Система дальней связи — СДС — использовала те же червоточины, что и корабли, только сигнал, в отличие от материального тела, передавался мгновенно. Открытых направлений существовало хоть и очень много, но количество их было конечным.

Поиск шел в течение часа. Когда последние цифры пропали, высветились строки: «Задайте вектор сканирования».

— Ничего себе! — Филин захотел было почесать затылок, но наткнулся на шлем и отдернул руку. — Выходит, тут рядом нет ни одного известного подпространственного туннеля. Бывает такое, малек, а? Ты ж только из училища.

Валерка пожал плечами.

— Только у разведчиков если, а так… Может, не работает?

Они сделали еще рейс в радиорубку и принесли второй запасной комплект, но история повторилась. Филин силился вспомнить хоть что-то из принципов задания поиска, вот только ничего полезного в голову не приходило. В институте давали только общие принципы, не было смысла инженерам досконально изучать системы дальней связи.

Филин вздохнул и спросил Валерку:

— Ты не в курсе, как с вектором быть?

Стажер отрицательно помотал головой и тоже вздохнул:

— У нас всего пару занятий и было. Как с такими штуками обращаться, и все.

— Ну хорошо, — Филин поднялся на ноги. — Пошли мостик посмотрим. Что там истукан этот охраняет такого, что опасно для нас.

— Идем, — охотно согласился Валерка.

Меньше всего ему хотелось оставаться одному в промерзшей каюте. Да и свет, что проникал в иллюминатор, стал заметно тусклее.

Робот все так же стоял закрывая собой проход.

— Эй! — громко окликнул инженер робота, но тот не среагировал.

— К нему надо по этому, ну, по номеру обращаться.

— Ах ты ж черт! — выругался Филин.

Он не работал с грузом, это была обязанность суперкарго, и потому не вникал в тонкости управления трюмными роботами. Он и видел-то их мельком несколько раз.

— А где у них номер?

Валерка подошел поближе и прочитал:

— Е двадцать четыре — двадцать семь.

— Готов к приему команд, — с готовностью прогудел робот, едва услышав номер.

Филин вспомнил, что суперкарго обращался к роботу по имени, но по какому?

— Е-двадцать четыре-двадцать семь, назови свое короткое имя.

После едва заметной паузы робот сообщил:

— Елисей.

Модель явно была не самой совершенной, мозг работал медленно. Но если вдуматься, то грузчику быстро соображать и не требовалось.

— Елисей, отойди в сторону.

— Не могу, хозяин! — словно бы жалобно прогудел робот. — Там опасность первой категории!

Ну, эта песня была уже понятней.

— Елисей, сменить категорию опасности с первой на вторую.

Пауза.

— Категория изменена на вторую.

— Хорошо! Отойди в сторону.

Великан со скипом сдвинулся, освобождая проход. Филин открыл дверь, и они с Валеркой прошли в отсек. Точнее, вышли на заснеженную площадку, усыпанную обломками и обрывками кабелей, и застыли, пораженные зрелищем: вокруг высились горы. Заснеженные пики сверкали, так что пришлось опустить светофильтры шлемов, чтобы не ослепнуть.

— Где мы? — спросил Валерка.

— Не знаю, юнга, где-то, совершенно точно.

Они осторожно сошли с площадки на заснеженные камни, прошли немного вверх по пологому склону и вскарабкались на широкий уступ перед вертикальной стеной. Отсюда звездолет был виден целиком. Длинный изуродованный корпус, намертво вмерзший в лед; раздавленные сферы грузовых отсеков; разрушенный мостик, от которого осталась только площадка… Корабль был безнадежно мертв. И если бы Филин не знал, что звездолет еще несколько часов назад двигался в подпространстве, то решил бы, будто крушение произошло давно. Может, даже десятилетия назад.

Откуда-то налетел ветер, сильный порыв едва не сбросил космонавтов с уступа.

— Пойдем-ка обратно, стажер, пока не сорвались отсюда.

Они снова вошли внутрь. Елисей стоял все так же возле двери, словно часовой. Снег слегка запорошил ему плечи.

— Никто не приходил сюда? — хмыкнув, спросил Филин.

— Приходил, — неожиданно прогудел робот.

