Наконец снаружи послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял Хопкинс с большим желтым конвертом в руке. Вид у него был весьма раздраженный.
— Вот что я тебе скажу, парень, — зло произнес он, направляясь к сидевшему у стола Майку. — Ты, похоже, и впрямь хочешь серьезных неприятностей. Пошутить захотелось, да? Ты понимаешь, что дача заведомо ложных показаний — это уголовное преступление?
— Ложных? Сержант, я рассказал все, что сам видел, клянусь! Какие могут быть шутки, если Джейн пропала!
— Возможно, об ее исчезновении ты знаешь несколько больше, чем говоришь, а? И пытаешься сбить нас со следа, выдумывая всякий вздор… хотя мог бы придумать и что-нибудь поумнее!
— Я не понимаю, о чем вы говорите!
— Не понимаешь? — Хопкинс вытащил из конверта два листка бумаги и шлепнул их на стол перед юношей. Слева был сделанный с его слов рисунок, справа — отпечатанная на принтере фотография. — Чертовски похоже, правда?
— Ну да! Тот самый клоун! Выходит, вы его знаете?
— Клоун Пого. Он же Джон Вэйн Гэйси. Убийца 33 человек. А это? — еще одно фото легло на стол.
— Кассир! Вылитый! И глаз также косит!
— Глаз у него искусственный. Это Хенри Лукас. Самый страшный маньяк в истории США и, возможно, мира. В суде были доказаны 11 убийств, но на самом деле их было не меньше трехсот. Сам Лукас говорил о шести сотнях.
— Так чего же вы ждете?! Значит, их там целая банда! Арестуйте их!
— Есть одна маленькая проблема, — Хопкинс растянул губы в издевательской улыбке. — Гэйси казнен в 1994 году. Лукас умер в тюрьме в 2001. И с другими, кого ты якобы опознал, та же история. Все это — американские маньяки-убийцы, и никого из них уже нет в живых. Того, кого ты назвал «гробовщиком», к примеру — аж с 1896 года. А теперь признайся, что просто нашел их фото в интернете и…
— Сержант, я понимаю не больше вашего, но я сказал вам правду! Я никогда особо не интересовался такими вещами! Из всех маньяков знаю разве что Джека Потрошителя…
— Его, положим, как раз никто так и не знает. Есть несколько версий, но…
В этот момент в дверь кабинета, оставшуюся открытой, заглянул другой полицейский с папкой в руке и позвал сержанта. Тот переговорил с ним в коридоре и вновь вернулся к ожидавшему в полной растерянности Майку. Теперь обескураженный вид был и у Хопкинса. Он протянул юноше еще одну фотографию:
— Узнаешь?
— Да! — воскликнул Майк. — Это тот самый парень, который не вернулся из пещеры! Я ничего не придумываю, честно!
— Он не из нашего города. О нем нет сведений уже больше недели, но искать начали только сейчас… — некоторое время он молча смотрел на юношу, затем продолжил: — Вот что я думаю. За свою службу я повидал немало лжецов, и если ты один из них, то, должно быть, самый искусный. Потому что я готов поспорить, что ты действительно веришь в то, что говоришь. Хотя, конечно, те, кого ты видел, не могут быть мертвыми убийцами. Но это может быть какая-то секта психов-подражателей, копирующих своих кумиров. Я все же постараюсь получить ордер. А ты снова пообщайся с нашим художником — только на сей раз опиши ему жертв. Может, всплывут еще совпадения…
На сей раз художник даже не успел закончить уточнение деталей, когда Хопкинс объявился снова.
— Есть ордер. Поехали, посмотрим на эту твою «пещеру». Гражданских вообще-то на такие операции брать не положено, но ты был там внутри, и твои показания могут быть полезны. Но будь осторожен, если начнется заварушка — не вздумай в нее лезть, понял? Так ты нам не поможешь, только навредишь.
Два полицейских «форда» стремительно промчались по озаренным первыми лучами солнца, но все еще пустым из-за слишком раннего часа улицам и лихо завернули на площадку со старым раскрошившимся асфальтом, где все еще сиротливо стояла машина Майка. Юноша выбрался наружу следом за Хопкинсом; два офицера вышли из второй машины.
