К тому же старик может быть еще жив! Нельзя просто бросить его здесь! Евгений, правда, ничего не смыслил в медицине; если бы речь шла о ране, он бы еще сумел кое-как наложить перевязку, но если это, к примеру, сердечный приступ… впрочем, может быть, у вагоновожатого в кармане найдется подходящее лекарство…

Евгений решительно протиснулся под турникетом и влез в кабину. Застывшее неподвижно тело внушало ему едва не больший страх, чем вся прочая творившаяся вокруг чертовщина. Ему еще ни разу в жизни не доводилось видеть мертвецов иначе, чем по телевизору — не говоря уже о том, чтобы до них дотрагиваться. А вид у вагоновожатого, что ни говори, был совершенно неживой.

— Эй… — произнес юноша, оттягивая неизбежный момент, — вы меня слышите?

Недвижное тело не реагировало. Лишь руки начали покачиваться в такт движениям набиравшего скорость трамвая.

Дракин протянул руку и несмело дотронулся до кожи на шее старика. Пальцы ткнулись во что-то дряблое и прохладное. Но не ледяное, как нашептывал страх… впрочем, тело и не могло быть ледяным, не зима же на дворе! Но пульс не прощупывался. Евгений передвинул пальцы, пытаясь обнаружить артерию, даже приложил левую руку к собственному горлу для сравнения — тут долго искать не пришлось, сердце колотилось так, словно он бежал стометровку. Но в аналогичном месте у вагоновожатого не ощущалось даже самого слабого биения. Евгений взял старика за плечо и откинул безвольное, словно тряпичная кукла, тело назад, на спинку сиденья. Голова запрокинулась; тускло блеснули белки открытых глаз и оскаленные зубы. Больше в такой темноте ничего было не разобрать, но Евгений окончательно понял, что держит за плечо труп. Он поспешно, брезгливо-испуганно отдернул руку. Оставшееся без поддержки тело уронило голову на плечо, а затем стало валиться направо, прямо на Дракина. Евгений рефлекторно отпихнул его обеими руками. Труп привалился к левой стенке кабины и с неприятным звуком стукнулся головой о стекло. Затем еще. И еще. Трамвай продолжал разгоняться, его трясло все заметнее. Пожалуй, на такой скорости прыгать уже поздно…

Евгений вновь посмотрел через лобовое стекло. На первый взгляд казалось, что никаких путей впереди вообще нет. Но они, конечно, были, просто действительно заросли травой. И не они, понял Дракин — он. Пространство между двумя стенами деревьев было слишком узким, второй путь здесь бы просто не поместился… Но, по крайней мере, никаких явных препятствий впереди не просматривалось, и поворотов тоже. Хотя в этой траве могут скрываться любые коряги, и покрепче той, на которую вагон налетел сколько-то там минут назад (а и в самом деле, сколько?) Да и вообще, что можно разобрать в этакой тьме… может, эти рельсы ведут прямиком в бездну!

Спокойно. Все имеет рациональное… Значит, старый вагоновожатый внезапно умер, вероятно, от сердечного приступа, а оставшийся без управления трамвай продолжал ехать и заехал черт знает куда…

Вот именно что «черт знает». Как, каким образом городской трамвай, пусть хоть десять раз неуправляемый, мог оказаться на какой-то заброшенной загородной одноколейке, где нет даже проводов?! Никакие трамвайные пути не ведут в подмосковные леса, уж это совершенно точно! Да и… Подмосковье ли это?

Но задавать себе вопросы без ответов бесполезно. Надо что-то делать… Только что у него была какая-то мысль… ах да — обыскать карманы вагоновожатого. Правда, он хотел это сделать в надежде найти лекарство, а таковое старику уже, очевидно, без надобности… но все-таки — может, хоть что-то полезное… Евгений вновь нерешительно посмотрел на труп. Совсем не хотелось до этого дотрагиваться… тем более — обшаривать в темноте. Юноше ясно представлялась картина, как он шарит по карманам мертвеца, и вдруг тот хватает его за руку.

«Это будет значить, что на самом деле он еще жив, только и всего, — сердито сказал себе Дракин. — Я же не врач, мог и ошибиться. А если он все-таки мертвый… ну и что, я же ем мясо каждый день, а это точно такая же мертвая плоть!»

