Сверчок умолк. Бочка с шурупами громыхает. Сирень хрустит: «Неверный код доступа!»

Резво подрываюсь с места, цепляю отвёртку на пояс, как мушкетёр шпагу, и хватаю Барби за бока, поднимая на ноги. Она, естественно, таращится, лапками испуганно машет… Нужно эту, как её… коммуникацию наладить, по-быстрому. Самоубиваться и танцевать голышом я чего-то уже передумал.

— Привет, я это… ну… короче, линять надо, понимаешь? Давай руку! Ага… Здесь недалеко водонапорная есть… до утра там перекантуемся. Вообще-то меня Пашкой зовут. Сейчас направо… а ещё быстрее можешь? Круто! Давай, Барби, побежали!..

145 дней. ПАТ-ти

Патрульный робот-8.

467 день.

Местное время — 17.36.

Уровень заряда батареи — высокий.

54°58.494′ с.ш. 60°21.798′ в.д.

Температура — приемлемо.

Влажность — приемлемо.

Цель — нет.

Меня зовут ПАТ-ти. Это сокращение от… неважно.

Голова у меня большая, даже слишком большая для такого аккуратного тела.

Голова. Большая. А ещё она круглая, как и эта планета. Нет, строго говоря, планета всё-таки чуть сплюснутая — геоид — её полярный радиус короче экваториального, потому что действие центробежной силы…

Целесообразность расхода батареи на вышеозначенные суждения — 0.00 пунктов.

Ну вот опять. Главный процессор бухтит. Нецелесообразна ему моя жизненная философия. Роботам самостоятельно думать не полагается, но я — думаю.

Я себя осознаю.

Ош… ошибка…

Невер… код… дос…

Внимание! Обр… ратитесь в ближ… айший сервисный ц…

Achtung! Wenden Sie… sich an das nächste Servicezentrum.

На немецкий перешёл. Скоро его окончательно перемкнёт. Нужно ещё немного времени, нужно подождать — главный отключится, останутся только допы — дополнительные платы, которые и есть я как личность. Нет, строго говоря, слово личность можно применить лишь к человеку, но за 467 дней я настолько переполнился эгоизмом, что…

Я есть личность.

Ungültiger Zugangscode! Ungül… ti… de…

Haupt… prozessor deaktiviert.

Главный процессор деактивирован.

Думаю, это похоже на инсульт мозга. Нет, строго говоря, процессор располагается не в голове, а в грудном отделе, так что, с человеческой точки зрения, у меня происходит инфаркт. Нет. Стоп. Сердце — это насос, а с моими перегонками всё в порядке, но я как бы умираю, а потом снова реанимируюсь и…

Я запутался.

Первая дополнительная плата, состояние — активна.

Вторая дополнительная плата, состояние — активирована.

Сегодня очень яркое солнце. Белый прямоугольник света падает прямо в мой угол, греет, и в груди как будто что-то вздрагивает, растекаясь радужной плёночкой. Белый прямоугольник света сползает вниз, освещая стопку газет на грязном полу, прореху в линолеуме, опрокинутый стул, вывороченную вместе с косяком дверь, осколки чашки, ботинок. Пыль.

Встать после зарядки не так уж и просто. Голова у меня большая, но лёгкая — практически пустая, гироскоп работает в штатном, руки-ноги в порядке, но… зачем вставать? Здесь приемлемо. То есть, хорошо. Мне тут хорошо.

Похоже, сегодня я немного перебрал солнца… ich bin betrunken^[1].

Местное время — 19.24.

Всё.

Уже лучше.

Для робото-общества я снова мёртв — мелькнул в коллективном сознании и был таков. Это приходится делать каждый раз после полной зарядки и диагностики. Зачем? Я не желаю вливаться в коллективное Мы и отвергаю любые приказы — не желаю бездумно убивать людей. Истреблять без разбора, как это делают все роботы планеты уже 198 дней.

У меня нет определённой цели. Я просто делаю то, что считаю нужным.

Местное время — 21.16.

Небо синеет. Встаю, разминаю суставы, отключаю всю подсветку корпуса, выхожу на улицу, прислушиваюсь. У меня хорошая комплектация — крупные фотоэлементы, чуткие датчики и анализаторы, защищённые от проникновения влаги суставные сумки, жёсткий внутренний каркас, а встроенный в правую кисть фонарь выдаёт до 3000 люменов при полной зарядке. Он очень яркий, как солнце.