До открытия луна-парка оставалось еще больше трех часов, так что его территория выглядела сквозь ограду столь же безжизненной, как и ночью — хотя неподвижно застывшие аттракционы уже не казались многорукими чудовищами. На сей раз полицейский, задержавший Майка ночью (его фамилия была Лоренс), сам сделал то, что помешал тогда сделать юноше — перекусил цепь, на которой висел замок, и они вошли. Майк тут же устремился вперед, но Хопкинс придержал его за плечо: «Показывай дорогу, но держись позади нас».
Они быстро шагали мимо пустых каруселей, запертых павильонов и закрытых киосков. Возле столба со схемой Майк остановился, чтобы лишний раз убедиться в том, что знал и так: «Пещеры ужасов» на ней не было. Хопкинс тоже обратил на это внимание.
— Туда, — уверенно показал Майк.
Они дошли до туалетов; полицейские окинули цепкими взглядами трейлеры и сарай «Только для работников» — никаких признаков обитаемости не было и там. Майк указал на проход в колючих зарослях. Полицейские с сомнением переглянулись; затем по команде Хопкинса четверо двинулись гуськом по узкой тропинке (Майк шел третьим, после сержанта). Лоренс, шедший первым, вытащил пистолет из кобуры.
— Если начнется стрельба, сразу падай на землю, — шепнул Хопкинс, на миг обернувшись к Майку. Впереди уже маячил выход из зарослей. Юноша почувствовал, как в животе у него сжимается ледяной комок…
— Ну и где? — раздался недоуменный голос Лоренса.
Хопкинс, вышедший на открытое пространство следом за ним, вновь обернулся к Майку, и теперь в его глазах снова был гнев. Но юноша даже не заметил этого. Он в полном ступоре пялился на открывшееся ему зрелище.
Перед ними было именно то, что он ожидал увидеть неделю назад, когда впервые обнаружил эту тропку в зарослях. Стихийная свалка. Свободный от кустов пятачок был завален мусором — причем, похоже, этот мусор начал скапливаться здесь задолго до появления луна-парка. Старая покрышка, какие-то бурые от грязи канистры, ржавые жестяные банки, битые стеклянные и раздавленные пластиковые бутылки, размокший картон, черные полиэтиленовые пакеты, рваная и скомканная бумага… Никаких следов павильона.
Майк повернул голову направо, туда, где была касса. Ее тоже не было. На ее месте торчала насквозь проржавевшая, глубоко вросшая в землю железная бочка.
— Ну и как ты это объяснишь? — осведомился сержант.
— Да, как вы это объясните? — холодно спросил новый голос сзади.
Все четверо обернулись. На тропинке, там, где она выходила из кустов, стоял худощавый джентльмен лет сорока пяти, в костюме-тройке и при галстуке. Его водянисто-голубые глаза переходили с одного лица на другое и остановились на Хопкинсе, опознав в нем главного.
— Кто вы такой? — спросил тот не слишком любезным тоном.
— Робин Доббинс. И если на законно арендуемую мной территорию вторгается вооруженная полиция, вскрывая ворота, я хочу, по крайней мере, знать, в чем дело.
С пальцами у него определенно было все в порядке, и с ногами тоже. Правую щеку, правда, слегка портил небольшой шрам, но он никак не походил на следы укусов. Скорее — последствие какой-нибудь драки в бурной молодости.
— Вот ордер, мистер Доббинс. Могу я, в свою очередь, взглянуть на ваше удостоверение личности?
Доббинс с усмешкой вытянул из кармана пиджака пластиковую карточку водительской лицензии. Сержант изучил документ и вернул владельцу.
— Итак? — осведомился владелец луна-парка.
— Как давно здесь демонтирован павильон, мистер Доббинс?
— Какой павильон?
— «Пещера ужасов».
— У нас нет такого павильона. И никогда не было. Вы видели схему парка?
— Мы знаем, что его нет на схеме. Но этот молодой человек утверждает, что был там. И более того — видел, как там исчез человек, которого мы разыскиваем, как пропавшего.
Доббинс презрительно покосился на Майка, затем вновь перевел взгляд на Хопкинса:
— А если он скажет, что на территории моего луна-парка его похитили инопланетяне, вы ему тоже поверите?
— А откуда, по-вашему, я знаю того парня в лицо? — воскликнул Майк.
