточкой… а потом ей в рот золотой дождик…

СНЕЖАНА: Тебе бы только мне в душу нагадить, сучка, прям через рот.

РОКСОЛАНА: А ты на меня его не разевай… Да ладно, не принимай близко к сердцу! У тебя ж тоже недержание – и спереди, и сзади…

ФЕЛИКС (снимая на айфон и подавая команды, которые выполняются тут же):

Давай повторим эту картину. Так, мазила, приспусти штаны, становись рядом с Самсоном и изображай качка, Шварценеггера там или Сталлоне. Снежана, становись на колени перед ним и подними сиськи руками, чтоб пятый размер был виден. Роксолана, обними его сзади, прижмись, ногой обвей его ногу, ладошками закрой ему глазки. Мазила, закрой глаза и изображай страх и удовольствие, и смущение? Что ты такой красный стал? Не менжуйся, это дело житейское. Наше искусство не требует жертв, только стояка хорошего. Снежана, открой рот пошире, я по фаянсу твоему выставляю баланс белого… высунь язык, закати глазки… Роксолана, кусай его за затылок, словно выедаешь ему мозг… Ну как мне в день зарплаты… Отлично! Снежана, схвати Роксолану за ляжки, изобразите страсть друг с другом, типа, вы одно целое, а этот козёл с висячим жалким штудудком мешает вам слиться в экстазе… Нет, концепция меняется – вы сливаетесь в страсти через него, через мазилу идут ваши токи, разряды страсти… Что, набрызгал тебе на рожу? Ну, иди, умойся. Снято, зашибись. Мазила, одевай штаны, покажи, что у тебя ещё есть.