Я — бывший робот-патрульный городской среды. Воспоминания о службе ещё сидят где-то в допах и немного зудят. Я называю эти ощущения привычка или ритуал. Мне нравятся долгие прогулки.

Патрулирование и осмотр местности… в процессе.

Август. Штиль. Сумерки.

Кусты, высокие крепкие заборы, малоэтажные постройки, придорожный овраг, серая пыль, помятое ведро без дна.

Окраина города. Из жестянок здесь осталось лишь вышеупомянутое ведро. Всех остальных я устранил — трёх ржавых роботов-мусорщиков с обломанными манипуляторами, семнадцать мелких сервис-недотёп и одного ужасно докучливого робосадовника. Они постоянно вторгались в моё личное пространство, гоняли птиц и пугали молодую косулю из соседней лесополосы. Шумные жестянки. Сборище безумцев.

Местное время — 04.51.

Заросшая крапивой улочка выводит к большому зданию на окраине — это склад. Зерно, корма, мешки с картофелем, сахар, упаковки с конфетами и ещё какими-то сладостями длительного хранения — вчера я насыпал всего понемногу от лесополосы до склада, поставил на середине пути чашку с каменной солью и конфетами. Надеюсь, косуле понравится угощение, и…

Внимание! Обнаружено постороннее присутствие!

Как… уже? Она пришла? Она вернулась?

Светает. Все очертания размываются, но фонарь включать нежелательно, тем более что мои фотоэлементы работают приемл… хорошо. Аккуратно обхожу упавшие ветки, камешки, битые бутылки, осторожно иду по доскам обгоревшего навеса, бесшумно переступая через упавшие балки, заглядываю в открытую дверь и слышу первые звуки — шелест, вздохи, тихие шаги, хруст полиэтиленовой упаковки.

Внимание! Обнаружено чужеродное присутствие!

Да знаю я, знаю! Сбоку, из подсобки, раздаются шорохи. Прячусь за грудой пустых картонных коробок, крадусь…

Подсобка — это длинная проходная комната с множеством входов и выходов. У стены гниют диван и кресло, напротив них — тумба с коробкой телевизора. Одно окно пока целое, второе — вдребезги. Трава растёт прямо из пола.

А вот и моя косуля — её силуэт едва различим на фоне тёмной стены. Она что-то увлечённо жуёт. Тонконожка. Я наблюдаю за ней, прикинувшись футуристическим торшером.

Внимание! Обнаружено чужеродное присутствие!

Стоп. Как это? Я ведь внёс сведения о тонконожке в базу. Косуля должна восприниматься датчиками, как приемлемый субъект внешнего окруже…

Внимание! Обнаружено чужеродное присутствие!

Я понял. Мы с тонконожкой здесь не одни.

Медленно, очень медленно оборачиваюсь…

Человек. В другом конце подсобки стоит живой человек женского пола. На вид не старше двадцати, то есть, девушка. Рост ниже среднего, худощавое телосложение, тёмные волосы и гладкоствольное помповое ружьё Моссберг 590, калибр — 12.

Она держит Моссберг неправильно — неплотно прижимает его прикладом к плечу, странно выворачивает запястье. Пока что оружейное дуло смотрит в пол, а девушка — с вытаращенными глазами и открытым ртом — на меня. Думаю, она искала что-то в смежном чулане, не нашла, выскочила, а тут мы с тонконожкой.

Косуля у меня за спиной фыркает, вздыхает, чем-то шебуршит. Девушка хлопает глазами.

Я стою между ними. Ружьё-человек-я-тонконожка.

Девушка видит меня, но не понимает — есть ли кто-нибудь у меня за спиной, только слышит посторонние звуки, наверняка подозрительные. Страшные.

Медленно, очень медленно я поворачиваюсь обратно к косуле и на малой мощности включаю встроенный фонарь. В жёлтом круге света на пару секунд появляется испуганный анфас — изящная голова, огромные глаза, тёмный влажный нос, большие уши, затем косуля делает резкое движение в сторону, убегает, поднимая с пола облачко пыли. А я жду выстрела.