Бортинженер недоуменно воззрился на грузчика, а Валерка, почти дошедший до двери каюты, аж споткнулся.

— Кто? — хором спросили космонавты.

— Валтасар и Птолемей.

— Мда… — с ног до головы оглядел робота Филин. — И кто эти… Валтасар и Птолемей?

— Хозяева.

— Люди?

— Хозяева, — упорно повторила машина.

Тупик. Для этого тугодума любой, кто приказывает, — хозяин. Может быть, и другие машины. Например, роботы-ядерщики бродили где-то тут? Хотя им никто имен не давал, вроде. Если только на заводе, но тогда обязательно в паспортах ставится отметка.

К Елисею подошел Валера. Он тоже осмотрел робота, зачем-то стряхнул снег с решетки динамика на груди машины и спросил:

— А когда они приходили?

— Пять тысяч девятьсот пятьдесят два часа, восемнадцать минут и три секунды назад.

— Диагноз ясен, — кивнул Филин. — Пойдем, Валерка. Будем думать, что с этим психом делать.

— Не похож он на сломанного, — помотал головой стажер. — Может, я его проверю?

— А ты разбираешься? — удивленно спросил инженер.

— Да, увлекался в школе. Даже свою модель собрал.

— Тогда попробуй. А я пойду попытаюсь разобраться со связью.

Но когда Филин уже почти дошел до каюты, то передумал. Уже ощутимо темнело, а пища в скафандре подходила к концу. Стоило забрать ее из тех, что остались в кессоне, пока хоть что-то можно различить. Почему-то не хотелось бродить по промерзшему кораблю в темноте, пускай даже и с фонариком. Нет, было не страшно, просто как-то нехорошо. Наверное, от того, что свет фонарей скафандров обычно используют аварийные бригады спасательных кораблей, когда обследуют погибший звездолет. Пусть «Терехов» и древний, но бортинженер успел сродниться со старичком, знал наперечет все его болезни и не мог вот так просто смириться с мыслью, что кораблю уже не суждено взлететь.

Достав два контейнера, Филин отправился в обратный путь. Под ботинками скафандра хрустел снег. Внешние микрофоны доносили вой ветра, что гулял по коридорам разгерметизированного корпуса.

— Мы еще поборемся, — тихо проговорил инженер, забыв про переговорное устройство.

— Что-то случилось? — встревоженно откликнулся стажер.

— Это я так, Валерка, не обращай внимания. Что там с роботом?

— Его мозги в полном порядке. И еще…

Парнишка замолчал.

— И что? — подбодрил Филин.

— И я выяснил, что робота проверяли больше года назад. На Альте.

— Что ж…

И тут смысл сказанного дошел до инженера; он остановился посреди коридора. Роботы проверялись перед каждым полетом. Портовые техники фиксировали место и дату проверки в памяти робота. Метку просто невозможно поменять, если не знать кода. А код никому не сообщается, потому что с его помощью робота можно полностью перенастроить. В неумелых руках такие действия приводят к беде.

— Валер, ты наверняка знаешь, а возможно ли узнать код и изменить метку? — на всякий случай уточнил у парня Филин.

— Нет, — с сожалением в голосе, как показалось инженеру, ответил стажер. — Даже если сам делаешь робота, то к электронному мозгу дается только общий код модели. А остальное хранится на заводе. Такое доверяют только заводским техникам и инженерам.

Филин перешагнул комингс каюты и положил контейнеры на кровать. Через минуту вошел Валерка.

— Ты голодный? — спросил инженер.

— Ага.

— Вот, бери, подсоединяй. Только дай сперва нагреться, а то там все заморожено.

— Понял, — кивнул стажер и поменял контейнеры. Он обернулся, ища место, чтобы положить куда-нибудь пустой, но замер на месте. — Комплект…

— А? — Филин посмотрел в угол, куда задвинул оборудование. Там было пусто. Он включил фонарик, но на полу остался только мокрый прямоугольник.

— Да что ж тут за чертовщина… — инженер развернулся и ринулся к двери. Стажер сперва замешкался, затем подхватил с кровати контейнер и выбежал следом.

Чуя беду, Филин мчался к отсеку связи со всех ног. Луч фонарика казался ярче из-за снега и, казалось, освещал коридор целиком.