— Это полиции следует выяснить у вас, а не у меня, — парировал Доббинс.

Сержант извлек из кармана фотографии.

— А вы видели этого человека?

— Не припоминаю, — пожал плечами Доббинс. — Вполне возможно, он и был в нашем парке, но, сами понимаете, я не встречаю и не провожаю каждого посетителя. Вы можете поговорить с кассиром, когда он подойдет, но не обещаю, что и он вспомнит. Перед ним проходят сотни лиц… да и то он смотрит в основном не на лица, а на руки с деньгами.

— А вот этот человек когда-нибудь работал у вас кассиром? Вообще, среди ваших сотрудников есть или был кто-нибудь из этих?

— Н-нет, никогда. Во всяком случае, не в последние годы точно. Если хотите, пройдемте в мой трейлер, и я покажу вам всю документацию на аттракционы и списки сотрудников. У меня легальный бизнес, и я не связываюсь ни с чем сомнительным.

— Он врет! — в отчаянии крикнул Майк. — Они просто почувствовали, что запахло жареным, и разобрали павильон!

— По-моему, этот парень явно не в себе, — заметил Доббинс. — Вы видите здесь какие-либо следы павильона? Может, мы и траву специально вырастили?

Трава, успевшая уже выгореть под солнцем, и впрямь не походила на посаженную вчера. Равно как и сухая твердая почва — на свеженастеленный дерн.

Хопкинс посмотрел на старый слежавшийся мусор, потом на растерянное лицо Майка.

— Все же подождем, пока это место обследует собака, — изрек сержант. — Томсон, оставайся здесь, смотри, чтобы никто не попытался уничтожить улики. А мы с мистером Доббинсом сходим взглянуть на документы.

Вновь выйдя из кустов по другую сторону зарослей, Майк обратил внимание на то, чего не заметил сразу: деревянный столб торчал на прежнем месте, но указателя «Пещера ужасов» на нем больше не было.

В трейлер за Доббинсом сержант пошел один, оставив Лоренса «приглядывать за окрестностями и заодно за нашим впечатлительным юношей». По тону и взгляду, которым сопровождалась эта реплика, Майк понял, что теперь его подозревают и кое в чем похуже лжесвидетельства.

— Считайте меня кем хотите, — обреченно пробормотал он, — но я действительно был в этой «пещере». И Джейн тоже.

— Конечно-конечно, — покивал Лоренс.

Майк уселся прямо на траву, уперев локти в колени, стиснув кулаками виски и уставившись в землю. Он не знал, сколько прошло времени, когда послышались торопливые шаги и частое собачье дыхание. Большой черный пес, которому, надо полагать, дали понюхать какую-то вещь Джейн, практически волок за собой полицейского кинолога; поводок был натянут, как струна. Лоренс сделал кинологу знак, очевидно, желая, чтобы собака обнюхала Майка; пес дисциплинированно, но без всякого энтузиазма подчинился команде, подтвердив тем самым, что в последние несколько дней Майк не встречался с пропавшей девушкой, и вновь потянул поводок в сторону тропинки, уводящей в кусты. Еще несколько секунд, и полицейский с собакой скрылись в зарослях. Если бы речь не шла о его девушке, Майк мог бы посмотреть на Лоренса с торжеством.

А затем из кустов донесся жуткий собачий вой.

— Дерьмо, — пробормотал Лоренс, поднося ко рту переговорное устройство. — Джон, что там у вас?

— Да ничего страшного, — донеслось сквозь завывания. — Этой чертов пес… не знаю, что с ним такое. Не хочет даже близко подходить к этой поляне. Уперся и ни в какую. Даже обделался от страха, представь себе. Никогда его таким не видел. Сидит теперь и воет, хотя его уже никуда не тащат.

Из трейлера вышел Хопкинс.

— Это еще что за концерт? — нахмурился он.

Лоренс объяснил.

— Чертовщина какая-то… — пробормотал сержант. — Вся документация у Доббинса в порядке, и там нет ни малейших намеков на какую-то «Пещеру ужасов». И… не могу сказать, что этот тип показался мне верхом любезности, но, по-моему, он не врет. Получается, что на нашего юношу пора снова надевать наручники. Но есть еще кое-какая странность. Только что со мной связались из участка. Все те, кого ты, Майк, описал как жертв, действительно значатся в списках пропавших без вести. Причем эти дела, как правило, не получали широкого освещения в прессе, так что не очень понятно, откуда ты мог бы о них узнать… Но знаешь, Майк, что самое интересное? Все они пропали в разное время. Кто-то год, кто-то шесть, а кто и все тридцать лет назад. А выглядят они, по твоим словам, так же, как в день исчезновения. Как ты это объясняешь, а, Майк?

Майк знал, как это объяснить. Знал так же ясно, как и то, что бесполезно втолковывать это Хопкинсу. Знал, что никакие манекены и подражатели здесь ни при чем, и что он никогда больше не увидит Джейн. Потому что его подруга мертва… хуже, чем просто мертва. Гораздо, гораздо хуже. Если ОНИ способны жить после смерти, то что мешало им обречь на то же самое своих жертв? Не это ли сокровенная мечта каждого садиста — жертва, не способная освободиться даже через смерть?

За кустами по-прежнему в тоске безнадежного ужаса выл пес.

2011