Он сунул руку в правый карман спецовки. Покойник никак не отреагировал, как и положено покойникам. В кармане обнаружилось что-то холодное и плоское… маленький ключик, наверное, от личного шкафчика. Ну, от этого сейчас вряд ли будет толк. Правый карман брюк… вот сюда упихано что-то плотное… Дракин вытащил этот предмет и скорее ощупью, чем почти бесполезным в такой тьме зрением опознал кошелек. Неожиданно туго набитый. Может быть, как раз сегодня — то есть уже вчера — в трамвайном парке был день зарплаты? Почувствовав себя мародером, Евгений попытался затолкать кошелек обратно в карман сидящего трупа, но это оказалось не так просто. Ладно, потом разберемся… он положил кошелек на пульт.

Чтобы обследовать карманы с левой стороны, пришлось чуть ли не лечь на мертвеца в тесной кабине. Голова Евгения оказалась возле лица трупа, и юноша рефлекторно отвернулся — успев, впрочем, заметить, что покойный, похоже, даже старше, чем ему показалось сначала. В тот же миг пальцы Дракина нащупали прямоугольную коробочку с кнопками. Мобильник!

Евгений поспешно распрямился с телефоном в руках. Экранчик не горел. Так, где эта штука включается… Евгению доводилось несколько раз пользоваться чужими мобильными, но всякий раз хозяева протягивали их уже во включенном виде. Он принялся жать на все кнопки подряд. Наконец устройство пикнуло и подсветило кнопки изнутри; одновременно вспыхнул экранчик и заблямкала короткая мелодия, которую Дракин не раз слышал где-нибудь в транспорте. Он поднес телефон к глазам. М-да. Как и ожидалось, возле значка антенны не было ни единой полоски. Сигнала нет. Индикатор заряда показывал одну треть. Тоже не слишком здорово.

Мобильник был дешевой модели, специальной функции фонарика у него не было, но, по крайней мере, его экран был хоть каким-то источником света. Дракин поковырялся с настройками и сменил фон на белый, сделав этот свет поярче. Затем посветил в лицо владельца телефона — и вздрогнул.

Изображение экранчика отразилось в закатившихся глазах мертвеца. Само лицо оказалось очень старым, изможденным, изборожденным глубокими морщинами — не шестьдесят с чем-то, как думал Евгений поначалу, как минимум, далеко за семьдесят… как его в таком возрасте выпускали на линию? Видимо, совсем некому работать… Но главное — это лицо было искажено гримасой неописуемого ужаса. Казалось, что из перекошенного рта трупа сейчас вырвется крик…

«Спокойно, — сказал себе Дракин в очередной раз. — Что бы ни напугало его — похоже, в прямом смысле напугало до смерти — оно уже в прошлом. И мне никакого вреда не причинило». Тут же он подумал и о том, что причинно-следственная связь могла быть обратной. То есть не испуг стал причиной приступа, а наоборот — сердечный приступ породил такое выражение на лице. Где-то когда-то Евгений читал, что так бывает… А на самом деле никакой реальной опасности нет и не было. Все дело только в плохом здоровье старика…

Трамвай мчался под уклон, выбивая дробь на стыках. Эта тряска напомнила Евгению, что, что бы там ни случилось с вагоновожатым, на такой скорости опасности еще вполне могут быть — и совершенно материальные. Он посмотрел вперед. Одноколейка убегала вниз по-прежнему прямо, насколько можно было разглядеть в ночной тьме — по крайней мере, в ближайшей перспективе никакая авария не грозила…

Какая-то тень метнулась через дорогу.

Евгений испугано дернулся, стиснув в руке мобильник. Впереди уже никого не было. Несколько секунд спустя трамвай промчался через то место.

«Померещилось», — сказал себе Дракин. Просто померещилось из-за темноты… Но память упорно возражала: ты видел это. Видел длинный горбатый силуэт, проскочивший слева направо перед носом трамвая.

Наверное, это был лось, выдвинул Евгений новую версию. В подмосковных лесах водятся лоси… Но разве они бегают по ночам? Да еще с такой скоростью…

Никакой это не подмосковный лес, признай уже это.

Чушь, упрямо мотнул головой Дракин. Сколько бы он ни спал и как бы быстро трамвай не катился, он не мог уехать слишком далеко. Кстати, мобильный же должен показывать время…